Россия в своей борьбе за Украину действует по сценарию Гиппера. Мы должны были это предвидеть.

Жила-была великая держава, которую тревожили попытки давней соперницы ослабить ее мощь. Ее лидеры думали, что противник сильнее и пытается влиять на весь мир. Действительно, этот давний противник вмешивался в дела тех стран, которые подошедшая к своему упадку держава считала собственным огородом. Чтобы защитить свою традиционную сферу влияния, встревоженная держава издавна поддерживала сомнительные отношения с соседними странами, где правили безнравственные и жестокие олигархи, сохранявшие свою власть благодаря угодливому исполнению капризов сильного соседа.

Но вдруг в одном из этих государств-вассалов случилось народное восстание, которое свергло коррумпированного руководителя, после чего тот незамедлительно бежал из страны. Лидеры восстания очень хотели наладить отношения с далеким противником великой державы, потому что они восхищались его идеологией, а также хотели отодвинуться подальше от соседа, который издавна господствовал в их намного более слабой стране. В ответ на это расчетливый руководитель уже очень сильно встревоженной державы приказал своему правительству вооружить повстанцев в этом зависимом в прошлом государстве, дабы новое правительство не поменяло ориентиры, и чтобы со временем лишить это правительство власти.

Знакомая картина? Конечно, но в этой истории великая держава - не Россия, расчетливый руководитель - не Путин, а слабый сосед - не Украина. Великая держава в этой истории - США и ее руководитель Рейган, а незадачливый сосед - Никарагуа.

В начале 1980-х годов многие американцы думали, что советская держава усиливается, и что аппетиты у Москвы растут. Эти страхи помогли Рейгану попасть в Овальный кабинет и убедили страну в необходимости дорогостоящего военного строительства.

Рейган был преисполнен решимости пресечь советские поползновения в Западном полушарии. Сандинистское движение в Никарагуа только что свергло проамериканского диктатора Анастасио Сомосу Дебайле (Anastasio Somoza Debayle), и начало налаживать тесные связи с Кубой. В ответ администрация Рейгана организовала, вооружила и поддержала противников сандинистов контрас.

И каков результат? Гражданская война, унесшая жизни 35 тысяч никарагуанцев. Это около двух процентов населения страны. Для США два процента населения это шесть миллионов американцев.

Рейган и Соединенные Штаты действовали предосудительно тогда, а Путин и Россия действуют предосудительно сейчас. Однако параллели между этими событиями многое расскажут вам о том, что часто забывается, когда высоконравственные моралисты начинают жаловаться на «иностранную агрессию». С какой бы неприязнью мы к этому ни относились, великие державы всегда очень чувствительно реагируют на политические события и обстановку на своих границах, и обычно готовы вести жесткую игру ради защиты своих жизненно важных интересов. Коллективное непонимание Западом этого важного обстоятельства является ключевой причиной возникновения украинского кризиса и того, почему его так трудно урегулировать.

Поймите меня правильно. Происходящее на Украине — это трагедия, а действия Путина и России достойны осуждения. Но мне также кажется, что неспособность или нежелание США и Европы предугадать ответную реакцию России является верхом глупости и безрассудства. В конце концов, им достаточно вспомнить, какую политику США проводят в большей части Западного полушария.

Если хотите, поводов для тревоги у Москвы сегодня больше, чем у США в 1980-е годы. Никарагуа — это крошечная страна, и населения у нее меньше, чем жителей в Нью-Йорке. Собственный военный потенциал у нее был ничтожный, а потенциальная ценность в качестве советской базы была минимальна. Однако американские руководители увидели в этой маленькой, бедной и слабой стране серьезную стратегическую угрозу, а Рейган заявил, что если сандинистов не свергнуть, террористы и диверсанты смогут «всего за два дня» добраться до Харлингена в Техасе.

Сегодня американские официальные лица и ученые мужи из числа ястребов настаивают на том, что расширение НАТО не было и не является враждебным актом, и что помощь Киеву не представляет абсолютно никакой угрозы для России. С этой точки зрения, Путин либо заблуждается, либо лицемерит, когда говорит об угрозе из-за рубежа. А может, его пугает то, что Украина начнет процветать, и на этом фоне его собственная власть будет выглядеть отвратительно.

Но даже если такая точка зрения объективна и правильна, она к делу не относится. Неважно, что у нас благородные намерения, и что расширение НАТО и ЕС не представляют никакой реальной опасности. Важно то, что российские лидеры видят в этом угрозу и беспокоятся по поводу того, что их может ожидать такое будущее. Если Путину и компании события видятся в таком свете (а полагать иначе нет оснований), значит, они готовы заплатить большую цену, чтобы не дать этой угрозе разрастись.

Если вы все еще сомневаетесь, снова вспомните про Рейгана. Если президента могущественных Соединенных Штатов с их самой сильной в мире экономикой и расквартированными по всему миру мощными вооруженными силами настолько напугала разношерстная команда сандинистов, что он решился организовать и поддержать незаконную гражданскую войну против них, то мыслимо ли такое, что Путина, Медведева и многих других россиян ни чуточки не встревожит то обстоятельство, что страна с 45-миллионным населением, находящаяся прямо у них на границе, готовится пересмотреть свои ориентиры и пустить могущественный военный альянс на российский порог?

Но вы можете возразить: погодите, мы же хорошие парни в обеих этих историях. Сандинисты были коммунистами, черт возьми, они вступили в сговор с Фиделем Кастро и с московской «империей зла». В отличие от них, Порошенко, Яценюк и киевские реформаторы — это свободолюбивые и ориентированные на рынок демократы, страстно желающие искоренить коррупцию, которая по рукам и ногам сковывает Украину с момента обретения ею независимости. То, что мы сделали в Никарагуа, было замечательно, благородно и необходимо, а поэтому оправданно. Точно такой же является и наша политика в отношении Украины. А вот то, что делает Путин, это просто бесчеловечный бандитизм. Более того, эти действия создают угрозу всей идее о том, что границы в Европе нельзя больше перекраивать силой.

Я понимаю, насколько силен соблазн видеть в этом споре простую борьбу нравственности и безнравственности — Запад хороший, а Россия плохая. Но проблема в том, что высоконравственное возмущение и страстная уверенность в своей правоте, - это не политика. Оставим в стороне вопрос о том, имеют ли США моральное право на такое возмущение после Ирака, Абу-Грейба, Ливии и так далее. Высоконравственное негодование не меняет основополагающие стратегические реалии. С точки зрения и с учетом географии, местного баланса военных сил, внутриукраинских разногласий и российских интересов, следует сказать, что сторонники более жесткого подхода пока еще не сформулировали политические ответы, которые улучшат положение вещей. То, что они делают, может лишь ухудшить ситуацию. Да, разумные и здравые комментаторы типа Тимоти Гартона Эша (Timothy Garton Ash) могут осуждать происходящее и настаивать на том, что «Путин должен вывести свои войска, а Украина должна полностью контролировать свою восточную границу». Все это хорошо и прекрасно, однако проблема в том, что он понятия не имеет, как этого добиться. Дело не в отсутствии у Запада силы воли и решительности. Дело в простой истине, состоящей в том, что эскалация войны на Украине не даст результата.

Повторю: политика России предосудительна, а Владимира Путина нельзя назвать непонятым деятелем, заслуживающим наших симпатий. Но его поведение не очень сильно отличается от действий почитаемых руководителей типа Рональда Рейгана, на которые они с готовностью шли, когда чувствовали, что на кон поставлены жизненно важные интересы. Чтобы отыскать долгосрочное решение украинской головоломки, нужно меньше морализаторства и больше стратегического мышления. И начать нужно с понимания того, что движет Москвой в ее действиях. У меня нет симпатий ни к Путину, ни к его политике, ни к его режиму. Но осознание того, что в его действиях нет ничего необычного, отнюдь не повредит нашим усилиям.