Положение в Венесуэле разделяет континент на два противоположных лагеря и является серьезным испытанием для органов государственной власти и стран американского континента. Президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос (Juan Manuel Santos) предложил выступить посредником между оппозицией и правительством Венесуэлы, которое продолжает пренебрегать интересами народа, слушает только самого себя, преследует диссидентов и угрожает иностранным государствам и компаниям.
Венесуэла сама выбрала свою судьбу, проявив снисходительность к коррумпированному политическому классу, который привел Уго Чавеса к власти и позволил ему 14 раз одержать победу на выборах с его социальными программами, рассчитанными исключительно на бедных. После неудачной попытки государственного переворота 2002 года, подготовленного рядом бизнесменов при поддержке правительственных кругов США и Испании, Чавес интуитивно почувствовал, что теперь он хозяин на игровом поле.
Чавес прекрасно понимал, что границы игры определяются интересами дяди Сэма и, вместе с Кастро, почувствовал, что США будет мстить и восстанавливать мировой баланс с помощью двух неудачных войн: афганской и иракской. И тогда оба лидера заменили «теорию домино» на теорию «свободная нефть для всех».
Покойный венесуэльский президент, в идеологическом плане ориентировавшийся на Кастро и обладавший огромными нефтяными запасами, решил заняться переустройством американского континента. В момент государственного переворота 2002 года Педро Кармона (Pedro Carmona) бизнесмен, организовавший мятеж и объявивший себя временно исполняющим обязанности президента) и адмирал Бернабе Карреро (Bernabé Carrero) не знали, что венесуэльская армия, к которой принадлежал Чавес, превратилась в новую мощную силу, в ее рядах произошли большие социальные изменения.
Чавес выкупил у военных их право на полноту власти и, воспользовавшись этим, стал передавать страну под фактический контроль кубинцев, позволять военным использовать богатства страны в своих интересах и всячески преследовать представителей зажиточных слоев общества.
После недавних случаев насилия Организации американских государств (ОАГ), Союзу южноамериканских государств (Unasur) и Боливарианскому альянсу (ALBA) следовало бы предпринять действенные меры по облегчению тяжелых условий жизни венесуэльцев. Но ничего подобного не происходит. ОАГ уже давно утратила жизнеспособность, Unasur не работает ввиду различия интересов входящих в него стран, а единственной сильной стороной Боливарианского альянса является венесуэльская нефть.
Поэтому, после смерти Чавеса, повлекшей за собой изменения в геостратегической обстановке, американский континент переживает последствия его политического провала, в то время как венесуэльцы лишены всяких прав и надежд на лучшее будущее.
Также неясно, почему Чавес назначил своим преемником Николаса Мадуро (Nicolás Maduro), а не Диосдадо Кабельо (Diosdado Cabello). Несмотря на близость к Чавесу, Мадуро не оказался ни революционным лидером, которого ждали сторонники умершего президента, ни — после того, как улеглись страсти — тем человеком, который смог бы улучшить жизнь своего народа.
В Латинской Америке нет ориентиров, и, пока США собираются вернуть утраченные позиции, голод, разруха и подавление основных прав в Венесуэле (такой богатой, малонаселенной и при этом несчастной) стали самым настоящим позором, причем именно сейчас, в XXI веке, когда человечество утратило способность ужасаться смерти. Никому нет дела до тех, кто гибнет в Сирии и на Украине, никому нет дела до погибших в Венесуэле.
Все латиноамериканские страны стоят перед лицом собственных проблем. В Бразилии это коррупция, которая угрожает подорвать деятельность правительства. Колумбия находится в большой зависимости от Кубы, которая обеспечивает и организует переговоры с повстанческой группировкой «Революционные вооруженные силы Колумбии» (FARC). Аргентина вошла в очередной циклический кризис, из которого она опять выйдет, просто на этот раз он совпадает с выбором нового президента страны. А Мексика утопает в насилии, коррупции и отсутствии доверия.
Поэтому американский континент молчит и бездействует по поводу Венесуэлы. Те, кто жили и живут на доходы от продажи нефти, не видят никакого смысла помогать или перестать помогать Мадуро, или выступить в защиту интересов венесуэльского народа.
Положение изменится, когда исчезнет коллективный страх. Вспоминаю, что председатель правительства Испании Адольфо Суарес всегда говорил: «Надо не допустить, чтобы всех нас связал пояс страх». В настоящее время в Венесуэле страх испытывают все.
Боятся те, кто у власти, потому что знают, что они ее теряют, а удержать смогут только силой оружия. Боятся оппозиционеры, поскольку знают, что еще один шаг, и уже никто не сможет предотвратить взрыв. Боятся кубинцы, потому что они единственные, кто управляют событиями, а также потому, что в большом торге между США и Латинской Америкой (которая стала другой после терактов в сентябре 2001 года) Венесуэла играет лишь роль разменной монеты.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Положение в Венесуэле разделяет континент на два противоположных лагеря и является серьезным испытанием для органов государственной власти и стран американского континента. Президент Колумбии Хуан Мануэль Сантос предложил выступить посредником между оппозицией и правительством Венесуэлы, которое продолжает пренебрегать интересами народа, слушает только самого себя.
