Существует два направления критики в адрес Хиллари Клинтон в связи с тем, что она, будучи госсекретарем, использовала для переписки свой личный электронный адрес.
Первое связано с обеспокоенностью относительно прозрачности — ведь правительство не архивировало автоматически сообщения с ее личного адреса. И хотя Клинтон утверждает, что все имеющие отношение к работе сообщения она передавала в архив (она говорит, что дала указание своему аппарату «предоставлять все, что может быть расценено как рабочая переписка»), у нас нет иного выбора, кроме как поверить ей на слово. Когда ее спросили, передаст ли она свою электронную переписку для просмотра третьей стороне, Клинтон ответила отказом.
Второе направление критики связано с обеспокоенностью по поводу безопасности. Ее личный электронный адрес был так называемым «доморощенным адресом», созданным в домашних условиях. Создала она его через канцелярию своего супруга, и переписка с этого адреса хранилась на сервере, размещенном в доме Клинтонов. Клинтон стала первоочередной мишенью для целеустремленных хакеров — а поскольку она использовала свой собственный сервер, а не защищенные государственные системы, поразить эту мишень было чрезвычайно просто.
Первое направление критики направлено на реальный скандал по поводу неправильного использования электронной почты. Но второе связано со скандалом, который меньше касается самой Клинтон и больше тех методов и способов, при помощи которых официальный Вашингтон обходит стороной законы о прозрачности.
Хиллари Клинтон и вашингтонский театр прозрачности
Во время пресс-конференции 10 марта Клинтон был задан вопрос: «Можете ли вы объяснить, как вы решали, от каких личных электронных писем надо избавляться, как вы от них избавлялись и когда?»
Ее ответ был нелепым. «Каждый государственный служащий обязан сам решать, что является личным, а что служебным. Я полностью уверена в той процедуре, которой мы пользовались, и в тех электронных сообщениях, которые создавались».
Дэвид Грэм (David Graham) написал по этому поводу в Atlantic: «Ее ответ сводился к следующему: вы просто должны мне поверить».
Этот ответ вызывает раздражение. Но по правде говоря, Клинтон - не единственный человек, чьи слова обществу приходится принимать на веру. Личными почтовыми ящиками пользуются буквально все государственные чиновники и руководители, и как известно репортерам, секретная информация обычно идет именно через эти почтовые ящики, а не по официальным каналам. Еще чаще она передается по телефону и при личных встречах. Чиновники знают, что им не стоит архивировать.
Так что не нужно себя дурачить и верить в то, что государственные служащие с огромными хвостами электронной переписки строго соблюдают федеральный закон об отчетности. Большинство из них избегают огласки и раскрытия информации более изощренно, чем это делала Клинтон: они используют свою служебную электронную почту для повседневной работы и рядовой переписки, а для более конфиденциальных разговоров прибегают к личным встречам, сотовой связи и личным адресам электронной почты.
В принципе Клинтон должна была пользоваться служебной почтой, но на практике разница между ней и ее коллегами из государственного аппарата - не такая значительная, как может показаться.
Небезопасная электронная переписка Хиллари Клинтон
Можно назвать пару людей, представляющих более интересную мишень для хакеров, нежели Хиллари Клинтон. Естественно, это президент Обама. Наверное, канцлер Германии Ангела Меркель. Можно было бы сделать большие деньги, имея возможность следить за перепиской главы ФРС Пола Бернанке (Ben Bernanke).
Но наверное, нет в мире человека, который является более соблазнительной мишенью для хакеров, чем тот, кто направляет всю свою электронную переписку через домашний почтовый адрес и хранит ее на местном сервере.
Еще хуже то, что Клинтон просто не осознает, насколько небезопасной была ее электронная почта. В этом смысле удручающе показателен ее ответ на вопрос о проблемах безопасности:
Система, которой мы пользовались, создавалась для аппарата президента Клинтона. Там была множественная защита. Находилась она на территории, охраняемой президентской охраной. И никаких нарушений системы безопасности не было.
Поэтому я думаю, что использование сервера, созданного для моего мужа, было эффективным и безопасным.
Сказать, что сервер охраняли агенты секретной службы, значит продемонстрировать примитивное аналоговое понимание цифровых угроз. Редакция Washington Post съязвила по этому поводу: «Как будто главная опасность заключалась не в киберкражах, а во взломщиках, которые тайком проникают внутрь и воруют дискеты».
Но наиболее разоблачающим является ее уверенное заявление о том, что «никаких нарушений системы безопасности не было», и что система была «эффективной и безопасной». Похоже, Клинтон совершенно не понимает того, что если бы взлом системы безопасности произошел, она бы об этом наверняка не узнала. Электронный перехват — это вам не физическая кража: там нет разбитых окон, и хакеры ничего не забирают.
Как пишет Тим Ли (Tim Lee), «если бы иностранная разведка сумела взломать ее сервер, она бы об этом никому не сказала. Вместо этого разведчики молча скопировали бы всю ее переписку и отправили домой на анализ».
В этом Клинтон по своим привычкам действительно отличается от зарубежных коллег. Государственные системы электронной почты имеют мощную защиту. Но это не значит, что их невозможно взломать. Кибербезопасность — это гонка вооружений между ищущими новые уязвимости хакерами и укрепляющими системы защиты экспертами по безопасности. И тем не менее, высококвалифицированные компьютерные специалисты денно и нощно думают о том, как защитить секретную информацию. Воспользовавшись незащищенной системой, Клинтон проявила беспечность, подвергнув свою переписку опасности, которая ей не до конца понятна. И это настоящий скандал.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Клинтон был задан вопрос: «Можете ли вы объяснить, как вы решали, от каких личных электронных писем надо избавляться, как вы от них избавлялись и когда?» Ее ответ был нелепым. «Каждый государственный служащий обязан сам решать, что является личным, а что служебным. Я полностью уверена в той процедуре, которой мы пользовались, и в тех электронных сообщениях, которые создавались».
