На фоне углубившегося кризиса на Украине и испортившихся отношений между Россией и Западом, которые сейчас упали до нижней точки со времен холодной войны, Москва начала бряцать ядерным оружием. Российские стратегические ракетные войска стали чаще проводить учения, Ту-95 прощупывают воздушную оборону стран НАТО, а Владимир Путин бравирует российским ядерным арсеналом.
Все это специально рассчитано на привлечение внимания — и его привлекает. Вашингтонские аналитики бьют тревогу каждый раз, когда Россия объявляет о новых планах по модернизации элементов своей стратегической триады.
Пентагон, бесспорно, должен внимательно отслеживать перемены в российских стратегических ядерных силах. В конце концов, Россия — единственный реальный соперник Америки в этой сфере. Размер и структура российского стратегического ядерного арсенала влияет на решения о том, каким будет американский арсенал.
Однако рассматривать российские стратегические силы следует в широком контексте. Необходимо учитывать целый ряд дополнительных факторов: общий стратегический баланс, то обстоятельство, что Россия сейчас модернизирует свои вооруженные силы после долгого перерыва, разницу между циклами модернизации стратегических сил в России и в США и более долгие сроки службы американского стратегического вооружения.
Начнем с соотношения американских и российских стратегических ядерных сил. Согласно новому договору о стратегических наступательных вооружениях, заключенному в 2010 году, к февралю 2018 года Соединенные Штаты и Россия должны сократить свои стратегические арсеналы. У каждой из стран должно остаться не более 700 развернутых межконтинентальных баллистических ракет (МБР), баллистических ракет подводных лодок (БРПЛ) и стратегических бомбардировщиков и не более 1550 развернутых стратегических боеголовок.
Согласно сведениям, которыми обмениваются стороны по условиям договора, на 1 октября 2014 года у США имелись 1642 развернутые стратегические боеголовки, а у России — 1643. Развернутых межконтинентальных баллистических ракет, баллистических ракет подводных лодок и стратегических бомбардировщиков у США было 794, у России — 528. Таким образом, по боеголовкам между двумя странами существует баланс, а по количеству средств доставки Америка обладает значительным преимуществом, которое сохранится еще на много лет.
За этими цифрами скрывается еще один козырь, который имеется у американских военных. США «разгрузили» все свои МБР и большую часть БРПЛ. В результате эти ракеты несут меньше боеголовок, чем способны нести.
Баллистические ракеты подводных лодок Trident D-5 могут нести по восемь боеголовок, однако в рамках нового договора о СНВ они несут от четырех до пяти боеголовок. Все МБР Minuteman-III несут сейчас по одной боеголовке, хотя две трети из них можно снабдить тремя.
При этом в американских арсеналах сохраняется большое количество боеголовок. Если договор о СНВ будет разорван, США смогут ввести в строй более 1000 боеголовок, присоединив их к своим стратегическим силам. У российских стратегических сил такой возможности не будет.
Сейчас Россия осуществляет ряд программ по модернизации своих стратегических сил. Она приняла в строй три вооруженные новыми БРПЛ «Булава» подлодки проекта «Борей» из планируемых восьми. Она также развертывает межконтинентальные баллистические ракеты РТ-2ПМ2 «Тополь-М» и их вариант с разделяющейся головной частью — РС-24 «Ярс», — а в 2016 году планирует принять на вооружение новую МБР РС-26. ВВС РФ разрабатывают новый стратегический бомбардировщик ПАК-ДА, который должен будет сменить Ту-160 и Ту-95 — или, как минимум, стать дополнением к ним.
Таким образом, сейчас российские стратегические силы явно оживились по сравнению со временами десяти- или пятнадцатилетней давности. Однако это во многом догоняющая активность. Когда в 1991 году распался Советский Союз, российская экономика рухнула. Оборонные расходы резко уменьшились. В 1990-х годах и в начале 2000-х годов российские вооруженные силы почти не закупали новых стратегических вооружений. Многие ракеты — в частности Р-36М и УР-100Н, которые до сих пор несут примерно половину развернутых российских стратегических боеголовок, — приближаются к предельному сроку службы или уже его достигли.
В результате за период с 1991 по 2010 годы российские стратегические силы сильно сократились. Старые вооружения списывались, а новые не закупались. По боеголовкам и средствам доставки Россия опустилась ниже планки, установленной в 1991 году первым договором о СНВ (истекшим в конце 2009 года).
Рост нефтяных цен в начале-середине 2000-х годов повысил доходы российского государства и позволил ему больше тратить на оборону. Именно на эти деньги оно сейчас принимает в строй новые ракеты и подлодки. Рост прибылей также позволяет Москве делать вещи, которые она давно не делала — например, восстановить дальнее патрулирование бомбардировщиков.
Второе соображение подразумевает, что у Соединенных Штатов и России - разные циклы модернизации стратегических сил. Это не новая тенденция. В конце 1970-х и начале 1980-х годов Советский Союз принял на вооружение множество новых на тот момент стратегических систем — в частности, межконтинентальные ракеты Р-36М и УР-100Н, бомбардировщики Ту-160 и подводные лодки проекта «Акула» (см. «Охоту за “Красным Октябрем”»), вооруженные БРПЛ Р-39.
Модернизация стратегических сил в США достигла пика на несколько лет позже. В 1980-х и 1990-х годах на вооружение были приняты новые подводные лодки типа «Огайо», БРПЛ Trident D-5, межконтинентальные баллистические ракеты MX и бомбардировщики B-1 и B-2.
Сейчас российская программа по модернизации стратегических сил явно обгоняет по темпам американскую, однако через десять лет ситуация будет выглядеть совсем иначе.
К началу 2020-х годов, Россия — если ей не помешают экономические трудности — завершит большую часть своих программ по обновлению стратегических сил (возможно, за исключением проекта по созданию нового бомбардировщика). Между тем США к середине 2020-х годов будут строить новые стратегические атомные подлодки на смену типу «Огайо», новые дальние бомбардировщики и, возможно, новые крылатые ракеты с ядерными боеголовками. Они также будут готовиться либо к созданию новых МБР или к модернизации и продлению срока службы Minuteman-III (второй вариант будет дешевле). Соответственно, преобладать в области стратегической модернизации будут уже Соединенные Штаты.
Третье соображение заключается в том, что в США и в России различаются подходы к развитию стратегических вооружений. Россия, как некогда Советский Союз, обычно создает стратегическую ракету, держит ее в арсенале меньший срок, чем американцы держат на вооружении ее аналог, а затем списывает ее и создает новую.
Американские военные предпочитают, чтобы ракеты служили намного дольше. США часто используют программы по продлению срока эксплуатации, позволяющие сохранять ракеты и их модернизировать. Пентагон считает этот вариант наилучшим с точки зрения соотношения затрат, надежности и эффективности.
Скажем, ВВС США приняли на вооружение МБР Minuteman-III в 1970 году. Согласно новому договору о СНВ, Америка сохраняет все имеющиеся у нее 400 ракет этого типа. Minuteman-III останутся в строю до 2030 года, и вдобавок обсуждается возможность продлить срок их службы еще дольше.
Российский аналог Minuteman-III — РТ-2ПМ. Впервые эти ракеты поступили на вооружение в 1985 году, на 15 лет позже, чем Minuteman-III. Сейчас в российском арсенале их осталось около 15-ти, и даже этот остаток будет списан к 2020 году, если не раньше. Большинство РТ-2ПМ прослужили лишь примерно треть того срока, который будут служить Minuteman-III.
Рассмотрим баллистические ракеты подводных лодок, находящиеся на вооружении у двух стран. Россия вводит в строй ракету «Булава», первый испытательный пуск которой состоялся в 2005 году. Американский флот использует Trident D-5, впервые испытанную в 1987 году и поставленную на вооружение в 1990 году.
Однако «новое» не всегда значит «лучшее». За последние десять лет был совершен 21 испытательный пуск «Булавы». Около 40% пусков закончились неудачно. Trident D-5 старше российской ракеты, однако на ее счету рекордное число удачных испытательных пусков — более 140 подряд.
Все это не означает, что Соединенным Штатам нужно игнорировать российскую программу по модернизации стратегических сил. Некоторые ее элементы, бесспорно, вызывают беспокойство.
Скажем, сейчас российские военные разрабатывают новую МБР «Сармат», которая, предположительно, сможет нести до 10-15 боеголовок. Эта жидкотопливная ракета слишком велика, чтобы быть мобильной, и будет запускаться из шахты. Российские аналитики критикуют этот проект, как потенциально дестабилизирующий — особенно, на фоне кризисной обстановки. По их словам огромные, снабженные множеством боеголовок МБР в шахтах могут стать хорошими мишенями для превентивного удара. К слову, решение ВВС США снизить количество головок на МБР Minuteman-III отчасти было связано с тем, что в случае кризиса шахта, в которой находится МБР с одной боеголовкой, будет менее привлекательной мишенью.
Россия по-прежнему остается единственной страной, способной физически уничтожить США, поэтому ее стратегические силы нельзя сбрасывать со счетов. Это означает, что Вашингтону следует уделять необходимое внимание собственным стратегическим силам. Однако, если он не начнет об этом забывать, серьезных причин беспокоиться из-за российских ядерных программ у него не будет — особенно, пока Москва продолжает соблюдать ограничения нового договора о СНВ.
Заметим, что до сих пор ни один американский генерал не говорил, что хотел бы поменяться с Россией ядерными арсеналами.
Стивен Пайфер возглавляет Проект Института Брукингса по контролю над вооружениями и нераспространению ядерного оружия.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На фоне углубившегося кризиса на Украине и испортившихся отношений между Россией и Западом, которые сейчас упали до нижней точки со времен холодной войны, Москва начала бряцать ядерным оружием. Все это специально рассчитано на привлечение внимания — и его привлекает. Однако рассматривать российские стратегические силы следует в широком контексте.
