На Западе политики осознают войну как последний из возможных способ достижения политических целей, однако Москва к этому относится иначе — для России военная сила — первое средство, которое сочетается с политическими, экономическими и информационными способами.
«В Западных странах люди обычно говорят, что война — это зло, этот инструмент используют, как последнее средство, когда другие исчерпаны. И это не только «реальная политика» (Realpolitik), это связано с культурой, я так считаю», — сказал преподаватель Института международных отношений и политических наук ВУ Дейвидас Шлекис, который 26 марта участвовал в международной конференции «Год после Майдана: уроки и вызовы для Европы и Украины».
Однако ученый сказал, что несмотря на эту разницу, сама гибридная война, которую мы наблюдаем на Украине, не новость. Она знакома почти везде — на Западе, в России и в других местах в мире.
По словам Шлекиса, эта война — не новинка, поскольку, когда идет война, нет разницы между голой военной силой и попыткой победить врага без единого выстрела: по словам ученого, нет большой разницы между высказываниями прусского теоретика войны Карла фон Клаузевица и древнекитайского генерала Сунь-цзы.
«В случае с Россией, давайте вспомним Чехословакию: в настоящее время события 1968 г. в Чехословакии становятся популярными, поскольку то, как СССР ворвался в Прагу с целью перенять контроль над Чехословакией, очень напоминает Украину. Это советский/российский стиль. Только мы забыли. Таким способом россияне воюют», - сказал Шлекис.
По его словам, Россия даже переняла некоторые западные военные стратегии и элементы доктрины и использовала их на практике.
«Не хочу сравнивать Россию с НАТО, но в некоторых случаях — надо: есть ли разница всесторонним подходом (comprehensive approach), который используется в словаре НАТО и тем, какую войну ведет Россия, сочетая экономические, политические, информационные и военные меры? (...) Это то же самое. Да, мы это узаконили, наши операции законны, есть мандаты ООН, но само понимание того, что такое война, довольно схоже с тем, что Россия делает на Украине», — сказал политолог.
Однако ученый подчеркивает, что, несмотря на то, что война на Украине — не нового типа, направление развития западных вооруженных сил идет в ином направлении, нежели в России. К примеру, США «повернуты к Азии» и другие задачи обуславливают то, что эта страна большое внимание уделяет воздушным и морским, а не сухопутным силам. Британцы ориентируются на спецсилы, которые приходят, быстро делают свою работу и уходят. Они также мало внимания уделяют сухопутным войскам.
«С Запада вообще приходят интересные сведения: Великобритания участвует в создании батальона быстрого реагирования и других инициатив НАТО в Европе, но в то же время Дэвид Кэмерон говорит о сокращении бюджета на оборону ниже 2% ВВП. И, возможно, это произойдет. Итак в одно время ты снижаешь военную мощность и берешь на себя больше ответственности. Вопрос такой: осуществят ли политики, что обещают? Так теряют мускулы», - сказал Шлекис.
По его словам, похожие тенденции наблюдаются в Германии и Франции.
«НАТО громко говорит о переменах, но я бы сказал, что в нашем регионе перемены были больше косметическими, по крайней мере до сих пор. А если говорить о тенденциях в Западных странах, то и могут остаться косметическими, как это ни прискорбно», — сказал он.
Между тем Россия инвестирует в сухопутные силы, приобретает больше танков и пользуется старой доброй практикой: сначала использует пропаганду и разрушительную деятельность, а затем танки и самолеты.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
На Западе политики осознают войну как последний из возможных способ достижения политических целей, однако Москва к этому относится иначе — для России военная сила — первое средство, которое сочетается с политическими, экономическими и информационными способами.
