Оживленную дискуссию в печати вызвали прозвучавшее на встрече с послом Польши Катажиной Пелчиньской-Наленч (Katarzyną Pełczyńską-Nałęcz) предложение российского министра культуры Владимира Мединского упростить процедуры, связанные с возведением мемориалов, и даже устроить своеобразный «обмен памятниками».
Комментаторы сделали вывод, что министр предлагает полякам возвести в Кракове памятник красноармейцам, погибшим в польском плену в 1920 году, взамен за возведение монумента в память жертв авиакатастрофы президентского самолета, разбившегося в 2010 году под Смоленском.
Аморальными называет такого рода предложения Gość Niedzielny (2.04): жертвы катастрофы не могут выступать разменной монетой за памятники красноармейцам, тем более тем, кто в 1920 году вторгся на польские земли в качестве агрессора. Удивительно, почему россияне не занимались увековечиванием памяти своих солдат в советские времена, когда у них не было к этому никаких преград, задается вопросом автор комментария: «Тема появилась лишь в 90-х, а несколько лет назад стала элементом идеологической агрессии, заставляющей нас возводить памятник захватчикам», — заключает он.
Шантажом и унизительной пощечиной называла появление дополнительных условий для возведения смоленского мемориала вдова погибшего в авиакатастрофе президентского лайнера заместителя министра культуры и национального наследия Томаша Мерты (Tomasz Merta) в эфире канала TVP Info (1.04). «Такие мемориалы, как тот, появления которого требует российская сторона взамен за смоленский памятник, должны в Польше ликвидироваться, а не портить прекрасный Краков», — подчеркнула она.
Следует спокойно предложить россиянам настоящую взаимность в возведении памятников, предлагает wPolityce.pl (2.04). Раз в советские времена в центре польской столицы появилась сталинская высотка, а современная Польша признала ее памятником архитектуры, повесила на ней часы и сделала фоном для выпусков новостей государственного телевидения, то поляки, которые однажды захватили Кремль, имеют право возвести под кремлевскими стенами триумфальную арку в честь Битвы при Клушине 1620 года и памятник покорителю Москвы гетману Жолкевскому, изображение которых может послужить заставкой на российских телеканалах, иронизирует автор комментария.
Слова министра Мединского были интерпретированы неверно, обращает внимание Gazeta Wyborcza (3.04). Его предложение касалось не мемориала под Смоленском, а памятника польским солдатам, погибшим в Бородинской битве: «с одной стороны монумент в честь поляков, которые вместе с Наполеоном хотели завоевать Москву, а с другой — российским солдатам, которые хотели с Тухачевским покорить Варшаву». Между тем, как полагает публицист газеты, польское государство уже давно должно было самостоятельно возвести памятник в честь погибших в польском плену красноармейцев и снабдить его доской с отвечающей исторической правде надписью («Они погибли от болезней и голода», а не как предлагает российское Военно-историческое общество («Они были убиты в польских концлагерях»).
Внимание прессы привлек также новый контракт между «Газпромом» и украинским «Нафтогазом» на поставки газа на Украину.
Российский монополист почувствовал, что газ — обоюдоострое оружие: в последнее время страны ЕС убедились в том, что Москва перестала выполнять функцию надежного поставщика энергоресурсов, и активизировали усилия по диверсификации поставок; рынок сбыта стал сужаться, а цены на энергоносители падать. В современных условиях осложненного доступа к иностранным кредитам и новым технологиям «Газпром» просто не мог позволить себе лишиться такого крупного покупателя как Киев, описывает ситуацию Gazeta Wyborcza (2.04).
Если бы «Газпром» решил ограничить поставки газа на Украину во втором квартале, это лишь усугубило бы финансовые потери концерна, и он решил заложить имиджевый фундамент для ограничения попыток европейских партнеров диверсифицировать источники поставок энергоресурсов: «газовое соглашение с Украиной впишется в дискурс "надежного поставщика", который любой ценой хочет сохранить транзит сырья на Запад», — рассуждает Defence.24 (1.04). В любой момент россияне смогут вернуться к долгосрочному контракту, формуле «take or pay» или потребовать от украинцев полного погашения долга. В любом случае — долгосрочные стратегические планы «Газпрома» остаются прежними: ограничение газового транзита через Украину и активизация действий в бассейне Черного моря, заключает портал.
Следующей темой, которая активно освещалась СМИ, стали перспективы российско-греческого сотрудничества.
Решит ли Москва использовать Афины, чтобы окончательно расколоть Европу? — размышляла Rzeczpospolita (31.03). В ситуации обострения конфронтации с Западом российский президент мог бы найти для греков несколько миллиардов долларов, склонив тем самым премьера Ципраса предпринять конкретные шаги для изменения европейской восточной политики: «Москва уже создала себе плацдармы в Будапеште, Вене и Братиславе, так что приобретение Греции было бы особенно ценным». Однако такой сценарий маловероятен: прежде всего потому, что для спасения Греции нужно гораздо больше, чем несколько миллиардов, а такими средствами Москва сейчас не располагает, пишет газета.
Переговоры греческого премьера в Москве будут касаться в первую очередь кредитов, однако Россия сама испытывает финансовые трудности, и мало кто верит, что она сможет выделить крупную сумму государству, стоящему на пороге банкротства. «Ценой такого кредита было бы вето по вопросу европейских санкций, но шансы, что такая финансово-политическая сделка состоится, ничтожны», — отмечает Gazeta Wyborcza (8.04), подчеркивая, что Афины своими пророссийскими жестами рассчитывают лишь напугать Брюссель. «Это лишь театр: Ципрас хочет подразнить Запад, в первую очередь Германию. Он не намерен делать из Греции сателлита России. Россияне это знают, немцы тоже», — приводит издание слова греческого политолога Теохариса Григориадиса.
Греция вряд ли осуществит свои угрозы по выходу из еврозоны, а тем более из ЕС и НАТО: при таком развитии событий единственным выходом для нее останется союз с Россией. Однако «бросаться в объятия Путина — рискованный шаг: он может закончиться бунтом, который сметет правительство Ципраса, или зависимостью от еще менее приятной державы, чем Европейский Союз», — предупреждает то же издание (7.04).
