Благодаря обнародованным станцией RMF FM стенограммам мы вновь можем убедиться, что в смоленской катастрофе не было ничего от романтической трагедии. Там была только польская анархия и легкомысленность.
Картина, которая вырисовывается из расшифрованных экспертами прокуратуры новых записей разговоров в кабине пилотов, выглядит еще более прискорбно, чем мы представляли ее до сих пор. Но это лишь дополнение к тем сведениям, которыми мы уже располагаем. Дополнение важное, так как экспертам удалось расшифровать на треть материала больше, а одновременно небезупречное в контексте заявления прокуратуры о том, что в материале RMF FM есть ряд неточностей.
Что следует из этих материалов? Мы не осознавали, какой хаос царил в кабине. Поражает поведение пассажиров, которые, громко разговаривая, постоянно, до самого момента столкновения с деревьями, входили в кабину и выходили из нее. Можно сказать, что на борту продолжался пикник даже в тот момент, когда все должны были сидеть в своих креслах, пристегнувшись ремнями. Человека, хотя бы немного представляющего себе правила поведения в пассажирских самолетах, это может просто ужаснуть.
Поразительна также беззаботность пассажиров на фоне усиливающегося волнения, практически паники пилотов, которые осознавали сложность стоящей перед ними задачи и будто подсознательно чувствовали, что они с ней не справятся («Ничего не получится», — говорит кто-то в кабине). Несмотря на это, любой ценой, словно в исступлении, они хотели долететь до аэродрома («Психи», — бросает кто-то в кабине, видимо, имея в виду пилотов).
Видимо, так произошло потому, что (как подтверждает новая расшифровка) они работали под непосредственным давлением командующего ВВС. Генерал Анджей Бласик (Andrzej Błasik) (который фигурирует в стенограмме, как КВС) находился в кабине во время захода на посадку и отдавал приказы («Смело, ты поместишься»).
Давление оказывали и другие: глава дипломатического протокола МИД Мариуш Казана (Mariusz Kazana) говорит экипажу: «Мы будем пытаться, пока не получится» («Конечно, нам нужно это делать, пока не получится», — напоминает через несколько минут генерал Бласик. А неидентифицированный голос подтверждает: «Именно!»).
Экипаж не сопротивлялся давлению и даже не пытался выяснить, принял ли президент какое-нибудь решение по поводу полета на запасной аэродром, что ранее предлагал командир «Туполева».
Жаль, что более полная расшифровка появилась лишь спустя пять лет после катастрофы. Плохо, что никто раньше не понял, что запись была плохо переписана с бортового регистратора. Скверно, что общественность узнала о новых сведениях благодаря утечке, вдобавок накануне пятой годовщины трагедии, когда всех и так переполняют эмоции.
Следует, однако, подчеркнуть, что никаких оснований для того, чтобы перечеркивать прежние выводы о причинах катастрофы (ни комиссии Миллера (Jerzy Miller), ни экспертов из прокуратуры, о которых недавно сообщали следователи) нет. Благодаря новым документам мы получили лишь более полную картину того, что происходило в кабине «Туполева», выяснив, почему пилоты не решились уйти на запасной аэродром.
Между тем не приходится надеяться, что стенограммы собьют смоленский огонь, вот уже пять лет разъедающий польскую общественную жизнь. Наоборот: они разожгут его вновь, став доказательством «манипуляций» со стороны властей и попытки «исказить правду о Смоленске». Появятся новые обвинения в подтасовке записей, «яростном нападении на жертв», «марании их памяти», действиях «методами Путина» и т.д. Пресс-секретарь «Права и Справедливости» (PiS) Марчин Масталерек (Marcin Mastalerek) уже успел объявить, что это отвратительная игра на смоленской катастрофе.
Смоленский миф получит подкрепление согласно известному в физике принципу, что действие вызывает равное противодействие. Возмущение по поводу новой информации наверняка будет сильным, поскольку слабая реакция противоречила бы одной из основополагающих аксиом смоленской религии, сводящейся к выражению «смоленская ложь».
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Благодаря данным, опубликованным станцией RMF FM, мы вновь можем убедиться, что в смоленской катастрофе не было ничего от романтической трагедии. Там была только польская анархия и легкомысленность. Поражает поведение пассажиров: можно сказать, что на борту продолжался пикник даже в тот момент, когда все должны были сидеть в своих креслах, пристегнувшись ремнями.
