Похороны известных руководителей — одна из особых площадок для проведения многосторонней дипломатии. Нередко эти грустные события позволяют достичь немалых успехов в международных отношениях. По мнению аналитиков, в такое время всех объединяет горе, о каких-то вещах можно сказать напрямую, поэтому довольно просто сломать некоторые политические барьеры. В 1969 году на похоронах Хо Ши Мина я сам стал свидетелем таких перемен в советско-китайских отношениях.
2 сентября 1969 года умер лидер Вьетнама Хо Ши Мин. 4 сентября премьер Госсовета КНР Чжоу Эньлай (Zhou Enlai) отправился в Ханой для участия в траурной церемонии. ЦК КПК также отправил на похороны заместителя премьера Ли Сяньняня (Li Xiannian) с партийной делегацией. Я тогда работал в команде переводчиков посла КНР во Вьетнаме г-на Вана Юпина (Wang Youping). 8 сентября Ли Синьнян с делегацией прибыл в Ханой. Как только они приехали, руководитель делегации от Народной Социалистической Республики Албании (НСРА) изъявил желание встретиться с ним в посольстве КНР, чтобы обсудить какое-то очень важное дело. В то время между Албанией и СССР существовали резкие противоречия. В 1961 году страны даже разорвали дипломатические отношения. Отношения Китая и Советского Союза также находились в глубоком идеологическом кризисе и были чрезвычайно напряженными. Поэтому в вопросах, касающихся СССР, КНР и Албания были союзниками. Во время встречи лидер делегации от НСРА заявил о том, что надеется, что на траурной церемонии г-н Ли Сяньнянь не будет здороваться с главой советской делегации председателем Совета Министров СССР Алексеем Косыгиным. Заместитель премьера Госсовета согласился со своим албанским коллегой, сказав, что ни при каких обстоятельствах не будет приветствовать Косыгина.
Утром 9 сентября на центральной площади Ханоя Бадинь началась торжественная церемония похорон Хо Ши Мина. Я вместе с Ваном Юпином приехал туда чуть пораньше. Мы встали в отведенное для нас место рядом с нашей дипломатической делегацией. На главной трибуне расположились важные вьетнамские руководители. За ними стояли главы и заместители глав 32 дипломатических делегаций. После того, как генеральный секретарь ЦК Компартии Вьетнама Ле Зуан (Lê Duẩn) прочитал траурную речь, в небе над площадью завис вертолет. 100 миллионов людей разразились рыданиями, провожая любимого вождя в последний путь. Я тоже не смог сдержать слез.
Ввиду напряженных отношений между Китаем и Советским Союзом, а также из-за дружественной политики Вьетнама по отношению к ним обоим, возникли сложности с тем, как расположить всех во время траурной церемонии. Чтобы Ли Сяньнянь и Алексей Косыгин не стояли рядом друг с другом, решено было оставить за ними места по две разные стороны от вьетнамских руководителей. Несмотря на то, что Косыгин несколько раз кивал своему китайскому коллеге, последний, казалось, не замечал этого. По окончанию церемонии они оба спустились с трибуны. Косыгин увидел Ли Сяньняня, ускорил шаг и уже протянул руку, чтобы поздороваться с ним, но тот развернулся и ушел, чему глава албанской делегации был несказанно рад.
Во второй половине дня глава Азиатского департамента МИД Вьетнама передал китайской стороне послание советской стороны: 11 числа утром Косыгин должен был вернуться в СССР. Он хотел бы остановиться на несколько часов в Пекине, поговорить с Чжоу Эньлаем и спрашивал, возможно ли это. Ли Синьнян тут же доложил об этом в Пекин. 10 числа утром был получен ответ, что г-н Косыгин может остановиться в Пекине и поговорить с премьером Госсовета. К тому моменту Ван Юпин уже уехал в аэропорт провожать делегацию Ли Сяньняня. В те времена мобильных телефонов еще не изобрели, поэтому невозможно было связаться с аэропортом. Один из советников посольства — Чэнь Лян (Chen Liang) — тут же отправился туда. Однако в аэропорту премьер-министр Вьетнама Фам Ван Донг (Phạm Văn Đồng), также приехавший проводить китайскую делегацию, сообщил, что г-н Косыгин часом ранее покинул Ханой. Тот факт, что он не дождался решения Пекина, ужасно разозлил Ли Сяньняня. В этот же день во второй половине дня глава Азиатского департамента МИД Вьетнама в срочном порядке встретился с послом Ваном и заявил, что совершил огромную ошибку, за что уже получил выговор от премьер-министра Вьетнама, и теперь винит себя во всем произошедшем. Чтобы как-то сгладить ситуацию, МИД Вьетнама договорился о встрече с советским послом, передал ему ответ китайской стороны и попросил как можно скорее связаться с Косыгиным. Глава Азиатского департамента особо подчеркнул, что вина в данном происшествии целиком и полностью лежит на нем, и принес КНР свои извинения.
Причина, по которой Косыгин решил улететь из Ханоя раньше, заключается в том, что он не знал, как ответит на его предложение китайская сторона. И если бы он получил отказ, то попал бы в очень неловкое положение. Однако он все же принял решение дождаться ответа от КНР, поэтому его самолет приземлился в Ташкенте. Ханой направил в Москву послание Пекина, о чем Кремль тут же сообщила Косыгину, и он наконец-то отправился в Пекин.
Начальник Департамента СССР и Европы МИД КНР Чжоу Сяопэй (Zhou Xiaopei) вспоминает, что Чжоу Эньлай и г-н Косыгин встретились в зале для почетных гостей в западном крыле Международного аэропорта «Шоуду» и разговаривали больше трех часов. В ходе переговоров стороны договорились о смягчения напряженной обстановки на границе. Они также согласились, что разногласия не должны мешать нормализации двусторонних отношений. Не нужно воевать из-за пограничных конфликтов, лучше мирно разрешать их. Также необходимо создать все условия для поддержания стабильной ситуации на границе, не допустить вооруженного столкновения. Кроме того, Косыгин и Чжоу Эньлай договорились восстановить взаимное назначение послов и двустороннюю торговлю. После переговоров премьер Госсовета сказал председателю Совета Министров СССР: «Мы слишком поздно узнали о том, что Вы хотите приехать. Однако мы постарались ответить как можно быстрее. Хотя Вам и пришлось проделать окольный путь, Вы все равно добились желаемого. В китайском языке есть чэнъюй (идиоматическое выражение — прим. пер.): „Поездка стоила того“. Вот и в политике все точно так же, нельзя без окольных путей». Косыгин в свою очередь ответил, что он ничуть не жалеет о 20 потраченных на поездку часах.
После переговоров издания подготовили новость, в которой говорилось следующее: «11 сентября 1969 года СССР и КНР пришли к соглашению. Председатель Совета Министров СССР Алексей Косыгин на пути из Ханоя в Москву сделал остановку в Пекине и пообщался с премьером Госсовета Чжоу Эньлаем. Переговоры прошли в спокойной обстановке и оказались весьма успешными». Однако китайская сторона перед тем, как дать новость в печать, убрала фразу об успешности переговоров.
Автор — бывший посол КНР в Социалистической Республике Вьетнам.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
«Несмотря на то, что Косыгин несколько раз кивал своему китайскому коллеге, последний, казалось, не замечал этого. По окончанию церемонии они оба спустились с трибуны. Косыгин увидел Ли Сяньняня, ускорил шаг и уже протянул руку, чтобы поздороваться с ним, но тот развернулся и ушел». История о том, как похороны Хо Ши Мина помогли СССР возобновить отношения с КНР.
