Обама использует Кубу, чтобы противостоять росту российского, иранского и китайского влияния в Латинской Америке

Самым ожидаемым моментом на седьмом Саммите Америк в Панаме на прошлой неделе было символическое рукопожатие Барака Обамы и Рауля Кастро, чьи страны разделяет многолетняя конфронтация. Куба стояла на первом месте в списке американских дел в Панаме, но на самом деле, она является частью гораздо более обширного и амбициозного плана, направленного на восстановление американского присутствия в Южной Америке и на сдерживание усиливающегося влияния Китая в этом регионе.

После терактов 11 сентября 2001 года американская внешняя политика претерпела изменения, и США стали уделять намного меньше внимания Северной и Южной Америке, за исключением Мексики и Канады, а также соседним регионам типа Центральной Америки и Карибского бассейна. С тех пор в Южной Америке стали быстро усиливаться правительства левого толка, нарастает антиамериканская риторика, и возникают интеграционные инициативы, в которых особое значение придается исключению США из региональных политических процессов. Прошло около 15 лет, и мы видим, как с уходом США из этого региона там усилилось присутствие других зарубежных игроков, таких как Россия, Китай и даже Иран. Россия сближается со странами, проводящими самый радикальный антиимпериалистический курс и выступающими с соответствующими заявлениями. Она вкладывает там инвестиции в энергетический сектор и поставляет военную технику. Китай, с другой стороны, пошел еще дальше: он сосредоточился на коммерческих связях с регионом и активно инвестирует в южноамериканские страны, продавая им всевозможные товары, покупая сырье, поставляя оружие и даже становясь фактически банкиром тех государств, с которыми Пекин налаживает самые тесные связи, скажем, Венесуэлы, Аргентины, Бразилии и Эквадора. В целом только в 2014 году страны Латинской Америки получили китайских кредитов на 22 миллиарда долларов, а с 2005 года эта сумма составила 119 миллиардов.

Что касается торговли, то Аргентина это основной пример роста китайского влияния. В 2014 году 16,5% аргентинского импорта пришло из Китая, что намного больше показателя 1994 года в 3,4%. С 2010 года КНР занимает второе место по объемам экспорта в Латинскую Америку, отставая от США, но опережая Евросоюз. Такой рост присутствия и влияния Китая в регионе, который Соединенные Штаты издавна считают своим задним двором, вызывает тревогу у администрации Обамы, вынуждая ее вырабатывать новую стратегию по возобновлению сотрудничества со странами Латинской Америки в рамках своего глобального курса на применение «умной силы».

Куба, являясь идеологическим и символическим лидером сопротивления Америке в этом регионе, стала ключевым элементом в оценке отдалившегося от США в дипломатическом плане латиноамериканского региона, поскольку эмбарго против этого острова не только отразилось на двусторонних отношениях, но и стало ключевым вопросом в споре между Вашингтоном и странами Латинской Америки. Долгие годы этот регион занимал жесткую позицию и требовал включить Кубу в межамериканскую систему. По этой причине любые инициативы по налаживанию связей с режимом Кастро создадут благоприятные условия для диалога с остальными государствами региона, включая таких антагонистов как Эквадор, Боливия и Венесуэла.

В Венесуэле правительство Мадуры (базирующееся на наследии Уго Чавеса) продолжает политику прежней администрации, укрепляя отношения с Россией, Китаем и Ираном в противовес американскому влиянию. Примером этого стало увеличение экспорта нефти из Венесуэлы в гигантскую азиатскую экономику. Если в 2006 году ее экспорт в Китай составлял 50 тысяч баррелей в день, то в 2014 он вырос примерно до 600 тысяч баррелей в день. Такое увеличение экспорта является составной частью более масштабной стратегии, цель которой — снизить зависимость от экспорта в США, а также расплатиться по китайским кредитам, которые сегодня превышают 56 миллиардов долларов. Китай также наращивает свои инвестиции в Венесуэле, приобретая и расширяя многочисленные компании, а также подписывая с Каракасом крупные военные контракты на поставку его вооруженным силам самолетов, радиолокационных станций, бронемашин и вертолетов.

Свое влияние Китай распространяет и на другие, более умеренные страны региона, такие как Эквадор и Аргентина. Глава последней Кристина Фернандес де Кришнер подписала с ним договор, предусматривающий создание в аргентинской Патагонии «объекта для космических исследований», который будет полностью контролироваться китайским правительством. Деталей о предназначении и функционировании этого объекта нет почти никаких. Многие эксперты по вопросам безопасности сходятся во мнении, что предназначение этого объекта абсолютно непонятно, однако отмечают, что применение технологий двойного назначения позволит использовать его в качестве платформы для сбора разведывательных данных. Аргентина также получает китайские кредиты и является важным поставщиком сырьевых товаров в КНР.

Если вернуться к саммиту в Панаме, становится ясно, что он стал успешным для внешнеполитических устремлений Обамы, потому что в итоге появилась необходимая совместная картинка с Кастро и прошла совместная пресс-конференция. Но что еще важнее, он заложил новое начало в отношениях США с Латинской Америкой и странами Карибского бассейна. Кроме того, на данном этапе этого процесса удалось избежать конфронтации с Мадуро в момент, когда его боливарианское правительство начинает утрачивать поддержку в регионе.

В преддверии саммита венесуэльский чавизм потерпел большую неудачу, когда президент Бразилии Дилма Русеф дала в прайм-тайм интервью CNN и заявила, что Союз южноамериканских наций (UNASUR) «крайне заинтересован» в освобождении политзаключенных в Венесуэле. Еще один удар нанес Уругвай, когда накануне саммита его министр иностранных дел резко осудил Венесуэлу за аресты политзаключенных и за разрешение на применение огнестрельного оружия против манифестантов, а также заявил, что в его стране такие действия просто немыслимы. Перед саммитом лидеры представили Панамскую декларацию, в которой потребовали урегулировать путем переговоров «острый демократический кризис» в Венесуэле. С тех пор декларацию подписал 31 бывший президент, что оказало еще большее давление на правительство Венесуэлы. В стратегии Обамы есть еще один аспект, который обсуждается гораздо меньше. Перед его визитом в Панаму высокопоставленный дипломат Госдепартамента Томас Шеннон (Thomas Shannon) отправился в Венесуэлу, где провел переговоры с правительством, а также встретился в американском посольстве в Каракасе с лидерами оппозиции.

В целом, сторонников жесткой политики из числа «боливарианцев» на саммите можно было увидеть только на заднем плане. Примирительные заявления Обамы и Кастро положили начало новой фазе в отношениях Западного полушария. А Мадуро, Моралес, Киршнер и Корреа не представили ничего нового, кроме устаревших речей и бессодержательных разглагольствований. Но самое важное состоит в том, что США предприняли ряд шагов, дабы перебороть главное действующее лицо этого саммита Китай, который хоть и не присутствовал на нем официально, но все равно играет колоссальную роль в повестке Западного полушария.

Теперь этот регион занял важное положение в новой континентальной стратегии США, нацеленной на укрепление альянсов в поддержку Трансатлантического партнерства (ТАП), которое должно стать противовесом Азиатско-тихоокеанской зоне свободной торговли (АТЗСТ), созданной Китаем на саммите АТЭС в Пекине в ноябре прошлого года. Если в ТАП входят всего 12 стран-членов АТЭС, то АТЗСТ нацелена на объединение 22 государств АТЭС после двухлетнего исследования, которым будут подготовлены технические обоснования для этого соглашения. Реакция Пекина непонятна, но растущая стратегическая ценность Латинской Америки становится неоспоримой. Следовательно, мы становимся свидетелями первого этапа усиления соперничества между США, Китаем и другими сверхдержавами за укрепление позиций в этой части света.