Историк Роберт Геллайтли, профессор Университета Флориды (Robert Gellately, Florida State University), автор многих книг об истории нацизма и Второй мировой войны. Последняя из них — «Проклятие Сталина. Битва за коммунизм в войну и холодную войну» (Stalin's Curse: Battling for Communism in War and Cold War) рассказал корреспонденту Русской службы «Голоса Америки» о том, как складывались отношения союзников во время Второй мировой войны и назвал самую большую тайну этого конфликта.
Алекс Григорьев: Вторая мировая война сделала союзниками государства, которые до этого крайне подозрительно относились друг к другу: западные демократии и тоталитарный советский режим. На ваш взгляд, это было случайностью или закономерностью?
Роберт Геллайтли: США были абсолютно не готовы к войне, которая началась в 1939 году. В стране были очень сильны изоляционистские настроения. Руки президента Рузвельта были связаны, он мало чем мог помочь Великобритании. И напомню, что с сентября 1939 года по июнь 1941-го Советский Союз был на стороне Гитлера. Когда Гитлер атаковал СССР, США и Великобритания осознали, что им следует делать все возможное для того, чтобы Советский Союз мог сопротивляться. Несмотря на то, что лидеры США и Великобритании не терпели коммунизм, Гитлер был для них абсолютно неприемлем, Рузвельт и Черчилль знали, что его следовало остановить невзирая ни на что.
В октябре 1941 года, когда ситуация на советско-германском фронте была наихудшей для СССР, Рузвельт принял решение о распространении действия программы «ленд-лиза» на Советский Союз. Это стало значительной психологической поддержкой для Сталина. Американские войска не появились в Европе до конца 1943 года, однако соответствующее обещание было дано тогда, когда дела у СССР были очень плохи.
Судя по архивным материалам, которые я использовал при написании книги «Проклятие Сталина», в Вашингтоне присутствовало явное стремление преодолеть все проблемы в отношениях со Сталиным. И я могу однозначно сказать, что Соединенные Штаты с большим энтузиазмом относились к партнерству с Советским Союзом.
— Черчилль и Рузвельт не доверяли коммунистам, а Сталин считал США и Великобританию империалистическими державами. Однако они смогли успешно сотрудничать. Почему?
— Не думаю, что Черчилль или Рузвельт серьезно пересмотрели свои взгляды. Однако они понимали, что СССР несет основную тяжесть войны, поскольку британские войска были изгнаны с европейского континента, а США еще не могли доставить свои войска в Европы. Тогда СССР истекал кровью — западные лидеры понимали это.
Рузвельт был уверен, что если поговорит со Сталиным один на один, то сможет разрешить все имевшиеся противоречия. Подозреваю, что Рузвельт не полностью осознавал, каким образом Сталин смотрит на капиталистические страны.
Перед встречей «Большой Тройки» в Ялте, Рузвельт, который только что выиграл выборы, в своей инаугурационной речи в январе 1945 года заявил, что долговременный мир может быть достигнут только тогда, когда мы доверяем друг другу и что «единственный способ подружиться — самому стать другом». И мы знаем, что, в то же самое время, Сталин — есть записи в дневнике Георгия Димитрова — продолжал воспринимать «капиталистов», как единую группу, которая оказалась разделена на Германию и Японию с одной стороны и США с Великобританией — с другой. И он говорил, что сейчас СССР стал союзником одной группировки в борьбе с другой, но в будущем все изменится.
На мой взгляд, если бы Москва проявила большую гибкость, была возможность избежать «холодной войны».
— В современной России говорят, что следует противостоять «пересмотру» итогов Второй мировой войне и неверным интерпретациям ее истории. Что вы об этом думаете?
— В России история очень политизирована. На мой взгляд, это ошибка. Россия — и здесь я подразумеваю Советский Союз — и Красная Армия внесли огромный вклад в победу. Они спасли мир от нацизма. Им есть чем гордиться. Конечно, творились акты жестокости, в том числе и Красной Армией — все это правда.
Вероятно, когда говорят о пересмотре итогов войны, подразумеваются некоторые территориальные приобретения России, например Курильские острова, с чем не может смириться Япония. Но не думаю, что России следует беспокоиться по этому поводу.
Я очень критично отношусь к советскому режиму и Сталину. Но мы на Западе могли бы делать намного больше, чтобы оценить то, что Красная Армия сделала для нашей свободы.
— На встрече «Большой Тройки» в Ялте в феврале 1945 года Восточная Европа была, фактически, признана советской сферой влияния. Как вы оцениваете это решение?
— Для поляков, жителей стран Балтии, многих других было крайне неприятно обнаружить, как западные лидеры отнесли их государства к сфере интересов Сталина. С их точки зрения, это была ужасная трагедия — и, без всяких сомнений, это была самая настоящая трагедия.
Мне бы хотелось, чтобы западные лидеры в 1945 году заняли иную позицию. Но, вспомним, как обстояли дела тогда. Рузвельт, например, обещал, что вернет американских солдат домой как можно скорее. Но сегодня, спустя 70 лет, пересмотреть это невозможно, мы не можем повернуть стрелки часов назад.
И печально, если некоторые люди в России пытаются сделать именно это — восстановить свою сферу влияния в Украине, странах Балтии и т.д.
— На ваш взгляд, какая самая главная тайна Второй мировой войны?
— Эту тему много раз исследовали, но однозначного ответа до сих пор нет: почему Сталин в начале 1941 года игнорировал сообщения собственной разведки о том, что Гитлер готовится к нападению? Ему предоставили достаточно точную информацию, однако Сталин не прислушался к ней.
В книге «Проклятие Сталина» я предлагаю ответ на этот вопрос. Дело в том, что Сталин оценивал Гитлера с идеологических позиций. Он считал его империалистом. А что нужно империалисту? Товары, зерно, нефть, металлы… Советский Союз поставлял Германии огромное количество продовольствия и стратегических материалов, поставлял больше, чем Германия могла переварить. Германские дипломаты, которые вели переговоры с СССР, говорили: «У нас есть все, что нужно — война нам не нужна». Но Сталин не понимал идеологических мотивов действий Гитлера, которому нужно было «жизненное пространство». Гитлер хотел загнать русских за Урал и превратить их в рабов.
Сталин был очень умным человеком, в этом нет никаких сомнений. И, тем не менее, он совершил эту грандиозную и глупую ошибку, которая так дорого обошлась его стране. И все потому, что марксистко-ленинская идеология говорила ему, что нацисты — обычные «агенты капитализма».
Это моя интерпретация причин ошибки Сталина. Но, к сожалению, у нас нет документов, которые бы показали реальный ход мыслей Сталина в эти критические недели и дни.
— После окончания Второй мировой, были созданы ООН, была принята Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него, и прочие важные инструменты, которыми международное сообщество пользуется сегодня. Как вы оцениваете наследие войны?
— Главной проблемой Запада является то, что мы до сих пор полностью не оценили: как пострадал Советский Союз. Большинство американцев не знают, что СССР потерял — по официальным данным — 26 миллионов человек. На мой взгляд, после 1991 года Запад мог сделать намного больше, чтобы помочь России в то время, когда Россия нуждалась в помощи. Запад не использовал возможности помочь народу, который столь многим пожертвовал ради победы. И это позволило бы гарантировать демократический путь развития России — как это произошло с Германией.
А что касается всех перечисленных институтов и конвенций, то, в значительной степени, они остаются «недоставленным письмом». ООН не продемонстрировала особой эффективности, в частности потому, что она не имеет возможности настоять на исполнении своих решений. Все государства мира не готовы передать ООН часть своего суверенитета. В результате, ООН, к глубокому сожалению, все меньше и меньше соответствует реалиям современного мира. ООН станет сильной организацией только в одном случае: если государства-члены захотят этого.
