— После восстановления независимости выросло поколение, которому сложно понять события того времени.
Анатолия Горбунов: Сложно рассказать так, чтобы всем все было понятно. Самое главное, что процесс тогда инициировал народ и продвигал его Народный фронт Латвии. Моя роль, находясь на высоких должностях, заключалась в том, чтобы стараться обеспечить ход революционных преобразований мирным путем, без агрессии и насилия. И Декларация 4 мая была разработана очень тщательно с учетом всех возможных рисков. Мы, к примеру, включили тезис о переходном периоде. Это имело большое значение: не последовало санкций, не была дестабилизирована ситуация внутри страны, поскольку противники независимости восприняли это как только начало переговоров. С другой стороны, по меньшей мере, для меня тогда было важно не допустить введения в Латвии правления президента СССР. В Москве звучали достаточно настойчивые требования о том, что это нужно ввести, восстановить порядок. Латвия среди стран Балтии была слабым звеном из-за своего национального состава и находившегося здесь Прибалтийского военного округа. Для нас было важно не допустить резких поворотов, которые могли привести к дестабилизации внутренней ситуации. Если бы с введением правления президента СССР и с прекращением вместе с этим работы Верховного совета было прервано восстановление независимости, ситуация стала бы непрогнозируемой.
— Началась бы партизанская война?
— Возможно. Народный фронт Латвии заявил, что готов к часу Х. Сейчас говорят: все равно СССР когда-нибудь развалился бы, и мы стали бы независимыми. Но кто знает, каких жертв это могло потребовать.
— Если бы вместо Горбачева был такой лидер, как Путин, то СССР намного агрессивнее защищал бы свою »собственность».
— Да, я тогда чувствовал, какое сильное недовольство у многих в России вызывала политика Горбачева. Например, на пленумах компартии заявляли: все, хватит, демократия — это не вседозволенность. Горбачев говорил: да, это действительно так. Сторонники жесткого порядка аплодировали. А он продолжал: но, с другой стороны, генеральная линия партии — гласность и демократия.
— Противоречие.
— Да, противоречие, но тогда это одобрялось, потому что у генерального секретаря было огромное влияние.
— При восстановлении государственной независимости многие еще помнили жизнь в довоенной Латвии.
— Довоенная Латвия была как пример, ее процветание напрямую связывалось с государственной независимостью, и люди автоматически считали, что независимость решит все. Но уже тогда, когда на огромном эмоциональном подъеме мы приняли декларацию, было ясно, что путь будет очень тяжелым.
— Было стремление к независимому государству, но мнения расходились по поводу того, как этого достичь.
— И в мире не было примера перехода от плановой к рыночной экономике. Депутаты Верховного совета тогда избирались по одномандатным округам (мажоритарная система). Эрудированные люди, которые фактически выполняли функции и законодательной, и исполнительной власти. Однако опыта управления такими большими переменами у них не было. Затем на помощь пришли зарубежные латыши из эмиграции, но и они могли предложить лишь готовые западные модели.
Позже высказывались мнения, что не нужны были такие резкие перемены, так называемая шоковая терапия. Но необходимо понимать, что Латвия маленькая, она не могла развивать экономику, опираясь только на внутренний рынок. Россия отпустила цены на энергоресурсы, у соседей резко осуществлялся переход на рыночную экономику. В Латвии пытаться делать что-то иначе было очень сложно, даже невозможно. Еще говорят — не нужно было ликвидировать большие хозяйства. Да, они действительно достигли высокого уровня, но сырье для сельскохозяйственного производства, в том числе корм для скота, ранее завозилось из Казахстана и других республик СССР. И не существовало другой альтернативы — надо было отдавать землю бывшим владельцам. Слышны упреки, что сразу не был введен свободный рынок земли. Но всем известно, что покупатель тот, у кого есть деньги. У местных денег не было на протяжении длительного времени, и тогда купили бы только иностранцы.
— Вы упомянули людей, которые были избраны в Верховный совет. В 90-его годы в политике каждый депутат был большой личностью Сейчас таких в политике не так много…
— Есть личности и сейчас, но хочется, чтобы их было больше. Видите, тогда депутатов избирали по одномандатным округам, избиратели сами выдвигали кандидатов, и они не могли не быть личностями, Каждого кандидата оценивали, насколько он известен, каковы его взгляды, достижения, какая у него семья и т.д.
— Совсем не так, как сейчас, когда партии предлагают готовые списки, и повлиять на что-то мы можем, только поставив плюсики или вычеркнув тех, кто более-менее известен, в основном из увиденного по телевидению.
— Да, к сожалению, нет идеальной избирательной системы.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Латвия среди стран Балтии была слабым звеном из-за своего национального состава и находившегося здесь Прибалтийского военного округа. Для нас было важно не допустить резких поворотов, которые могли привести к дестабилизации внутренней ситуации. Если бы с введением правления президента СССР и с прекращением вместе с этим работы Верховного совета было прервано восстановление независимости, ситуация стала бы непрогнозируемой.
