В конце 50-х годов XX столетия на фуршете в российском посольстве к корреспонденту газеты Sankei Ёсио Сакума (Yoshio Sakuma) на беглом японском обратился молодой мужчина, представившийся третьим секретарем. После длительного диалога, когда мероприятие уже подошло к концу, сотрудник посольства предложил корреспонденту в следующий раз выпить вместе.
Через несколько дней он позвонил, и они встретились в одной из токийских забегаловок. Сначала посольский сотрудник настойчиво расспрашивал о пересмотре японо-американского оборонного соглашения и советско-японских переговорах по рыбной промышленности. Затем, понизив голос, сказал следующее: «Не могли бы вы дать мне список участников пресс-клуба премьер-министра?».
Когда Сакума заявил, что это невозможно, мужчина стал спрашивать о его зарплате и о том, что, наверное, тяжело поддерживать семью. Сотрудник посольства произвел плохое впечатление на Сакума. После этого он больше не встречался с ним. Но что было бы, если бы он согласился? После этого прошло уже больше полвека, но и сейчас, когда он вспоминает об этом, у него бегут мурашки по коже.
19 октября 1956 года премьер-министр Японии Итиро Хатояма и председатель Совета Министров СССР Николай Булганин подписали в Москве Совместную декларацию о восстановлении отношений между Японией и СССР. Воспользовавшись этим, СССР направил в свое посольство и торговое представительство в Японии сотрудников КГБ, которые занимались сбором информации в СМИ, политических и финансовых кругах.
В феврале 1957 года премьер-министром Японии стал Нобусукэ Киси (Nobusuke Kishi). После этого советские агенты стали действовать еще активнее.
Ацуюки Сасса (Atsuyuki Sassa), работавший главой внешнего отдела Центрального полицейского департамента, возглавлял группу из десяти сотрудников, которая следила за агентами КГБ. Тогда Центральный полицейский департамент установил, что в Японии находится более 30 агентов. Большинство из них работало третьими секретарями в посольстве, то есть занимало низшие должности. Удивительно, но их начальником был высокорослый водитель посла. Целью агентов КГБ были политические круги, профсоюзы и СМИ.
Сасса также занимался общением с «возвращенцами», которые могли поклясться в верности СССР, пока находились в заключении в Сибири. Дело в том, что была велика вероятность того, что они являются «спящими агентами», которые, пройдя специальное обучение в Сибири, могут начать разведдеятельность, вернувшись на родину и интегрировавшись в общество.
Один из опытных сотрудников внешнего отдела Центрального полицейского департамента засек, как однажды ночью агент КГБ встретился с японцем в одном из синтоистских храмов в Токио. Он выяснил, что этот японец являлся офицером сухопутных сил, который ранее находился в заключении в Сибири. Бывший офицер стал влиятельным человеком, получил должность в управлении одной из крупных компаний.
«Спящие агенты занимали важны посты в Социалистической партии и профсоюзах. Нельзя отрицать того, что конфликт вокруг принципов безопасности разразился, поскольку СССР хотел предотвратить изменение этих принципов», — вспоминает Сасса.
Переманивание на свою сторону политиков и журналистов... агент КГБ и бывший журналист Asahi называли друг друга братьями
Встреча в июне 1957 года президента США Дуайта Эйзенхауэра (Dwight Eisenhower) и премьер-министра Японии Киси продемонстрировала всему миру, насколько тесное партнерство установилось между странами, что вызвало серьезные опасения со стороны СССР. Ситуацию также обострило и то, что прежние японские лидеры Хатояма и Тандзан Исибаси (Tanzan Ishibashi) держали дистанцию по отношению к США и находились в добрососедских отношениях с СССР.
Если бы в результате пересмотра оборонного соглашения началась милитаризация Японии, в Охотском, Японском и Восточно-Китайском море сформировалась бы «демократическая цепь». СССР, который хотел этого избежать, обратил внимание японцев на их «ядерную аллергию». 15 мая 1958 года СССР направил японскому правительству запрос о том, находится ли американское ядерное оружие на территории Японии. Несмотря на отрицательный ответ со стороны японских властей, такие запросы направлялись еще два раза.
«Существование на территории Японии ядерного оружия станет новой угрозой возникновения войны на Дальнем Востоке», — писали советские дипломаты.
СССР настаивал на японском нейтралитете, заявляя, что от него зависит безопасность Японии.
Когда начались японо-американские переговоры по пересмотру оборонного курса, министр иностранных дел СССР Андрей Громыко 2 декабря 1958 года вызвал к себе японского посла Суэмицу Кадоваки (Suemitsu Kadowaki) и вручил ему ноту следующего содержания: «Заключение нового военного соглашения между Японией и США еще больше усложнит ситуацию на Дальнем Востоке и увеличит опасность возникновения военных столкновений в этом регионе».
Слово «нейтралитет» использовалось в ноте четыре раза. СССР потребовал, чтобы Япония вышла из американского стратегического военного блока. Также там содержалась следующая угроза: «Оружие массового поражения особенно опасно для жизни в странах, в которых на маленькой территории сосредоточено большое количество населения и энергоресурсов».
«Нейтралитет» являлся ключевым словом в политике СССР в отношении Японии. Эффект от применения этого слова был значительным, поскольку советская сторона не заявляла открыто о том, что Японии необходимо войти в социалистический блок. В то время многие ученые и интеллигенты мечтали о социализме. После окончания войны прошло всего 15 лет. В Японии были распространены антиамериканские настроения. Постепенно в обществе расходилась пропаганда о том, что в результате пересмотра оборонного соглашения Япония будет втянута в американскую войну.
Тем не менее чем больше угрожал СССР, тем активнее Киси укреплял отношения с США. 19 января 1960 года глава Японии подписал новое оборонное соглашение с госсекретарем США Кристианом Гертером (Christian Herter). В совместном заявлении было сказано следующее: «Новое оборонное соглашение укрепит мир и безопасность на Дальнем Востоке и улучшит мир и свободу во всем мире».
СССР был в бешенстве. В апреле того же года в Москве с Никитой Хрущевым встретился министр сельского хозяйства Японии Такео Фукуда (Takeo Fukuda). Целью визита были переговоры по рыбной промышленности. Хрущев скучал по периоду, когда у власти находился Хатояма. Он критически заявил: «Сейчас в Японии все говорят о безопасности, но Киси плохой. Если бы у власти находился Хатояма, он бы не предпринимал таких провокационных действий в отношении СССР». Когда Фукуда стал ему возражать, Хрущев стал шептать: «„Киси, Киси“. По-русски значит „кыш!“». Киси раздражал советского лидера настолько, что Хрущев вел себя, как ребенок.
На фоне увеличения давления со стороны СССР многие СМИ, в особенности газета Asahi, стали критиковать пересмотр оборонного соглашения. «Японии необходимо сохранять нейтралитет», «В случае пересмотра соглашения Япония будет втянута в американскую войну». Даже заголовки совпадали с заявлениями СССР.
Изначально прессу не интересовало изменение оборонного соглашения. «Пересмотр японо-американского соглашения/близкие переговоры с США/министр иностранных дел Фудзияма распорядился представить конкретный план». 1 июля 1958 года первую полосу газеты Sankei украсил такой заголовок. Статью написал Ёсихиро Мацудайра (Yoshihiro Matsudaira). Он указал на проблемные места старого соглашения и подчеркнул, что пересмотр позволит японскому народу извлечь выгоду от присутствия американских войск. Также он сообщил, что министр иностранных дел Японии Айитиро Фудзияма (Aiichiro Fujiyama) направится в США, где проведет официальные переговоры с американской стороной.
В феврале 1957 года премьер Киси начал тайные переговоры с американским послом Дугласом Макартуром (Douglas MacArthur). СМИ промолчали об этом. 3 июля представитель Социалистической партии в парламенте Сансити Ханню (Sansichi Hannyu) усомнился в правдивости информации, опубликованной в газете Sankei. Фудзияма признался, что он намерен прямо заявить американской стороне о своем мнении. Тем не менее пресса сообщила об этом ответе в информационном ключе.
Как и было указано в статье, 11 сентября 1958 года Фудзияма провел в Вашингтоне переговоры с Джоном Даллесом (John Dulles) и согласился начать переговоры по пересмотру оборонного соглашения. Только после этого японская пресса стала активно освещать это событие.
С конца 50-х по 80-е годы начальником японского отдела и заместителем главы международного отдела ЦК КПСС был Иван Коваленко. Коваленко, которого также называют «теневым министром», после развала СССР поговорил с журналистом Акира Като (Akira Kato). Он рассказал о попытках создания единого демократического фронта в политических и рабочих кругах Японии с целью достижения «японского нейтралитета» — все по распоряжению Михаила Суслова, который отвечал за коммунистическую идеологию и которого называли «серым кардиналом». Коваленко также подтвердил, что оказывал огромную помощь демократическим силам Японии во время конфликта вокруг принципов безопасности.
Поскольку отношения между коммунистическими партиями Японии и СССР не складывались, в качестве нового партнера Коваленко избрал Социалистическую партию. Он высоко оценил совместную работу и деятельность таких представителей партии, как Мосабуро Судзуки (Mosaburou Suzuki), Инэдзиро Асанума (Inejirou Asanuma), Сэйити Кацумата (Seiichi Katsumata), Масаси Исибаси (Masashi Ishibashi) и Такако Дои (Takako Doi). Также посредством Японо-советского дома дружбы и других организаций он обещался с министром труда Хирохидэ Исида (Hirohide Ishida) и другими членами ЛДПЯ.
Со СМИ тоже велась работа.
С корреспондентом газеты Asahi Кинэдзи Миура (Kineji Miura), который впоследствии стал исполнительным директором телеканала Asahi, они называли друг друга братьями, друзьями и товарищами. В СССР таких пособников называли «агентами влияния». Помимо Миуры таких агентов было много среди финансистов и ученых.
Сёрию Хата (Shyoriyu Hata), который был главой московского отдела Asahi, также дружил с Коваленко: тот восхвалял его незаурядный талант в сфере журналистики. По словам Коваленко, под его руководством публикации газеты Asahi стали намного лучше. В 1977 году газета Asahi провела интервью с преемником Хрущева Леонидом Брежневым. Говорят, что это интервью также устроил Коваленко.
В интервью газете Sankei журналист Като заявил следующее: «Для СССР нейтралитет Японии означал создание марионеточного правительства. Задача Коваленко состояла в том, чтобы найти подходящего кандидата. В конце концов, поскольку Социалистическая партия не обладала достаточным влиянием, он переключился на ЛДПЯ. В тот период холодная война между СССР и США изменила обстановку в мире. Возможно, и пересмотр оборонного соглашения, и конфликт вокруг оборонных принципов являлись всего лишь отголосками холодной войны».
