Что может сделать один прокурор в виду многочисленных арестов афроамериканцев?

Как и многие другие представители системы правосудия, окружной прокурор округа Милуоки Джон Чизхолм (John Chisholm) был обеспокоен значительным расовым дисбалансом среди заключенных в американских тюрьмах. Эта проблема особенно заметна в Висконсине, где афроамериканцы составляют 6% от общей численности населения, но при этом на их долю приходится 37% заключенных. Согласно результатам исследования, проведенного Университетом Висконсина в Милуоки, в 2010 году 13% афроамериканцев трудоспособного возраста находились за решеткой, тогда как средний показатель по стране составляет 6,7%. Ситуация особенно тяжелая в округе Милуоки, где более половины афроамериканцев в возрасте 30-40 лет побывали в тюрьме. Чизхолм задался вопросом о том, каким был вклад его ведомства в эту ситуацию, и что может сделать окружной прокурор для изменения статистики.

Недавняя серия смертей безоружных афроамериканцев от рук полицейских снова привлекла внимание к расовому неравенству в системе правоохранительных органов, но в США прокуроры имеют больше полномочий, чем полиция. Именно прокуроры принимают решение, выдвигать обвинения или снять их, обвинить в мелком правонарушении или тяжком преступлении, требовать тюремного заключения или ограничиться условным сроком. И прокуроры принимают свои решения вдали от общественного внимания.

Чизхолм решил поручить независимым исследователям проверить, как он использовал свои полномочия. Он занял свой пост в 2007 году, и тогда же «Институт правосудия Вера», исследовательская политическая организация из Нью-Йорка, начала изучать расовые аспекты деятельности окружной прокуратуры Милуоки. В течение нескольких лет Чизхолм разрешал исследователям опрашивать свои подчиненных и изучать их дела. Результаты вызывают беспокойство. Согласно этим данным, прокуратура закрывала 41% дел против белых, арестованных за хранение наркотиков. В отношении аналогичных случаев афроамериканцев были закрыты только 27% дел. По делам, связанных с проституцией, обвинения афроамериканкам предъявлялись чаще, чем белым женщинам. По делам о сопротивлении полиции подавляющее большинство обвиняемых были афроамериканцами (77%), мужчинами (79%), находящимися под стражей (80% чернокожих по сравнению с 66% белых).

Прокурор Чизхолм решил проявить инициативу, чтобы отправлять в тюрьму меньше людей, но при этом сохранять общественный порядок. «На протяжении долгого времени прокуроры измеряли успех работы числом обвинительных приговоров и победами в крупных делах с большими тюремными сроками», — говорит Николас Тернер (Nicholas Turner), председатель Института Вера. По его словам, обеспечение порядка и справедливости требует большего, чем сажать людей в тюрьму на долгие сроки. «Чизхолм решил поднять перчатку и заявил, что успех прокуратуры следует измерять также сокращением числа заключенных и расовым равенством», — сказал он. Усилия прокурора из Милуоки привлекли к себе внимание всей страны. Как сказал Крис Вэнс (Cyrus R. Vance), окружной прокурор Манхеттэна, «Джон стал примером для всей правоохранительной системы, потому что он стремится добиваться правильных результатов не только в отдельных делах, но и в большой политике в целом».

Чизхолм отражает общегосударственное ощущение неудачи правоохранительных органов в отношении афроамериканцев. Недавние волнения в Балтиморе создали впечатление, что чернокожие американцы платят чрезмерную цену за борьбу с преступностью С 1980 года число заключенных в штате Мэриленд увеличилось в три раза до почти 21 тысячи человек. Как и в Висконсине, наблюдается расовый дисбаланс. Чернокожие жители составляют около трети населения штата, но среди заключенных их 70%.

В 2013 году бывший прокурор США Эрик Холдер объявил о новой инициативе под названием «Умное отношение к преступлениям». Инициатива требовала от федеральных прокуроров сокращать число заключенных в федеральных тюрьмах и уменьшать сроки заключения. «Тюрьмы дорого обходятся всем — отдельным людям, правительству и общинам. Нужно искать альтернативы», — сказал сотрудник департамента юстиции Джонатан Вроблевски (Jonathan Wroblewski), который работал с этой инициативой. В 2014 году федеральные прокуроры требовали лишения свободы только в половине дел о контрабанде наркотиков, тогда как ранее они настаивали на заключении при рассмотрении двух третей случаев. Число таких дел тоже уменьшилось.

Недавно президент Барак Обама выступил на пресс-конференции, посвященной правоохранительным органам и системе правосудия на уровне штатов и на федеральном уровне. Он сказал: «Если мы на самом деле хотим решить эту проблему, то мы должны не только помогать полиции. Мы, все мы, должны подумать, что мы можем сделать, чтобы дать этим детям хорошее образование на самом раннем этапе, реформировать систему с тем, чтобы не было этого прямого туннеля из школы в тюрьму. Нельзя оставлять людей без работы из-за осуждения за не связанные с насилием дела о наркотиках. Нужно позаботиться о том, чтобы они получили необходимые навыки и нашли работу. Это тяжело».

На следующий день Хиллари Клинтон выступала с речью в Колумбийском университете. Она призвала переосмыслить на национальном уровне правоохранительную систему, и предложила, в том числе, чтобы полицейские носили при себе видеокамеры. «Умная работа полиции сегодня, как никогда требует партнерских и доверительных отношений. И это касается не только полицейских, эти этические принципы должны быть распространены на всю систему правосудия, на судей, офицеров по досрочному освобождению, депутатов и прокуроров. Мы все обязаны сотрудничать ради реорганизации наших районов. Время массовых арестов закончилось», — сказала она.

Инициатива Джона Чизхолма важна сама по себе, но сегодня она приобретает дополнительное значение. За пост кандидата в президенты от Республиканской партии борется Скотт Уокер, губернатор Висконсина, который придерживается совершенно другой идеологии. 52-летний демократ Джон Чизхолм и 47-летний республиканец Скотт Уокер выросли в этом штате, они оба закончили Университет Маркетта. В законодательном собрании штата Уокер отстаивал традиционную систему закона и порядка. Он продвигал законы об увеличении обязательного минимального срока заключения за многие преступления. Он стал известен на весь Висконсин, пробив законопроект, ужесточивший наказание и запретивший помилование за определенные преступления. Заняв пост губернатора, Уокер остался противником условно-досрочного освобождения. В 2010 году, до его прихода в кабинет губернатора, штат удовлетворял 13% прошений о помиловании, в 2013 году — только 6%. Во время избирательной кампании дискуссия о тюремном заключении будет только накаляться.

Офис Чизхолма находится в величественном здании, построенном в 1930 году, в дни процветания, о чем напоминают мозаичные полы и отделанные мрамором туалеты. В то время по уровню промышленности Милуоки соперничал с Чикаго. Но упадок в 1980-х годах особенно сильно ударил по Милуоки, и сегодня здание выглядит таким же ветхим, как и местная экономика. Настенные часы остановились во время пожара в 2013 году, и с тех пор не идут. Старые документы хранятся в камерах бывшей тюрьмы. Там есть и дело Джеффри Дамера (Jeffrey Dahmer), самого известного преступника Милуоки.

После успешного завершения учебы на юридическом факультете Университета Висконсина, Чизхолм поступил на работу в прокуратуру. Начав с младших должностей, он сделал карьеру и занимал высокий пост под руководством Майкла Маккенна (E. Michael McCann), который руководил окружной прокуратурой Милуоки 38 лет подряд. Уходя в отставку в 2006 году, Маккенн назвал Чизхолма своим преемником, и с тех пор Чизхолм уже дважды с легкостью выиграл выборы.

«Я делю преступников на две группы», — говорит Чизхолм. -«Те, кто нас пугает, и те, кто нас бесит. В первую группу входят убийцы и преступники, совершавшие преступления с оружием в руках. На их долю приходится 10%-15% от общего числа наших дел. То есть, это относительно небольшая группа, и их доля с прошлых времен не особенно изменилась. Мы обязаны принять меры и обезвредить эти людей, чтобы они не могли больше причинять вред».

Чизхолм решил сосредоточить свои усилия на второй, значительно большей группе. «Расовая непропорциональность говорит сама за себя, начиная с непропорциональности в тюремной системе штата», — сказал он мне. — «Но существует также серьезная диспропорция в отдельных категориях. Самая значительная наблюдается в сфере легких правонарушений, например употреблении марихуаны или хранении наркотиков. По этому обвинению под судом оказалось большое количество афроамериканцев».

Даже выводы доклада Института Вера, первоначально казавшиеся положительными, указали на тревожный подтекст. Помимо одноименного города, округ Милуоки включает десяток пригородов, населенных, в основном, белыми. «Впервые увидев данные исследования, я подумал, что, наконец-то, пришли хорошие новости», — рассказал Чизхолм. — «Оказалось, что белые преступники чаще попадают под суд за преступления против собственности, чем чернокожие по таким же делам. И я подумал, что это перекос в другую сторону, который уравновешивает тот дисбаланс. Но затем мой заместитель сказал, что на самом деле исследование показало снисходительное отношение к преступлениям против собственности в центре города. То есть, мы часто не доводим до суда случаи угона автомобилей, потому что "это драндулет и так скоро развалится". Это значит, что мы не обращаем внимание на преступления против имущества афроамериканцев. Это еще одна проблема».

Чизхлом решил внедрять систему, которую он назвал «оздоровление общества с помощью свидетельства». «Что нужно сделать для поддержания общества здоровым? Понятно, на первом месте стоит защита людей. Но что делать с арестованными? Существуют два подхода. В одном случае вы просто прокурор. Берете собранные правоохранительными органами материалы и идете с ними в суд. Но если вы хотите осуществить перемены, то вы обязаны сделать нечто большее», — говорит он.

Чизхолм направил прокуроров в пригороды Милуоки. «Если граждане видят в прокуроров лишь должностных лиц, выступающих в суде и заинтересованных в обвинительных вердиктах, то между между населением и прокуратурой вырастает барьер», — сказал он. Он и его люди начали в каждом деле задавать вопрос о причинах передачи дела в суд. «Часто в случае мелких правонарушений дело в суд передавали неопытные люди, которые видели, что в прошлом подобные происшествия заканчивались судом. Но мы начали спрашивать, есть ли необходимость суда в каждом деле?» — пояснил он.

В 2010 году Мишель Александр (Michelle Alexander), профессор права из Университета Огайо, опубликовала работу под названием «Новый Джон Кроу», посвященную заключенным в американских тюрьмах. Как и другие влиятельные труды, ее работа указала на тенденции, проявившиеся некоторое время назад. Профессор Александр указала, что количество заключенных увеличилось с 300 000 человек в начале 1970-х годов до двух миллионов человек в 2000-х годах. Она подчеркнула, что по количеству заключенных США далеко обошли не только развитые страны, но и такие жесткие режимы, как Россию, Китай и Иран. «И расовый аспект особенно бросается в глаза», — написала Александр.

В последние годы подобная критика набирает силу. Пол Батлер (Paul Butler), профессор права из Университета Джорджтауна, заявил мне, что массовые заключения «антиисторичны, криминогенны, неэффективны и пропитаны расизмом». «На протяжении большей части нашей истории в тюрьмах оказывались сто человек на сто тысяч. После 1980-х годов этот показатель составил 600-700 человек на сто тысяч. Тюрьмы стали школами для преступников и порождают новые преступления. И расизм только начинается с преступлений, связанных с наркотиками. Чернокожие употребляют наркотики не чаще других людей, но, хотя их доля в общем населении составляет 13%, среди осужденных за наркотики афроамериканцы составляют 40%».

Некоторые видные республиканцы тоже критикуют существующую судебную практику. Братья Кох (Koch) оплатили исследование Национальной ассоциации адвокатов уголовного права с целью добиться снижения обязательного минимального заключения за нарушения, связанные с наркотиками, а также добиться сокращения тюремных сроков. Это поставило их в один ряд с Американским союзом гражданских свобод и Центром американского прогресса. Рэнд Пол (Rand Paul), сенатор из Кентукки и один из претендентов на пост кандидата в президенты от Республиканской партии, выдвинул законопроект вместе с Кори Букером (Cory Booker), демократом из Нью-Джерси, о расширении возможностей ликвидировать уголовные дела несовершеннолетних.

Скотт Уокер не выразил интереса к этому движению. Он сосредоточил свои усилия на борьбе за снижение налогов и сокращение правительственных расходов, особенно на высшее образование, а также на успешном противодействии созданию профсоюзов госчиновников в своем штате. Он также провел закон, позволяющий скрытое ношение огнестрельного оружия, и поддержал внедрение принципа «мой дом — моя крепость», считающего законным применение оружия домовладельцем против тех, кто вломился в его жилище. Чизхолм выступал против всех этих мер.

Одна из проблем реорганизации системы правоохранительных и судебных органов заключается в распределении полномочий между многочисленными организациями. Альфред Блюмштейн (Alfred Blumstein), профессор из Университета Кранеги-Меллон, сказал мне, что нет одного человека или группы, которая отвечала бы за всю систему в целом. «Законодательная власть решает, что является преступлением, и устанавливает наказания. Судьи выполняют это решение. Полиция решает, кого арестовать. Прокуратура определяет, какие предъявить обвинения, как квалифицировать преступления и на каких условиях заключить сделку», — пояснил он. Каждый из этих органов дополнительно увеличивает число заключенных: «Увеличилось ли число заключенных из-за роста преступности? Из-за большего количества арестов за совершенные преступления? Из-за больших сроков, к которым стали приговаривать преступников судьи? Из-за ужесточения минимальных сроков законодателями? Из-за ужесточения позиции комиссий по досрочному освобождению?»

Блюмштейн и другие считают, что доля ответственности за увеличение количества заключенных ложится на законодательные власти, которые в 1980-х и 1990-х годах ужесточили наказания за разные преступления, в первую очередь — за правонарушения, связанные с наркотиками. Когда Конгресс в 1980-х годах ужесточал наказания, он не только увеличил сроки, но и создал резкую диспропорцию между карой за крэк, который употребляют чернокожие, и за употребление кокаина в порошке, который чаще можно найти у белых. Наказание за крэк в сто раз превышало наказание за кокаин. В 2010 году новый федеральный закон немного смягчил дисбаланс.

Недавний анализ, проведенный профессором Джоном Пфаффом (John Pfaff ) из Юридической школы Фордэм, показал, что не увеличение сроков заключения привело к резкому росту числа заключенных. По его словам, несмотря на ужесточение законов, отдельные заключенные не проводят за решеткой больше времени, чем в прошлом. Он считает, что главная ответственность лежит именно на прокурорах, а не полицейских, судьях или конгрессменах. «Прокуратура стала чаще доводить до суда уголовные дела», — пояснил он.

Это явление нелегко объяснить. Министерство юстиции США, через своих прокуроров, играет сравнительно небольшую роль в увеличении количества заключенных. Федеральные заключенные составляют примерно десять процентов от общего количества. Существует примерно 2 300 прокуратур по стране, большинство прокуроров избираются независимо, и руководитель каждой прокуратуры во многом определяет политику. В Нью-Йорке каждый район имеет свою окружную прокуратуру, и действия прокуроров часто очень сильно отличаются. Окружной прокурор Бруклина Кеннет Томпсон (Kenneth P. Thompson) практически прекратил уголовные преследования за употребление марихуаны, но четверо других прокуроров округов города не поддержали это начинание. Тем не менее, Пфафф считает, что главная роль в сокращении количества заключенных будет принадлежать прокурорам.

Главное новшество Чизхолма называется «ранним вмешательством», которое начинается после ареста, но до привлечения к суду. Арестованным дают ответить на восемь вопросов, что занимает обычно около четверти часа. Анкету сопоставляют с данными полицейского рапорта. Анкета включает следующие вопросы: «Имеете две или более судимости? Привлекались ли в возрасте до 16 лет? Работаете ли в данный момент? Есть ли среди ваших друзей преступники?». Если по результатам опроса арестованный набрал низкий балл, то у него появится шанс на неофициальное условное наказание. В случае, если он выдержит это испытание, то в его личном деле не появится данных об уголовной ответственности. Если же в анкете набран высокий бал, то арестованному дают другой вопросник из 54 вопросов. «Уходили/cбегали ли вы из общежития для освобожденных заключенных? Выгоняли ли вас из школы? Имеет ли ваше финансовое положение отношение к нынешней ситуации? Расскажите что-нибудь хорошее о вашем воспитателе или учителе?» В зависимости от результатов опроса, арестованный может получить условное наказание или попасть под жесткий надзор после ареста — так называемое отсроченное наказание. У них сохранится запись об уголовной ответственности, но обвинения против них могут быть смягчены или отменены. Для участия в этом проекте арестованный обязан согласиться пройти курс избавления от наркозависимости и образовательные программы, разработанные офисом Чизхолма.

«Цель нашей программы заключается в сокращении количества заключенных, но мы хотим сделать это умным, ответственным путем», — говорит Джеффри Альтенбург (Jeffrey Altenburg), заместитель окружного прокурора, ответственный за проект «раннего вмешательства». — «Наша цель — вернуть людей на правильный путь, с учетом их нужд». Каждую неделю Альтенбург, проработавший в прокуратуре 18 лет, встречается в неформальной обстановке с участниками программы, которые рискуют снова выпасть из нее и попасть в распоряжение обычной правоохранительно-судебной системы.

Недавно прошли слушания по делу 19-летнего Джона (имя вымышленное). Он уже отсидел год в тюрьме для подростков за грабеж, а сейчас был арестован за марихуану. На слушаниях присутствовал Альтенбург, назначенный государством защитник и представитель другого агентства. Джон сказал, что принимал обезболивающее перкоцет без рецепта, причем честно признал, что зависимости у него нет, и это было его личное решение. Его похвалили за признание и направили на курс, посвященный принятию решений. Было отмечено, что его подруга беременна. «Естественно», — пробормотал общественный защитник.

22-летняя Джейн, арестованная за кражи в магазинах, провалила пятый тест на алкоголь, в добавок, оказалось, что она употребляла кокаин. Но при этом она аккуратно выполняла общественные работы в Армии Спасения. Альтенбург сказал ей, что она продемонстрировала способность исправиться, и ей нужно принять меры для борьбы с зависимости. Она пообещала пойти на консультацию.

Джо, которому лет 25. был арестован за кражу со взломом — он обчистил дом, пока хозяев нее было. Полицейские недавно обвинили его в неподчинении, а также застали его пьяным на автостоянке. Адвокат сказала, что он был очень пьян и решил проспаться, чтобы не садиться за руль нетрезвым. Она назвала его неплохим парнем, который не умеет избегать неприятностей. Но Альтенбург отметил, что Джо совершал и другие преступления, и исключил его из программы. Теперь Джо предстанет перед судом.

Боба арестовали за то, что он, сидя на месте пассажира в автомобиле, дернул руль и устроил аварию. В рамках программы ему назначили посещение курсов по улучшению поведения, но он попустил много занятий, ухаживая за двухлетним ребенком-инвалидом своей подруги, которая снова забеременела. Альтенбург потребовал от него регулярно ходить на встречи.

В целом, участники программы больше похожи на заблудшие души, чем на отъявленных бандитов. Но все они нарушал закон, а многие — неоднократно.

Усилия Чизхолма и других реформаторов, связанные с оставлением на свободе нарушителей за мелкие преступления, оставляют основу предлагаемой реформы и встречают ожесточенное сопротивление со стороны сторонников традиционной системы закона и порядка. «Мантра сторонников реформы о "основанных на свидетельствах" решениях и попыток определить, кто представляет меньшую угрозу, нередко приводит к тому, что они идут и совершают убийства», — говорит Майкл Рашфорд (Michael Rushford ) из правого фонда «Уголовное правосудие», автор популярного блога «Преступление и его последствия». «Эти реформаторы никогда не говорят, что, когда в 1980-х и в 1990-х, мы посадили многих людей, уровень преступности резко упал по всей стране», — продолжает он. — «Последние десять лет мы выигрываем войну на истощение с преступностью, потому что система сдерживания работает. Люди воздерживаются от преступлений, не желая угодить в тюрьму. Реформаторы предлагают противоположное. Если человек угоняет машины, но его за это не сажают, чем, по-вашему он будет заниматься? Он продолжит угонят машины, а потом будет красть что-нибудь другое». Уровень преступности во всех сферах действительно упал по всей стране, но вопрос о том, насколько этому способствовало массовое заключение правонарушителей, остается открытым.

На местном уровне главным противником инициативы Чизхолма стал один из самых известных высокопоставленных представителей правоохранительных органов Милуоки и единственный афроамериканец на этом посту — Дэвид Кларк (David A. Clarke), шериф округа Милуоки с 2002 года. Кларк, известный своим экстравагантным нарядом — ковбойская шляпа и черная униформа — отвечает, в том числе, за местные тюрьмы. Он написал на своем веб-сайте, что реформаторы предлагают преступникам «второй, третий и четвертый шанс подвергать опасности наши дома, районы и школы». Во время нашей беседы в его офисе в том же здании, где находится офис прокурора, он пил кофе из чашки с портретом актера Джона Уэйна.

Как сказал мне Кларк, «это движение использует разные словечки, вроде "те, кто нас пугает" и "те, кто нас бесит". Но суть в том, что нарушители закона должны платить за содеянное. Только наказывая за проступки, можно заставить изменить свое поведение». Кларк особенно недоволен желанием Чизхолма отправлять правонарушителей на лечение от наркозависимости вместо тюрьмы: «Мне не нравятся оплачиваемые правительством программы реабилитации. Эти люди сделали свой выбор сами. Эти программы отучают людей ответственно принимать решения. Не просите меня платить за ваше лечение, найдите себе частного спонсора».

Кларк уверен, что желание Чизхолма сократить число заключенных причиняет ущерб тем, кому он хочет помочь. «В том секторе общества, где совершается большинство преступлений, нам не следует поддерживать социальные программы вместо заключения. Оставляя преступников на свободе, вы отдаете афроамериканцев в их власть. Нужно думать в первую очередь о тех, кому придется жить с этими преступниками, о чернокожих людях, о моем народе. А сторонники реформ по сути готовы сделать законной преступность там, где мы не можем позволить этого — в черных гетто».

Висконсин отличается большими политическими противоречиями. Кларк поддерживает Уокераю Разрыв между Чизхолмом и Уокером усугубился расследованием, которое ведет прокуратура против команды губернатора. Следствие касается прошлого и привело к предъявлению обвинений и осуждению шести помощникам Уокера за разные правонарушения, от кражи до нарушения служебной этики. С 2012 года прокуратура ведут дело против команды губернатора по подозрению в нарушении закона о финансировании политических кампаний из-за тесных связей со внешними организациями. В прошлом году расследование застряло, и одна из организаций вчинила иск прокурору, обвинив его в нарушении свободы слова. Дело находится на стадии апелляции. Чизхолм сказал, что не может комментировать ведущееся следствие.

Консервативные круги стали на защиту Уокера в этом деле. «В штате Висконсин творятся отвратительные вещи в рамках усилий по уничтожению Скотта Уокера», — сказал консервативный радиоведущий Раш Лимбо. — «Такие действия соответствуют стилю Владимира Путина, и раньше мы смеялись над этим, так как такое поведение характерно для диктатуры вроде Советского Союза или России. Оказалось, что такое может произойти и у нас. Прокурора зовут Чизхолм, Джон Чизхолм, и я надеюсь, что вы не забудете его имя».

Подавляющее большинство убийств в Милуоки совершается на севере, где живут афроамериканцы, и уровень безработицы достигает 40%. В 2014 году в Милуоки с населением 600 000 человек было 87 убийств. Если бы в Нью-Йорке был бы такой же уровень преступности, то в 2014 году там было бы совершено более 1200 убийств, а на самом деле их было 328. В 2015 году по состоянию на конец апреля в Милуоки совершено уже 48 убийств. Как заявило местное издание Journal Sentinel, «Как это могло случиться? Нет простых ответов на вопрос о причинах скачка насилия в Милуоки». Чизхолм сказал мне, что эти данные вызывают большое беспокойство.

С 2008 года полицию Милуоки возглавляет Эдвард Флинн (Edward Flynn), давний приятель комиссара полиции Нью-Йорка Уильяма Брэттона (William Bratton). Как и Брэттон, он направляет полицейских в самые криминальные районы. «Мы реагируем на чрезмерную виктимизацию чернокожего населения. На всех встречах с жителями афроамериканских районов я слышу требование повысить эффективность полиции. Печальный факт в том, что большинство преступников выглядят так же, как их жертвы. Все, что мы делаем, непременно повлияет на цветные общины».

Когда я объезжал в обычной машине северные районы Милуоки в компании Джейкоба Корра (Jacob Corr) и Криистофера Ладвига (Christopher Ladwig), представителей прокуратуры, и Патрика Фурмана (Patrick Fuhrman), полицейского с 16-летним стажем, они заставили меня надеть пуленепробиваемый жилет. Корр был одним из первых прокуроров офиса Чизхолма, которые начали полевую работу, и сотрудничает с полицейским участком в северном районе. «Я белый лысый парень ростом выше метра девяносто. Это вызывает ко мне немного больше доверия», — говорит он. В офисе Ладвига висит карта кварталов, усеянная красными точками, помечающими места убийств, и синими точками, обозначающими места перестрелок без жертв. Он опирается на данные новой системы, которая сообщает полиции о каждом выстреле. Стрельба в среднем происходит 18 раз в день. Даже в бедных кварталах Милуоки стоят крепкие дома, возведенные в начале XX века, но в нескольких кварталах от офиса прокурора, в районе парка Вашингтон, улицы несут очевидный след от своих проблем. Там продают набитые марихуаной сигары и трубки для крэка.

Обязанности прокуроров в этих районах выходят за обычные рамки. В 2011 году Ладвиг добился реставрации некоторых домов в опасном районе, после чего там сократилась преступность. Прокурор сотрудничает с центром «Бенедикт», который помогает местным женщинам — как жертвам, например, пострадавшим от насилия в семье, так и преступницам, например, проституткам. Ладвиг и его коллеги выяснили, что проститутки, получившие помощь в этом центре, реже возвращаются на улицы, чем те, кого арестовали. В рамках редкого сотрудничества губернатора с окружным прокурором, Уокер выделил в 2013 году десять миллионов долларов на благотворительную организацию по борьбе с насилием в семье.

Размах проблемы Милуоки заметен в окружном полицейском участке. Однажды Мэллори О’Брайен (Mallory O’Brien), эпидемиолог из Медицинского колледжа Висконсина, встретилась с членами комиссии по рассмотрению убийств, которую она возглавляет. Заседания проводятся раз в месяц с участием полицейских, прокуроров, офицеров по условно-досрочному освобождению и судьями, чтобы обсудить предотвращение насилия. «Правительство давно использует комиссию для изучения каждого случая гибели людей на дорогах, чтобы извлечь выводы. Мы используем тот же метод в отношении стрельбы в Милуоки», — говорит она. После серии преступлений, совершенных освобожденными заключенными, группа создала команду полицейских и офицеров по условно-досрочному освобождению, которая навещает семьи преступников до и после освобождения, облегчая переходный период.

На заседании, которое я посетил, были рассмотрены шесть убийств, и все они казались вариантами одной и той же схемы. Планировалась или выполнялась продажа наркотиков. Вспыхнул конфликт, обычно возле бара. Подозреваемый или жертва или оба были пьяны. Началась стрельба. Преступник, жертва и свидетели — все афроамериканцы. Больше 80% преступников и их жертв в Милуоки имеют уголовное прошлое.

Это демонстрирует ограниченность усилий Чизхолма. В определенном смысле он достиг поставленной цели. Количество уголовного преследования белых и черных за мелкие преступления сократилось. Чизхолм перестал направлять в суд дела по владению наркотиками, которые лежали в основе исследования «Института Вера». За время его работы количество уголовных дел сократилось с 9 000 до 5 300. Он также внедрил политику, по которой все дела о кражах со взломом должны получать санкцию старшего прокурора, после чего исчез дисбаланс между делами с белыми и чернокожими преступниками. С 2006 года число афроамериканцев, приговоренных к тюремному сроку в округе Милуоки, уменьшилось в два раза.

Но, как признает Чизхолм, устранить расовый дисбаланс в отношении дел с применением огнестрельного оружия и в сфере убийств не удалось. «Почти вся стрельба, почти все убийства совершаются в афроамериканском секторе, это касается и убийц, и их жертв. Это огромная проблема», — говорит он. Число заключенных в Висконсине сократилось с 24 500 до 22 000, и в основном — за счет округа Милуоки. Но изменения в расовом составе заключенных остались незначительными. «Мы больше не сажаем в тюрьму штата за мелкие правонарушения, связанные с наркотиками, но мы по-прежнему сажаем за насилие, и это сохраняет высокое число афроамериканцев в заключении. Если мы все делаем правильно, то в тюрьме оказываются те, кто должен там быть. Это опасные люди».

Объясняя скачок насилия в этом году сохраняющийся расовый дисбаланс, Чизхолм говорит о факторах, не связанных с его работой — нищете, безнадежности, нехватке образования, наркотической зависимости, легкой доступностью оружия. В этом отношении главным урока для Чизхолма стала скромность его успеха. «Мы изменили нашу систему, но очевидно, что ни один отдельный игрок не может изменить всю сложную городскую систему», — говорит он.