Несколько недель тому назад я был в США на экономической конференции по Латинской Америке, которую организовал Citibank. Присутствовало около трехсот предпринимателей, банкиров и аналитиков, которые в течение двух дней изучали состояние региона. Я не думаю, что погрешу против истины, если скажу, что у присутствовавших сложилось самое положительное впечатление о Перу. Все без исключения признавали, что после падения в 2000 году диктатуры Фухимори в стране утвердились принципы демократии и во время правления президентов Валентина Паниагуы (Valentín Paniagua), Алана Гарсии (Alan García), Алехандро Толедо (Alejandro Toledo) и ныне действующего Ольянты Умалы (Ollanta Humala) государственный аппарат работал без особых сбоев, экономический рост превысил средние показатели по Латинской Америке, заметно сократилась крайняя нищета, значительно вырос средний класс. Вследствие стабильной работы государственных институтов и экономической открытости Перу стало одной из самых привлекательных стран для иностранных инвестиций. Причем это не первый раз, когда я слышу подобные вещи. Насколько я помню, никогда раньше Перу не воспринимали в мире столь положительно.
И все же, те, кто живет в Перу, откуда я недавно вернулся, могут иметь совершенно иное представление об этой стране, раздираемой братоубийственной политической борьбой, стоящей на грани катастрофы, подталкиваемой к пропасти забастовками против произвола, творимого иностранными компаниями в горнорудной промышленности, коррупцией, подпитываемой организованной преступностью и наркоторговлей, социальными потрясениями. Все это может привести к экономическому упадку и даже к нарушению норм конституции.
Как объяснить подобное противоречие между внутренним положением и тем, как воспринимают страну за рубежом? Из-за отсутствия перспективы, когда смотришь только на одну ветку, то не видишь всего леса. Возможно, это и является главным недостатком перуанских СМИ — печатных, радио и телевидения, — на 80% контролируемых одной промышленно-финансовой группой, в своем подавляющем большинстве находящейся в оппозиции правительству и по этой причине преподносящей социально-политические проблемы в крайне драматичном свете. Однако, если сопоставить все положительные и отрицательные моменты, то получается, что положение в Перу значительно менее острое, чем в большинстве стран континента. При этом СМИ забывают и даже пытаются разрушить важнейшее завоевание современного Перу за всю его историю: широкий национальный консенсус в пользу политической демократии и рыночной экономики. Без этого согласия, за которое, за исключением ничтожных группочек, выступают как правые, так и левые, Перу никогда не добился бы таких достижений, как за последние 15 лет.
В конце марта положение обострилось до такой степени, что могло произойти все что угодно. Парламент подверг критике работу премьер-министра Аны Хары (Ana Jara). Я частично смотрел по телевизору это заседание и был весьма удручен невежеством и демагогией наших законодателей. 2 апреля президент Умала сформировал новый кабинет министров во главе с Педро Катериано (Pedro Cateriano), который до этого в течение двух лет и восьми месяцев занимал должность министра обороны. Почти все усмотрели в этом президентском назначении провокацию, которая должна была бы вызвать новую волну критики, что позволило бы ему распустить парламент и назначить новые выборы. В течение всего своего пребывания в министерском кресле Катериано резко выступал против политических течений, возглавляемых Кейко Фухимори (Keiko Fujimori) и Аланом Гарсией и крайне враждебных правительству. Сами же Кейко Фухимори и Алан Гарсия наверняка будут баллотироваться в президенты на выборах следующего года.
Но все пошло не так, как планировалось. С самого начала Педро Катериано проявил не воинственность, а готовность к диалогу и совместной работе. Он тогда заявил: «Мне придется измениться. Занимая должность председателя Совета министров, я во многих случаях должен буду руководствоваться критериями правительства, а не своими собственными политическими взглядами». Он встретился со всеми политическими лидерами, прежде всего с оппозиционными, рассказал о своих планах, выслушал их замечания и даже сфотографировался во время рукопожатия со своими самыми непримиримыми соперниками: Кейко Фухимори (Keiko Fujimori) и Аланом Гарсией. После почти 10-часового обсуждения 73 депутата проголосовали за новый кабинет министров во главе с Катериано, 39 воздержались и 10 проголосовали против. И, что самое главное, неожиданно в стране, еще совсем недавно как будто находившейся на грани государственного переворота или гражданской войны, похоже, воцарилась атмосфера мира и доброжелательства.
Как говорится, в добрый час. Очень хотелось бы, чтобы эта передышка продлилась как можно дольше, чтобы правительство смогло спокойно доработать свой последний год, чтобы прошла нормальная предвыборная кампания, состоялись свободные, демократические выборы, которые не разрушат, а укрепят беспрецедентный процесс, вот уже 15 лет идет в нашей истории.
Следует поздравить президента Умалы с его смелым решением назначить Педро Катериано на должность премьер-министра, несмотря на всю сложность его характера. Он сумел увидеть в нем, несмотря на внешнюю задиристость, незаурядного перуанского политика. Я его хорошо знаю вот уже много лет. Но было бы совершенно неправильно, если бы я оказал хоть какое-то влияние на его назначение. Я никогда не обращался — и не обращусь — с какими бы то ни было просьбами к президенту Умале, которого, несмотря на оказанную мной поддержку, я тоже критиковал, когда считал это справедливым. (Например, за то, что он не принял и публично не поддержал представителей демократической оппозиции Венесуэлы, которая мужественно сопротивляется диктаторским замашкам презренного и невнятного Мадуро). Разумеется, ни за какими одолжениями я не обращусь и к нынешнему премьер-министру именно потому, что это мой старый друг.
Впервые я его увидел во время предвыборной кампании, в которой участвовал сам. Катериано обращался к почти пустой площади, на которой мы созвали митинг. Он говорил с невиданной убежденностью, совершенно не боясь показаться смешным. Выражал мысли, а не общие места. Никого не оскорблял. Культурный, порядочный и честный человек до мозга костей. Он не только сам не способен на какие-либо бесчестные закулисные сделки, столь частые среди людей, облеченных властью, но и не потерпит их в своем окружении. У меня нет ни малейшего сомнения в том, что после его назначения на должность председателя Совета министров, борьба с коррупцией (одной из язв, которые наносят ущерб всей Латинской Америке) получит новый импульс.
На протяжении почти всей своей жизни я был достаточно пессимистично настроен относительно будущего Перу. Возможно, этому способствовало то, что мое детство и юность прошли в условиях военной диктатуры Одриа (Odría), при которой деградировали все учреждения, в том числе и университет, где я учился. Затем я был свидетелем неудачных попыток демократизации, предпринимаемых некомпетентными политическими партиями, которые больше занимались междоусобными распрями, чем строительством демократического общества, хотя это могло привести к возврату зловещей диктатуры. После 2000, когда от власти были отстранены Фухимори и Монтесинос (Montesinos) — расхитители и убийцы, побившие все рекорды преступлений, совершенных перуанскими диктаторами, — в стране неожиданно стали происходить вещи, вселившие в меня надежду. Вот уже 15 лет, пусть с некоторыми заминками и задержками, эта тенденция продолжается. В эти дни она набирает силу, но все равно напоминает свечу на ветру, которая от сильного дуновения может погаснуть в любой момент.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Несколько недель тому назад я был в США на экономической конференции по Латинской Америке. Присутствовало около трехсот предпринимателей, банкиров и аналитиков, которые в течение двух дней изучали состояние региона. Я не думаю, что погрешу против истины, если скажу, что никогда раньше Перу не воспринимали в мире столь положительно.
