Статья опубликована 27 ноября 1950 году в американском журнале Time.
Сегодня мир столкнулся с фактом столь же непреложным, сколь и пугающим: еще до конца этого десятилетия, а то и до конца этого года между США и Россией может начаться война. От нашей оценки мощи России зависит — или, по крайней мере, должен зависеть — масштаб укрепления потенциала самих США.
Какова мощь России — точно не известно; но этот вопрос не настолько загадочен, как часто считается. Некоторые из главных сильных сторон России всегда были очевидны: ее громадная территория, многочисленность и стойкость ее народа. Эти сильные стороны против атомной бомбы эффективны не меньше, чем против наполеоновской пехоты или гитлеровских танков. О других решающих элементах российской мощи — например, численности и боеспособности вооруженных сил или промышленном потенциале — известно меньше.
Однако ни одно современное промышленное государство, даже самое тираническое и скрытное, не способно укрыть от постороннего взгляда все свои промышленные предприятия и военные объекты. В последние годы Запад очень многое узнал о России — и не столько с помощью «плаща и кинжала», сколько за счет терпеливого, скрупулезного анализа целой горы советских публикаций, официальных отчетов, правительственных постановлений и статистических материалов. Эта информация зачастую искажена, но ее нельзя считать чистой выдумкой; как правило в таких материалах содержится достаточно подлинных фактов, чтобы российское руководство могло управлять народным хозяйством. Независимые ученые, экономисты, работающие на правительство США, и аналитики из разведки по крупицам составили общую картину нынешнего потенциала России.
Численность населения СССР составляет не менее 200 миллионов человек. Из них 140 миллионов проживает в западной части России — внутри своеобразной дуги, на севере проходящей через Ленинград, а на востоке — вдоль Волги до Астрахани на побережье Каспийского моря. Другими словами, 70% населения СССР сосредоточены в районе, составляющем примерно 13% его территории. (В США 70% населения проживают на 32% территории страны).
Из жителей России около 65 миллионов человек — для США аналогичная цифра составляет 40 миллионов — моложе 15 лет, т.е. они скоро смогут взять в руки оружие, или начнут трудиться на заводах и в колхозах. В том, что касается возрастной группы от 15 до 25 лет, численное превосходство русских столь же велико. Однако по количеству людей в возрасте 24-55 лет Россия, из-за потерь во Второй мировой войне, сравнима с США. По мнению некоторых наблюдателей, эта временная неблагоприятная ситуация служит мощным фактором, побуждающим Кремль отложить начало войны на 5-10 лет. Другие скептически относятся к этому выводу, поскольку СССР в любом случае отмобилизует столько живой силы, сколько он в состоянии снабдить продовольствием и снаряжением.
Полностью оставляя за скобками такие факторы, как храбрость и боевой дух, отметим, что по качеству людские ресурсы, которые Россия может задействовать в военных целях, уступают соответствующим ресурсам США, поскольку образование в этой стране находится на более низком уровне, а средний русский имеет меньше опыта в обращении с механическими приспособлениями, включая современное оборудование массового изготовления. Качественное различие людских ресурсов еще более велико на экономическом фронте. Советский крестьянин (больше половины русских занято в сельском хозяйстве) производит на три четверти меньше продукции, чем американский фермер, а производительность труда в русской промышленности составляет меньше четверти от американского показателя.
Что они могут выставить на поле боя?
По оценкам Вашингтона у России имеется от пяти до 60 атомных бомб; наиболее часто называется цифра 20-25. (Оценки американского ядерного арсенала варьируются от нескольких сотен бомб до «тысячи с небольшим»). Установлено, что урановая руда, которой располагает Россия, довольно бедна. В 1944 году в Средней Азии, в районе Ташкента, было найдено с полдесятка месторождений. Другим основным источником урана в СССР служит район к северо-востоку от озера Байкал.
Отставание по количеству атомных бомб в краткосрочном плане по-прежнему остается главной слабостью России, и, вероятно, важнейшим фактором, пока что удерживающим Кремль от масштабной войны. Однако американские стратеги не рассматривают атомную бомбу как «абсолютное оружие», способное само по себе обеспечить решительную победу. Необходимо учитывать также «обычные» вооружения и методы ведения военных действий.
Сухопутные силы
Общая численность Красной армии, включая вспомогательные части, составляет 2,8 миллионов человек. Из них 1,5 миллиона служат в 175 дивизиях (в среднем по 6 тысяч штыков в каждой); полностью развернутая русская дивизия насчитывает около 8 тысяч человек. (Для сравнения: в составе армии США имеется 17 дивизий, и еще три находятся в стадии формирования). Из 175 русских дивизий 125 составляют пехотные (в том числе воздушно-десантные), и 50 — механизированные; в их составе имеются танковые части. По мнению разведки Сухопутных войск США, Россия, где существует разветвленная система обязательной военной подготовки, может в течение 60 дней выставить до 300 дивизий.
Русские всегда были отличными артиллеристами, и сегодня ситуация не изменилась. Их артиллерийское вооружение в целом превосходно — в годы Второй мировой войны русская 76-миллиметровая пушка была одной из лучших в своей категории. Танки у них ничуть не хуже; средний Т-34 уступает разве что новейшим американским танкам, а ИС-3 — возможно лучший из всех, что стоят на вооружении в армиях мира.
Военно-воздушные силы
Во время второй мировой войны СССР с насмешкой относился к стратегическим бомбардировкам: советская авиация почти без исключения использовалась для непосредственной поддержки наземных войск. После войны, и особенно с появлением атомной бомбы, в Советском Союзе стали уделять больше внимания дальней бомбардировочной авиации. Сегодня у России есть около 500 Ту-45 (этот самолет — скопированный у нас шестимоторный B-29), способных достичь большинства американских городов (правда в этом случае они не смогут вернуться на базу). Кроме того, на вооружении у русских состоит несколько сотен старых четырехмоторных бомбардировщиков, которые можно использовать для налетов на Европу и Британию, хотя для современных истребителей эти машины — легкая добыча.
Россия продолжает сосредоточивать внимание на обеспечении тактической воздушной поддержки наземных войск. По оценкам, всего у нее имеется до 14 тысяч исправных самолетов — в основном истребителей и легких бомбардировщиков.
После реорганизации советских вооруженных сил в феврале прошлого года ВВС утратили относительно самостоятельное положение, войдя в состав сухопутных войск. Сегодня советские военно-воздушные силы делятся на три категории — армейскую авиацию, истребительные части ПВО и стратегические бомбардировочные силы.
Все они подразделяются на воздушные армии (каждая армия состоит из трех корпусов, корпус — из трех дивизий, дивизия — из трех полков, полк — из трех эскадрилий). Состав эскадрильи — 30-50 самолетов.
Захватив в ходе Второй мировой войны немецкие авиазаводы и специалистов, русские активно занялись реактивной авиацией. Первые советские реактивные истребители — МиГ-9 и Як −15, были впервые показаны публично в 1946 году. Их максимальная скорость составляла всего 500 миль в час, но с тех пор появились новые модели с улучшенными характеристиками. Один из лучших образцов — скоростной МиГ-15, с которым пилоты американских реактивных истребителей уже столкнулись в Корее. По скорости этот самолет, скорее всего, не уступает новейшим реактивным машинам, состоящим на вооружении ВВС США.
Военно-морские силы
В последние два года появились признаки того, что Россия стремится войти в число великих морских держав. Осуществлению этих планов способствует уничтожение японских ВМС и захват коммунистами власти в Китае, в результате которого Красный флот получил доступ к ряду незамерзающих портов на побережье Тихого океана. Однако известные нам данные о советском ВМФ свидетельствуют о его крайне незначительной мощи — за исключением подводного флота. Сегодня Россия располагает примерно 300 субмарин, из которых от 30 до 40 оборудованы шноркелями и имеют достаточную скорость, чтобы сопровождать надводные соединения.
В России уже 15 лет строится 2-3 линкора. Как минимум один из них — «Советский Союз» — мог уже войти в состав Балтийского флота (Работы на недостроенном «Советском Союзе» были прекращены в 1947 году; в 1949 году он отправлен на лом. Постройка еще двух кораблей этого типа была прекращена с началом войны — прим. пер.). По имеющимся данным, авианосцев у России нет, однако Красный флот активно развивает морскую авиацию берегового базирования.
Какой у русских производственный потенциал?
Советская промышленность на удивление быстро оправилась от потерь, нанесенных Второй мировой войной, и по объемам производства превзошла довоенный уровень. Приведем последние имеющиеся данные о промышленном производстве в СССР в 1949 году: сталь — 21,2 миллиона метрических тонн (в 1940 году — 18,3 миллиона тонн), уголь — 236 миллионов тонн (в 1940 году — 160 миллионов тонн), алюминий — 160 миллионов тонн (в 1940 году — 56,7 миллионов тонн), электроэнергия — 70 миллиардов киловатт-часов (в 1940 году — 48,3 миллиарда киловатт-часов).
Во многом эти достижения связаны с совершенствованием технических навыков. К концу тридцатых русские быстро осваивали новые производственные методы, и уже готовы были пожинать, пусть скромные, но плоды своих успехов, однако им пришлось перевести все народное хозяйство на военные рельсы. После нападения Германии в 1941 году тысячи российских инженеров и техников побывали в США, поработали на американских заводах и вернулись домой, обогатившись ценным опытом. Сравнение показателей 1940 и 1949 годов отчасти свидетельствует и о том, что приобретенные знания были использованы в полной мере.
Эти достижения, однако, не означают, что Россия существенно обновила основные средства производства. Доктор Димитрий Шимкин (Demitri Shimkin), служивший в годы войны в Генштабе Армии США, а ныне работающий в Центре российских исследований Гарвардского университета, после тщательного изучения советских производственных показателей в послевоенные годы пришел к выводу, что достигнутые русскими успехи во многом связаны с интенсивным использованием прежнего основного оборудования. Данные Шимкина, судя по всему, свидетельствуют о том, что после Второй мировой войны русские продолжили максимальными темпами выпускать военную продукцию — вместо того, чтобы сначала уделить основное внимание средствам производства, что в дальнейшем дало бы им возможность увеличить выпуск военного оборудования. Это решение было связано с риском того, что имеющееся основное оборудование окажется не в состоянии удовлетворить потребности будущей войны. Примечательно, что Москва пошла на этот риск, чтобы быть готовой к войне в любой момент.
Сталелитейная промышленность для СССР, как и для любой крупной державы — отрасль номер один. Советские металлурги — рабочая элита; по производительности труда они вдвое превосходят коллег из других отраслей. Увеличение выпуска стали в России серьезно осложняется тем, что 95% разрабатываемых ныне месторождений железной руды сосредоточены к западу от уральского промышленного района, а 85% месторождений коксующихся углей — к востоку от него. Доставка угля и руды на сталелитейные предприятия ложится тяжелым бременем на недостаточно развитую транспортную систему России и замедляет темпы роста отрасли.
Центрами советской сталелитейной промышленности являются Восточная Украина и Зауралье: на их долю приходится 75% выплавляемой в стране стали. Самый качественный уголь добывается в Кузнецком бассейне (Кузбассе); в другой части России. От уральских заводов, не говоря уже о предприятиях в европейской части России, Кузбасс отделяет значительное расстояние. Поэтому на сталелитейные заводы в Центральной России уголь и руда доставляются с Украины и с воркутинских шахт за полярным кругом (там же расположен и знаменитый лагерь, где используется рабский труд заключенных), чья эксплуатация началась в годы войны.
В Сталинске (Кузбасс) русские построили довольно большой сталелитейный завод. Дальше к востоку, по имеющимся данным, действуют только два таких предприятия: одно из них, выплавляющее 200 тысяч тонн стали в год, находится в Комсомольске (к северу от Владивостока), и снабжает сырьем дальневосточные военно-морские верфи и заводы. Поскольку в Сибири месторождений железной руды нет, ее на завод, должно быть, доставляют из западной части России. Еще одно небольшое сталелитейное предприятие расположено где-то в Забайкалье.
Анализируя объемы производства стали в России, можно сделать вывод: ей не хватит этого сырья для длительной войны с масштабными боевыми действиями на суше. Именно поэтому германский Рур превращается в одну из ключевых фигур на мировой стратегической шахматной доске. Сегодня Западная Германия выплавляет почти столько же стали, сколько весь гигантский Советский Союз. Если производственные мощности Рура перейдут под контроль русских, это может изменить стратегическую ситуацию в мире более радикально, чем любые иные территориальные захваты СССР.
Нефть
Объем нефтедобычи в России — она сосредоточена в весьма уязвимом Прикаспийской районе — в этом году, по оценкам, должен превысить 35 миллионов метрических тонн (для сравнения: США добывают 262 миллиона тонн). Балканские страны-сателлиты могут поставить России еще 2-3 миллиона тонн. Контроль над богатыми нефтяными месторождениями Ирана и Ирака позволил бы русским вдвое увеличить добычу, но любая попытка их захвата встретит решительное противодействие США и Британии.
Впрочем, стратегические последствия нехватки нефти для России не стоит преувеличивать. В отличие от США, которые в годы войны использовали для нужд вооруженных сил менее четверти добываемой нефти, в России лишь небольшая часть этого сырья поступает в гражданские отрасли народного хозяйства. Скорректировать вывод о том, что Россия не сможет воевать, располагая «всего лишь» 35 миллионов тонн нефти в год, позволяет тот факт, что Германия вела полномасштабную войну, обходясь 10 миллионами тонн в год.
С каучуком у России проблем нет. Она стала первой страной, наладившей масштабное производство синтетического каучука (это произошло еще в 1936 году), и сегодня ежегодно выпускает до 125 тысяч метрических тонн этого сырья.
Электроэнергия
Одним из первостепенных направлений послевоенного восстановления в СССР стала энергетическая отрасль. Если в 1940 году Россия производила 48 миллиардов киловатт-часов электроэнергии, то в этом году — уже почти 80 миллиардов киловатт-часов По этому показателю она по-прежнему сильно отстает от США (350 миллиардов киловатт-часов), однако рост производства электроэнергии наглядно свидетельствует о возможностях будущего развития российской промышленности.
Как у них обстоит дело с транспортом?
Транспортные проблемы в целом ограничивают возможности экономического роста в СССР. Как указывалось выше, сырьевые ресурсы России, особенно месторождения железной руды и угля, расположены на большом расстоянии друг от друга. В стране имеется пять основных промышленных районов: северо-запад европейской части России (Москва, Ленинград, Горький); Украина (Киев, Кривой Рог, Днепрострой), новый промышленный центр непосредственно за Уральским хребтом (Свердловск, Магнитогорск и др.), Кузбасс (Новосибирск, Сталинск и др.), и Дальний Восток, по которому разбросаны отдельные заводы, рудники, военные базы и трудовые лагеря. Хотя на Западе бытует мнение, что тенденция развития российской промышленности связана с «безопасным Зауральем», есть сведения о том, что примерно в 1947 году Сталин и Ко. трезво рассудили, что американские бомбардировщики смогут наносить удары по районам восточнее Урала с таким же успехом, как и по Украине. Поэтому нынешняя тенденция, судя по всему, состоит в переносе центра тяжести на Украину и западную часть России.
Цель Советов — обеспечить максимальную самодостаточность каждого из этих районов: если один из них в ходе войны будет разрушен, другие смогут продолжать обеспечивать фронт всем необходимым. На деле же промышленные районы России по-прежнему сильно зависят друг от друга, а значит — и от транспорта. К примеру, почти все производство синтетического каучука сосредоточено в Воронеже, а 80% советских грузовиков выпускается в Горьком и Москве, которые отделяет от этого города более 300 миль.
Со времен революции большевики обходились старым железнодорожным оборудованием: из-за ограниченных производственных мощностей выплавляемую сталь направляли на другие нужды. Однако за последние пять лет Россия построила или приобрела в Европе почти 150 тысяч товарных вагонов, доведя их общее количество примерно до 850 тысяч. Значительная часть российского парка пассажирских вагонов и более половины локомотивов изготовлены еще до Первой мировой войны. В ходе Второй мировой войны более 50% железнодорожного полотна в стране было уничтожено или сильно повреждено. За прошедшие годы большая часть разрушенного была восстановлена, но строительство новых железных дорог идет медленно.
Другие средства транспорта в России развиты слабо. Автодорожная сеть находится в плохом состоянии, развитие трубопроводного транспорта только начинается. При нынешнем объеме выплавки стали Россия не может одновременно развивать военную промышленность и транспорт, и именно нужды транспорта она приносит в жертву.
Какую помощь могут оказать России ее сателлиты?
Полезность сателлитов для России сомнительна. Народное хозяйство этих стран традиционно было взаимосвязано с Западной Европой. Так, совокупная мощность сталелитейной промышленности стран-сателлитов составляет 5 миллионов тонн в год — четверть от выплавляемого в России объема. Однако это производство всегда основывалось на материалах, поставляемых Западом — в особенности на шведской железной руде. Нефти сателлиты — прежде всего Румыния (месторождения в Плоешти), Венгрия (Лиспе) и Австрия (Зистердорф) — добывают в шесть раз меньше, чем Россия (6 миллионов тонн). Однако большая часть этого сырья необходима для нужд их собственной промышленности.
Поддержание промышленности стран-сателлитов — не говоря уже о ее развитии — вероятно обходится России дороже, чем те блага, которые она приносит.
В военном отношении сателлиты имеют для России более важное значение: они могут выставить под ружье до 100 дивизий, чья боеспособность будет во многом зависеть от эффективности пропаганды и политического контроля коммунистических режимов.
Насколько Россия обеспечивает себя продовольствием?
В отличие от промышленности, советское сельское хозяйство еще не достигло довоенного уровня, хотя погодные условия после засухи 1946 года благоприятствовали урожайности. Советская пропаганда постоянно называет Россию страной бескрайних полей и колхозов, оснащенных по последнему слову техники. На деле же по отношению к численности населения сельское хозяйство России развито недостаточно. На треть превосходя США по населению и практически не уступая по площади сельскохозяйственных земель, Россия производит вдвое меньше зерна. С 1895 года в стране в среднем раз в пять лет происходит засуха, что приводит к сокращению урожая на 25%.
Доктор Наум Ясный (Naum Jasny), автор вышедшего в прошлом году фундаментального труда «Обобществленное сельское хозяйство СССР» (Socialized Agriculture of the U.S.S.R.), продемонстрировал, насколько географические и климатические условия ограничивают возможности российской аграрной отрасли. Вся Северная и Центральная Россия непригодна для выращивания зерновых из-за морозов, а значительная часть южных районов — из-за недостаточного количества осадков. Почвы, если мы возьмем за отправную точку город Астрахань в устье Волги и начнем двигаться к северо-востоку, представляют собой сначала полупустыню, затем их качество улучшается — появляются «каштановые» (темно-бурые) почвы и плодородный чернозем, но после этого идут бедные подзолистые почвы. Российская Черноземная зона по площади не имеет равных в мире, однако большая ее часть расположена севернее 45 параллели (на которой находится Бангор (штат Мэн)): это означает, что урожайность здесь значительно ниже, чем у аналогичных почв на американском Среднем Западе — в «зерновом поясе» США.
Сравнение с США наглядно демонстрирует основополагающие географические и климатические проблемы России. К востоку от Солт-Лейк Сити (по температуре и влажности климат в этом городе сравним с Астраханью) типы почв в нашей стране точно совпадают с российскими. Однако здесь есть два важных отличия: 1) в большинстве почвенных зон США климат остается мягким и устойчивым (среднегодовая температура составляет 55° по Фаренгейту), и 2) ближе к побережью Атлантики, где почвы особенно нуждаются в увлажнении, уровень осадков повышается. В России же на севере — в зоне неплодородных почв — средняя температура гораздо ниже, а уровень осадков лишь немного выше. Таким образом, в США, чем беднее почвы, тем благоприятнее становится климат, а в России и почвы и климат ухудшаются одновременно. С точки зрения сельского хозяйства Россия «расположена неправильно».
Накануне Первой мировой войны российское сельское хозяйство должно было кормить 137 миллионов человек, из которых 86% составляли крестьяне. Сегодня, когда производство продуктов питания по сравнению с 1913 годом увеличилось на треть, этим продовольствием необходимо обеспечивать крестьянское население той же численности, что и в 1913 году, плюс 60 миллионов рабочих в городах. Получается, что едоков стало больше на 50%, а продовольствия — только на треть.
Это не означает, что русским придется голодать — будь то в мирное или военное время. Однако слабость сельскохозяйственной базы препятствует ускоренному росту промышленности.
Насколько серьезны последствия «узких мест»?
«Узкие места» в народном хозяйстве России, прежде всего в производстве стали и транспорте, не обязательно обернутся столь же серьезными последствиями, чем это произошло бы в аналогичной ситуации в США. Одна из причин, не отраженная в статистике, но крайне важная, заключается в способности русских беспощадно направлять все имеющиеся ресурсы на военные нужды. Примером такой способности является производство вооружений в стране в 1944 году. На тот момент национальный доход России составлял лишь 20% от американского. Тем не менее, выпуск военной продукции доходил до 35-40% от американского объема, а по некоторым видам оружия был даже равен ему. Несмотря на беспощадную эксплуатацию, российский промышленный механизм не ломается: как выразился один ошеломленный американский экономист, он «каким-то образом» продолжает производить продукцию.
Аналитики из американской разведки необычайно высоко оценивают способность русских стойко переносить трудности — и умение Кремля контролировать страну, несмотря на дефицит и лишения. «Российская экономика носит не только гибкий, но и “спартанский” характер, — отмечает один вашингтонский эксперт. — Они умеют обходиться без того, что у нас считалось бы незаменимым. Не существует изделий, без которых Россия не смогла бы обойтись, за исключение разве что военной продукции — в том простейшем смысле, что им необходимо чем-то по нам стрелять. Всему остальному они найдут замену, или смогут сымпровизировать — и к тому же они готовы годами питаться одним хлебом». Для США единственный шанс воспользоваться «узкими местами» российской экономики и парализовать ее военную машину — навязать России такую войну, в ходе которой ей придется расходовать ресурсы быстрее, чем она сможет производить новые. В противном случае, одними стратегическими бомбардировками СССР, вряд ли можно будет добиться победы.
Может ли рухнуть советский строй?
Могут ли США всерьез надеяться, что в случае войны недовольство красными хозяевами России способно перерасти в массовое пассивное сопротивление, саботаж или даже открытое восстание?
Без сомнения, миллионы русских ненавидят сталинский режим, но эта ненависть носит «безысходный», пассивный характер. Доктор Мерл Фейнсод (Merle Fainsod) из Гарвардского университета недавно издал работу, в которой анализируются тщательно подготовленные интервью с примерно сотней советских граждан, бежавших из страны в Западную Германию. Помимо известных выводов о постепенно усиливающейся неприязни к партийным «надсмотрщикам», управляющим колхозами и заводами, Фейнсод утверждает, что, по некоторым признакам, хваленая советская национальная политика (на бумаге все народы СССР абсолютно равноправны) не так уж и эффективна. Он установил, что у молодых интеллигентов, принадлежащих к национальным меньшинствам, жесткий контроль советских властей вызывает все больше недовольства, да и молодежь в целом компартия «держит в руках» не так прочно, как обычно предполагается: дело в том, что коммунистическая доктрина утратила свой революционных дух, «идейный порыв». Тем не менее, эта оппозиция существует лишь в умах миллионов отдельных людей, и без организации она абсолютно бесполезна. Признаков же такой организации не наблюдается. Наша эпоха знает весьма впечатляющие примеры того, как диктаторским режимам удавалось контролировать народ даже в условиях жесточайших лишений военного времени. Один из таких примеров связан с самой Россией: в годы Второй мировой войны она не сложила оружие даже после того, как самые важные районы страны оказались в руках врага, армия потеряла 5000000 человек, а условия жизни народа ухудшились до неприемлемого по западным меркам уровня.
Характер будущей войны
Самой заметной отличительной чертой военного потенциала России является его неравномерность. По некоторым направлениям она обладает подавляющим превосходствам, по другим — необычайно слаба. Устранить этот дисбаланс непросто: ведь он связан не с просчетами российского правителя, а с ограничениями географического и экономического порядка.
Анализируя природу сильных и слабых сторон России, наблюдатели способны довольно четко определить, какого рода войну она предпочла бы вести. Ее главная проблема связана с недостаточной мобильностью, особенно на море; в военном отношении Россия остается «сухопутной» страной, и эта ситуация, скорее всего, не изменится, если ей не удастся завладеть промышленными ресурсами Западной Европы. Кроме того, хотя и в меньшей степени, возможности ее армии сковывает ограниченный потенциал российской промышленности. СССР не в состоянии снабжать свои гигантские сухопутные силы, если им придется действовать в тысячах миль от его границ.
Отчасти этот недостаток мобильности компенсируется международным влиянием Коммунистической партии. Партия позволяет красным вести наступление на далекие страны, обманом заставляет другие народы воевать за интересы России и сковывать военные силы Запада (как это происходит, например, в Корее и Индокитае). Коммунистическая партия — самая эффективная в истории замена морской мощи.
У России есть три важнейших преимущества: 1) мощный оборонительный потенциал, основанный на экономической автаркии и жестком политическом контроле властей над народом; 2) географическое расположение, благодаря которому промышленные центры Западной Европы находятся от нее на относительно небольшом расстоянии, поэтому со снабжением Красной армии, действующей на этом театре, трудностей не возникнет; 3) наличие атомных бомб, применение которых может сократить производство в США и других западных странах до советского уровня.
Если России удастся в полной мере воспользоваться этими преимуществами, она сможет добиться мирового господства в результате двух войн, или одной войны, разбитой на два этапа.
Первый этап: Россия выдерживает американские атомные бомбардировки; Красная Армия тем временем захватывает Западную Европу, а Коммунистическая партия укрепляет позиции в Азии. В то же время Россия подвергает атомным бомбардировкам США, пытаясь вынудить их к заключению перемирия или, по крайней мере, помешать им задействовать свой наступательный потенциал.
Второй этап: За счет контроля над Западной Европой и помощи сателлитов в Азии Россия приобретает промышленную базу, намного превосходящую сегодняшние возможности США. Большинство причин, ограничивающих сегодня мобильность России, устраняются за 5-10 лет.
Нынешний потенциал России делает победу красных в первом этапе войны вполне возможной. Такой успех, в свою очередь, делает победу России в ходе второго этапа весьма вероятной.
