Политика оккупации и санкции

Министры иностранных дел Европейского союза решили продлить санкции в отношении России еще на шесть месяцев. Совпало так, что это произошло 17 июня, в 75-ю годовщину оккупации СССР стран Балтии. На минувшей неделе были и другие созвучные этой мрачной дате символические повороты.

Президент России Владимир Путин пригрозил нацелить 40 новых ракет на «территории» НАТО, если США разместят, как уже планируется, тяжелое вооружение в Европе. И пригрозил Финляндии не рассматривать вопрос о присоединении к НАТО, если она хочет безопасности. А депутаты Госдумы от путинской  партии «Единая Россия» потребовали объявить незаконным признание независимости государств Балтии.

Сохранение санкций со стороны ЕС было неизбежным. Россия не выполняет и не собирается выполнять Минское соглашение по урегулированию конфликта в восточной Украине, что было предварительным условием для пересмотра санкций, наоборот — Москва продолжает эскалацию военного присутствия и боевых действий. В этой связи вопрос мог быть только о введении новых санкций, а не об отмене существующих.

Многие в Европе не хотят новых санкций и согласились бы смягчить уже введенные, как только Москва продемонстрирует хотя бы формальные жесты, направленные на урегулирование конфликта. Это мышление на уровне пожеланий. Путин не изменит свою политику. И даже смена нынешнего режима в России не приведет к изменению ее политики на долгосрочную перспективу, по меньшей мере, по отношению к странам Балтии.

Курс неизменен

Мышление на уровне пожеланий всегда тормозило способность западных политиков принимать решения. Вспомним хотя бы политику «перезагрузки», которую Соединенные Штаты, как бы иронично это ни было, начали менее, чем через год после вторжения России в Грузию в 2008 году. И после аннексии Крыма всегда звучали точки зрения о том, что политика санкций неправильная и она не будет действенной, что не нужно Путина «загонять в угол», следует искать возможности для сотрудничества, а другая власть в Кремле будет только хуже теперешней.

Резким диссонансом этому хору является прогноз бывшего генерального секретаря НАТО Андерса Фога Расмуссена о том, что конфронтация Запада с Россией продлится десятилетия. Такая оценка намного реалистичнее, чем иллюзии относительно политики постсоветской России.

Экс-президент Латвии Вайра Вике-Фрейберга в интервью журналу Ir в апреле сказала: «Когда речь заходит о гибридной войне, я всегда говорю: у нас никогда не было иначе!». После того, как Латвия продекларировала независимость, свою деятельность начал Интерфронт, затем развернулись дискуссии о том, являются ли не желающие жить по правилам Москвы латыши (а также эстонцы) фашистами, напомнила Вике-Фрейбрега.

Интерфронт, а в особенности подразделение бойцов ОМОНа так же, как и Российское телевидение, были яркими элементами гибридной войны, хотя такого термина в то время еще не было. Позже инструменты политического присутствия России в Латвии меняли свои очертания, но политика была последовательной. Она сформулирована еще в ноябре 1992 года в опубликованной кремлевским политтехнологом, а затем советником Путина Сергеем Карагановым статье о соотечественниках в «ближнем зарубежье». Цель России — сохранить рычаги политического влияния с перспективной реинтеграции этих территорий, а средство — «защита прав человека и нацменьшинств». Вскоре после этого Москва неожиданно и на удивление многих на Западе начала громкую международную кампанию о нарушении прав русскоязычных в государствах Балтии».

Эта политика постоянно освежалась, инструменты приспосабливались к изменению обстоятельств. Пример — после вступления Латвии в НАТО и ЕС многие агрессивные прокремлевские партии в 2005 году были объединены под лозунгом «давайте жить дружно», или под крышей «Центра согласия». Но цели не менялись. В 2003 году, когда присоединение стран Балтии к НАТО и ЕС уже было неотвратимым, главные российские политтехнологи того времени Глеб Павловский и Модест Колеров ясно и недвусмысленно напоминали: «огромный приоритет» России — контроль «над побережьем Балтийского моря».

По этой причине Россия никогда (по меньшей мере, в обозначенные Расмуссеном ближайшие десятилетия) не признает, что Советский Союз оккупировал государства Балтии. И друзьям Кремля здесь будет очень сложно произнести слово «оккупация».

В минувший понедельник в интервью газете The Guardian Нил Ушаков сказал: «Мы считаем, что не нужно дискутировать о том факте, что независимость Латвии была прервана насильственным путем, с использованием военной силы». Но мэр Риги не ответил, была ли оккупация: «Была ли это аннексия, оккупация или инкорпорация — лучше оставить историкам».

Партнеры партии Ушакова «Согласие» в Москве — два депутата от «Единой России» - 16 июня потребовали от генерального прокурора России оценить, был ли легитимным Государственный совет СССР, который в 1991 году признал независимость государств Балтии. Такое решение «привело в действие механизмы раскола государства» и «закрепило потерю стратегически важной для СССР территории, утрату акваторий морских портов, привело к разрушению единого пространства обороны страны», поэтому это «особо тяжкое преступление».

Перефразируя Ушакова, можно сказать: мутацию языка российских империалистов путь оценивают историки. Однако содержание их нынешнего заявления точно такое же, как в 1992 и 2003 году, и находится в соответствии с политикой Кремля на долгосрочную перспективу: Балтия — территория Российской империи. Или, как сказал Путин в 2005 году: развал СССР был величайшей геополитической катастрофой 20-го века.

Без холодной и горячей войны

Наряду с хором тех, кто требует «диалога» с Путиным, постоянно слышен другой: Запад бессилен против агрессии России на Украине, санкции неэффективны, и давно пора начать делать что-то «реальное».

С начала российской агрессии на Украине прошло полтора года. Демократический процесс принятия решений очень канительный. Но уже на следующий день после референдума в Крыму США ввели санкции против ряда российских политиков, а министры иностранных дел ЕС установили запреты на въезд и замораживание счетов для ответственных в подрыве территориальной целостности Украины должностных лиц. Эти «черные списки» постоянно дополнялись. В июне вступили в силу санкции против некоторых российских фирм и банков, перечень которых расширен в июле (после того, как над восточной Украиной был сбит малазийский пассажирский самолет).

Самыми болезненными для России оказались санкции, направленные против финансовых институтов. Российские банки до 2016 года должны вернуть иностранными кредиторам 260 миллиардов долларов, но возможности получения новых займов и рефинансирования долгов резко ограничены. Тяжелым ударом для экономики России стали так называемые секторальные санкции. Российская космическая и военная промышленость импортирует более половины необходимых компонентов электроники, а санкции значительно осложнили это. Добыча газа и нефти, что обеспечивает больше половины доходов госбюджета РФ, в 2016 году сократится на 10%. Прогнозируется, что в этом году санкции причинят России ущерб, как минимум, в 100 миллиардов долларов, а отток капитала превысит 200 миллиардов.

В свою очередь, ответные меры России — запрет на импорт товаров из ЕС — только ухудшит экономическое положение россиян. Победить в этом состязании санкций Россия не может — ее экономика в десять раз меньше, чем экономика ЕС в целом. Прекратить поставки газа Европе Россия не может себе позволить, перечень других экспортных товаров узок, а доступ к новым рынкам ограничен.

Однако президент Путин сделал себя заложником агрессивной внешней политики и не может ее изменить, не рискуя недовольством общества своей страны или даже дворцовым переворотом. Раздутый пропагандой образ врага и увязывания всех проблем России с «посягательствами Запада» вынудит его продолжать конфликт на Украине, а также постоянно поддерживать напряженность вдоль западных границ.

Это не холодная война — у России нет ни военной мощи СССР, ни привлекательной на международном уровне идеологии, ни блока союзных государств. (Даже братски-авторитарный режим Белоруссии не хочет участвовать). Но Кремлю будут необходимы новые конфликты для оправдания своей политики, поэтому он опасен для соседних стран. С учетом этого интересам Латвии отвечают и санкции, и сохранение - а лучше усиление - присутствия союзников по НАТО. В таком случае июнь 1940 года не повторится.