Россия — не главный враг

Одним из наиболее тревожных и опасных аспектов современной политической картины мира является растущая напряженность в отношениях между США и Российской Федерацией. Историки будущего будут пытаться найти этому объяснение — и говорить, в частности, о поразительной близорукости лидеров обеих стран.

Проблема проста. Хотя США изображаются врагом номер один для России и наоборот, — смертельной угрозой для обеих стран является радикальный ислам. Для приверженцев этой набирающей силу теократически-тоталитарной идеологии нет более удобной возможности воплотить свои мечты о мировом господстве, чем усиление напряженности в отношениях между Америкой и Россией или в идеальном случае — война между этими странами.

Не так давно президент Владимир Путин выступил с речью, в которой заявил, что у России «нет агрессивных планов» в отношении бывших «прибалтийских республик» Светского Союза или в отношении каких-либо бывших социалистических стран Восточной Европы, которые теперь являются членами НАТО. Другими словами, Путин пытается заверить Латвию, Литву и Эстонию, Чешскую Республику, Венгрию, Румынию и Болгарию в том, что у России нет в отношении них никаких агрессивных намерений. Здесь следует задать важный уточняющий вопрос: в какой степени планы Америки разместить в этих странах тяжелые вооружения и направить туда свой 5-тысячный воинский контингент Москва воспринимает как угрозу для России?

Если американцы считают, что истинным планом президента Путина является внезапное нападение и последующий захват Восточной Европы, неужели в Вашингтоне кто-нибудь искренне верит, что 5 тысяч американских офицеров и солдат смогут противостоять российской агрессии? Нет ни малейшего намека на то, что Путин планирует действовать более агрессивно, пытаясь захватить Восточную Европу и тем самым спровоцировать начало Третьей мировой войны.

Одно их многих специфических особенностей современных американо-российских отношений проявляется в том, что, с одной стороны, Путин уверяет Запад в целом и США в том, что Россия не намерена нападать ни на Украину, ни на Восточную Европу. Но с другой стороны, российский президент не понимает — или делает вид, что не понимает — что символическая отправка американцами вооружений и военнослужащих на Восток является шагом оборонительного характера.

Гражданская война в Сирии еще до кризиса на Украине стала причиной ухудшения российско-американских отношений в связи с углублением противоречий между этими двумя странами. Конфликт, вспыхнувший в Сирии, вынудил Вашингтон и Москву усилить поддержку противостоящих сил, которые пытались определять будущее Сирии. И в выборе, который сделали Владимир Путин и Барак Обама, было лишь одно принципиально важное отличие.

Путин сделал свой выбор, исходя из четко обозначенной стратегии, основанной на решении защитить светский режим сирийского президента Башара Асада (Bashar Assad) от нападения различных исламских группировок и организаций, целью которых было создание на территории страны исламского государства. Что же касается президента Обамы и его госсекретаря Хиллари Клинтон (Hillary Clinton), то у них была совершенно иная цель. Как недавно признался президент, у США нет последовательной и согласованной стратегии на Ближнем Востоке. Заявление, сделанное госсекретарем Клинтон в самом начале разрушительной гражданской войны в Сирии, было кратким и категоричным: «Асад должен уйти!».

По правде сказать, шокирующее заявление президента Обамы об отсутствии у США стратегии было неверным. А произошло вот что: еще в 2011 году — на самом начальном этапе сирийской драмы — негласное взаимодействие президента США с бывшим премьер-министром Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом (Recip Tayyip Erdogan) дало два довольно важных результата. По всей видимости, под влиянием Эродогана президент Обама в сентябре 2011 года даже подумывал пригласить в Белый дом бывшего президента Египта и ярого исламиста Мухаммеда Мурси (Mahamed Morsi).

Что касается гражданской войны в Сирии, администрация Обамы упустила прекрасную возможность ликвидировать ИГИЛ массированным авиаударом, направленным с американских авианосцев с самого начала — пока еще исламистские боевики были на подходе к иракскому Мосулу. Вместо этого г-н Обама пренебрежительно назвал ИГИЛ «командой второго состава». В итоге по меньшей мере некоторые эксперты в Вашингтоне понимают, что проблема американской политики на Ближнем Востоке состоит не в отсутствии стратегии, а в ее неправильности. Остается надеяться, что все больше людей понимают, что пока в сирийском конфликте США оказывали помощь не той стороне, которой нужно.

Конфликт, разгоревшийся из-за конфронтации президента Путина с Украиной, а также санкций, введенных против России за захват Крыма и боевых действий на востоке Украины, может быть разрешен только в том случае, если Вашингтон и Москва поймут, что главной опасностью, угрожающей США, России и Европе, является радикальный ислам.

Если мы попробуем проследить за наиболее вероятным сценарием событий и фактически неизбежной победой Талибана в Афганистане после вывода оттуда американских войск, то мы сможем наблюдать события, весьма похожие на те, что произошли в Сирии и Ираке. Талибан протянет свои щупальца на территорию бывших республик Средней Азии и в труднодоступные районы Пакистана. При наличии такой огромной территории в качестве базы с новой силой развернется активная наркоторговля, а также деятельность по дестабилизации США и России.

Что касается кризиса на Украине, не исключено, что решением проблемы станет ранее отвергнутое предложение. Другими словами, благодаря федерализации Украины интересы пророссийски настроенной части населения восточных областей будут представлены в достаточной мере, и при этом будет сохранена территориальная целостность страны. Вполне возможно, что этот вариант станет взаимоприемлемым способом урегулирования конфронтации.