Деннис Блэр был недоволен. В мае 2009 года отставной генерал ВМС занимал должность директора Национальной разведки. В теории это давало ему рычаги управления ЦРУ и 16 остальными вашингтонскими спецслужбами. На самом же деле он оказался совершенно бессилен. Он даже не мог назначить «главного шпиона» в той или иной стране (так обычно называли начальников резидентуры ЦРУ в мировых столицах от Лондона до Бейрута). Блэр же считал, что вправе принять такое решение и отправил (без консультации с Белым домом) письменное указание о том, что с тех пор назначать большинство «главных шпионов» должен был директор Национальной разведки. Но это еще не самое главное: по его мнению, на эту должность можно было назначать сотрудников любых американских разведслужб. Пусть Блэр и уточнил, что в большинстве случаев речь все равно шла об агентах ЦРУ, все это пришлось совсем не по душе тогдашнему директору управления Леону Панетте: он направил во все иностранные представительства письмо с требованием полностью проигнорировать полученное указание.
СМИ в тот момент говорили о подковерной войне. Но даже если и так, война была слишком уж неравной: управление Блэра оказалось совершенно бессильным, и его небрежно смахнуло в сторону крепко держащееся за свою власть ЦРУ.
Несколько месяцев спустя, когда четыре года первого суматошного срока Барака Обамы подходили к концу, Блэр углядел для себя новую возможность утвердить прерогативы своего ведомства, пишет журналист Марк Маззетти в книге «Путь ножа» (The Way of the Knife), которая подробно рассказывает об этом периоде. Унаследовав от Буша-младшего ряд в высшей степени конфиденциальных досье по секретным операциям, Обама захотел рассмотреть их все одно за другим. Речь в частности шла о работе ЦРУ по противодействию иранской ядерной программе и применению беспилотников для ликвидации боевиков в Пакистане. Здесь опять-таки привлек к себе внимание недостаток полномочий Блэра: пост директора Национальной разведки в том виде, в каком он был создан в 2004 году, подразумевал, что его основной задачей является обеспечение взаимодействия американских разведслужб и правительства. Его мнение играло роль в решении бюджетных вопросов, но он никак не мог повлиять на тайные операции за границей. Блэру было совершенно не по душе, что ЦРУ поддерживало прямую связь с Белым домом в операциях подобного рода. По его мнению, такие программы легко могли отойти от изначальной цели и стать опасно легким (и соблазнительным) решением для руководства, у которого было весьма смутное представление насчет поиска решения таких сложных вопросов как иранский. Блэр считал, что каждая программа должна быть внимательно рассмотрена и обсуждена в Конгрессе до принятия окончательного решения насчет ее продолжения, изменения или остановки. Панетта был в корне с этим не согласен и возразил, что любая попытка навязать ЦРУ какие-то руководства и формальные процедуры лишь отрицательно скажется на эффективности программ. Когда все было сказано, весной 2009 года правительство неофициально утвердило все программы ЦРУ за границей, открыв тем самым широчайший канал финансирования. Так, например, в 2013 году управление запросило из бюджета целых 14,7 миллиарда долларов, что производит впечатление по сравнению с 4,8 миллиарда, которые оно получило в 1994 году, если верить информации The Washington Post и обнародованным Эдвардом Сноуденом материалам.
Когда Панетта затребовал у Белого дома серьезное расширение финансирования на секретную войну ЦРУ с «Аль-Каидой» и ее союзниками, он рассчитывал, что его просьбу удовлетворят лишь наполовину, пишет Дэниел Клейдман в «Живым или мертвым» (Kill or Capture). Тем не менее, как отмечает Маззетти, он получил все, в том числе и дополнительные средства на военных беспилотников и добро на еще более активное их применение в пакистанской племенной зоне. «ЦРУ получает все, что хочет», — сухо сказал Обама советникам. Семь месяцев спустя Блэру вежливо указали на дверь.
Со времен формирования в 1947 году ЦРУ постепенно отошло от своей первоначальной задачи (шпионаж за иностранными правительствами) и стало посвящать больше времени и сил выслеживанию и устранению людей во все большем числе стран. Нам уже давно стало известно, что растущая роль и влияние управления в войне с терроризмом отражают его навыки в выслеживании врагов США за границей, от Пакистана до Йемена. Куда удивительнее тот факт, что ЦРУ стало настоящим мастером в искусстве выпутываться из публичных скандалов, а также обходить управление директора Национальной разведки и политических противников в Белом доме, Конгрессе, Министерстве обороны и остальных разведструктурах. В результате всех этих махинаций ЦРУ удалось ослабить или даже устранить все существенные противовесы своему влиянию.
Возросшая мощь и независимость ЦРУ, без сомнения, получили отражение и в мировом масштабе. После терактов 11 сентября 2001 года значительная часть того, что в мире считают внешней политикой США (то есть удары с беспилотников на Ближнем Востоке, сеть тайных тюрем, пытки заключенных и т. д.), уходит своими корнями в штаб-квартиру управления в Лэнгли. С учетом нынешнего доминирующего положения ЦРУ получается, что оно играет непропорционально большую роль в сложившейся манере действий США и отношении к ним в остальном мире. Управление оказалось на первом плане вырисовывающейся на Ближнем Востоке перспективе новой войны, в связи с чем его верховенство будет в очередной раз подвергнуто испытанию.
Сегодня ЦРУ находится на острие копья усилий американского правительства по противодействию Исламскому государству, которое держит под контролем значительную часть территории Ирака и Сирии. На небольших базах вдоль турецкой и иорданской границы офицеры ЦРУ участвовали в вербовке и подготовке бойцов так называемой «умеренной» сирийской оппозиции: по задумке они должны победить Исламское государство и в конечном итоге свергнуть в Дамаске режим президента Башара Асада. Кроме того, ЦРУ взяло на себя поставки повстанцам оружия и прочих необходимых им средств. Параллельно с этим Пентагон (он оставляет ЦРУ намного позади по размерам, ресурсам и получаемой поддержке Конгресса) отправил собственные спецподразделения в регион для выполнения практически тех же самых задач по подготовке мятежников. Но если у двух столпов национальной безопасности США возникнет конфликт по поводу Ирака и Сирии, было бы ошибкой считать, что ЦРУ может проиграть. На самом деле оно неизменно выходит победителем в такого рода баталиях на протяжение 14 долгих лет, что идет война с терроризмом.
Predator в небе над Йеменом
Весной 2002 года незаметно летевший в воздушном пространстве Йемена беспилотник Predator заметил большой внедорожник в одном слабозаселенном регионе этой бедной страны. Ответственные за видеонаблюдение специалисты сообщили об этом тогдашнему директору ЦРУ Джорджу Тенету, который лично курировал поиски командира «Аль-Каиды» в Йемене Каеда Салима Синана аль-Харети (считалось, что он стоял за произошедшим в октябре 2000 года терактом, направленным против американского эсминца «Коул»: 17 американских моряков погибли и еще десятки получили ранения). В ЦРУ были уверены, что, наконец, нашли террориста. Тенет связался с генерал-лейтенантом Майклом Делонгом (высокопоставленный офицер Центрального командования американской армии) и попросил его принять решение о дальнейших действиях. Позднее в интервью программе Frontlines на канале PBS Делонг рассказал, что Тенет заявил ему: «Он находится в том внедорожнике». «Хорошо, можете его ликвидировать», — ответил он.
Тенет передал приказ, и беспилотник разнес машину ракетой Hellfire. У аль-Харети и еще нескольких боевиков рангом пониже не было ни единого шанса. Первая подтвержденная ликвидация разыскиваемого террориста с беспилотника ЦРУ стала поворотным моментом в странной трансформации управления. Как пишет Маззетти, оно превратилось из «традиционной шпионской организации, которая занималась кражей секретов иностранных правительств», в «машину для убийства, полностью ориентированный на охоту за людьми механизм».
Кроме того, это убийство не вызвало ни малейшего протеста или стремления к переоценке работы в самом ЦРУ. Как раз наоборот: управление, казалось, все увереннее ощущало себя в новой роли ликвидатора врагов США по всему миру. В 2004 году оно еще активнее принялось за устранение активистов за границей и даже задействовало для этого внешних профессионалов, у которых были связи с Blackwater (эта частная военная компания приобрела дурную славу после череды зверств и злоупотреблений в Ираке). В июне 2009 года Панетта сообщил Конгрессу о существовании этой тайной программы, подчеркнув, что сам быстро положил ей конец, когда возглавил агентство ранее в том году. По его словам, привлеченные профессионалы никого не убили (ряд других представителей управления подтвердили его слова), но этого оказалось недостаточно, чтобы успокоить гнев парламентариев: они были вне себя от того, что ЦРУ могло набирать наемников для ликвидации врагов без какого-либо контроля со стороны правительства.
Ликвидация аль-Харети ознаменовала глубокие изменения в политике агентства. Это, безусловно, стало потрясением для многих ветеранов ЦРУ, которые прошли подготовку в годы после работы комиссии Фрэнка Черча (она была посвящена злоупотреблениям спецслужб и в частности попыткам убийств иностранных лидеров). Год спустя тогдашний президент Джеральд Форд издал указ 11905 с запретом для ЦРУ организовывать политические убийства в любой стране мира.
Как бы то ни было, после терактов 11 сентября ЦРУ вновь вернулась к ликвидациям, а президенты Буш и Обама сделали беспилотники излюбленным оружием в охоте за врагами США по всему миру. Представители Белого дома и ЦРУ утверждают, что дроны позволяют достичь беспрецедентного в истории уровня точности и практически избежать жертв среди мирного населения. Правозащитные организации в свою очередь собрали множество доказательств того, что беспилотники унесли жизни сотен невинных людей.
Так, например, сообщается, что в одном только Пакистане с июня 2004 года по апрель 2015 года от ударов с дронов ЦРУ погибли по меньшей мере 960 мирных жителей, в том числе 207 детей. Тем не менее американское правительство не сомневается в их эффективности (оно использовало их даже против собственных граждан). «Десятки опасных лидеров, инструкторов, подрывников и прочих боевиков „Аль-Каиды“ были устранены с поля боя, — заявил Обама в большой программной речи в мае 2013 года. — Были разрушены планы террористов, которые нацелились на международные рейсы, американский транспорт, европейские города и наши войска в Афганистане. Говоря проще, эти удары спасли жизни».
ЦРУ еще очень давно предлагало задействовать в операциях беспилотники Predator (именно о них говорил Обама): это означает, что управление занималось борьбой с терроризмом задолго до того, как та стала приоритетом для Вашингтона. После создания Центра по борьбе с терроризмом в 1986 году ЦРУ назначило целую группу на выслеживание одного лишь Усамы Бин Ладена в 1996 году и, как сказал его тогдашний директор Джордж Тенет, объявило «войну» «Аль-Каиде» в 1998 году. Стоит отметить, что «объявил ее вовсе не министр обороны, — объясняет Хэнк Крамптон, который долгое время работал в ЦРУ, а затем стал координатором по борьбе с терроризмом в Госдепартаменте. — Ни директор ФБР, ни кто-либо еще в разведсообществе не взял на себя такую лидерскую роль».
Широта имевшихся в распоряжение ЦРУ антитеррористических ресурсов лишь еще больше подчеркнула его неспособность выявить и предотвратить теракты 11 сентября 2001 года. После терактов американское правительство сформировало двухпартийную комиссию из десяти вашингтонских специалистов для рассмотрения обстоятельств произошедшей катастрофы и составления рекомендация для сокращения рисков новых терактов. В вышедшем в 2004 году докладе комиссия обрушилась с критикой на ЦРУ за то, что то не смогло выявить двух потенциальных террористов (Халида аль-Мидхара и Навафа аль-Хазми) и не «сообщило ФБР об американской визе одного из будущих террористов и поездке в США его последователя». В другом отчете, составленном следственной комиссией членов Сената и Палаты представителей, отмечается, что ЦРУ было известно о связях обоих с международным терроризмом, однако оно передало ФБР данные о них всего за несколько недель до терактов. Как стало известно комиссии, из-за такой задержки ФБР оказалось не в состоянии воспользоваться имевшимися у одного из его информаторов связями с террористом: «Если бы контакты информатора с террористами удалось использовать, они дали бы управлению ФБР в Сан-Диего наибольший во всем разведсообществе шанс убить в зародыше проект 11 сентября».
Кроме того, ЦРУ сильно промахнулось по поводу потенциального арсенала оружия массового поражения Саддама Хусейна: эта ошибка катастрофических масштабов открыла путь для войны в Ираке и стала неизгладимым пятном на репутации управления. Позднее его обвиняли в неспособности спрогнозировать подъем Исламского государства, а также российские планы по захвату и аннексии Крыма. Обама, по всей видимости, сам выразил недовольство работой ЦРУ и прочих спецслужб, когда в конце 2014 года заявил, что все разведсообщество недооценило влияние сирийского хаоса на развитие ИГ. ЦРУ и его защитники в свою очередь утверждают, что заранее говорили Белому дому об исламистах и Владимире Путине, однако тот предпочел проигнорировать предупреждения.
Те, с кем учились
Благодаря ряду бюрократических преимуществ ЦРУ удалось получить преимущество перед своими критиками и соперниками из разведсообщества. У директора Национальной разведки (этот пост занимал Блэр во время безрезультатной атаки на управление) нет достаточных полномочий для назначения или смещения главы ЦРУ: данная прерогатива принадлежит президенту. В результате у всех директоров ЦРУ были более тесные связи с Белым домом, чем со своим непосредственным начальником, что зачастую позволяло им совершенно безнаказанно действовать через его голову. Кроме того, пост директора Национальной разведки существует всего лишь чуть больше десяти лет, тогда как традиция ЦРУ поддерживать тесные связи с президентом и прочими представителями вашингтонских властей сложилась с самого основания управления.
Так, давние связи управления с прочими центрами власти в Вашингтоне объясняются тем, что большая часть его сотрудников учились в вузах Лиги плюща, говорит пожелавший сохранить анонимность бывший аналитик Разведывательного управления Министерства обороны (РУМО), которое соперничает с ЦРУ в широкой сфере американской разведки. По его словам, для представителей Белого дома и наиболее влиятельных депутатов «руководители ЦРУ всегда были людьми того же сорта, как и те, с кем они учились». При Эйзенхауэре управление возглавлял выпускник Принстона Аллен Даллес, при Форде — выпускник Йеля и будущий президент США Джордж Буш, а при Обаме — еще один «принстонец» Дэвид Петрэус. Иначе говоря, Лиге плюща отводится немалая роль в руководстве ЦРУ.
При Обаме эти связи даже стали еще теснее: нынешний директор ЦРУ Джон Бреннан был одним из его главных советников по разведке и борьбе с терроризмом во время кампании 2008 года, а также не менее четырех лет работал в Белом доме советником президента по вопросам внутренней безопасности и борьбы с терроризмом. «Ни у кого в американских разведкругах еще никогда не было того доступа и политической поддержки, что сейчас есть у Бреннана, — говорит бывший аналитик РУМО. — Но сохранится ли это и впредь? У нового директора будет такая же поддержка? Вряд ли, но у Бреннона сейчас действительно есть все рычаги».
Когда Бреннона назначили главой управления в 2013 году, Обама начал второй мандат и осознал важность ЦРУ. Бывший замдиректора управления Джон Маклафлин провел в нем не один десяток лет и работал с президентами обоих лагерей. По его словам, Обама, как и многие другие американские лидеры до него, перед вступлением в должность плохо понимал, чем занимается и на что способно ЦРУ:
«Не думаю, что он начал работу с враждебным отношением к ЦРУ, но, как мне кажется, он стремился сосредоточиться в первую очередь на внутренних делах и лишь впоследствии осознал, что внешняя политика будет играть в его работе куда более важную роль, чем он полагал. Тогда он понял, что ЦРУ является одним из его инструментов, и что им непременно стоит воспользоваться».
В этом, без сомнения, и заключается главное преимущество ЦРУ: ему, по сути, не нужно отчитываться ни перед кем, кроме президента США. РУМО занимается сбором и анализом военных разведданных и работает на Пентагон. ФБР играет ключевую роль в борьбе со шпионажем и терроризмом и подчиняется Министерству юстиции. Управление разведки и исследований занимается обеспечением поддержки разведслужб для американской дипломатии и отчитывается перед Госдепартаментом. Даже знаменитое АНБ, самая крупная и хорошо финансируемая из всех американских разведывательных структур, является частью Пентагона. Если верить Хэнку Крамптону, из всего это вытекают «беспрецедентные полномочия в проведении тайных операций... в тайной войне».
Тяжелая битва
ЦРУ пришлось всеми силами бороться за сохранение этой власти, даже если это означало противостояние с другими представителями разведсообщества.
Весной 2012 года РУМО представило масштабный проект расширения имевшегося у него небольшого контингента разведчиков под названием «Тайная служба Минобороны». Летом того года РУМО возглавил генерал-лейтенант Майкл Флинн. Он сделал реализацию проекта первостепенной задачей. В частности он подчеркнул важность увеличения числа офицеров в потенциальных и реальных зонах боевых действий для сбора сведений об оборонных приоритетах (например, о военных базах, которые американская армия могла бы использовать в случае кризиса).
Эта инициатива была с самого начала оспорена некоторыми представителями ЦРУ, которые даже дошли до активного противодействия программе, рассматривая ее как потенциального соперника Национальной секретной службы. В структуре ЦРУ ей отводится людская разведка и в частности хищение стратегических тайн иностранных организаций и правительств. Иначе говоря, это основа работы управления и его официальной репутации. Поэтому оно в штыки воспринимает любые попытки Пентагона составить ему конкуренцию. «Для ЦРУ это очень чувствительный вопрос, — объясняет отставной офицер управления Джозеф Трани, которому довелось работать старшим консультантом при директоре Национальной разведки. — Людские ресурсы — это его преимущество перед остальными».
Представители ЦРУ отрицают, что управление пыталось помешать формированию новой разведструктуры Пентагона. Даже наоборот, по их словам, ЦРУ увидело в этом возможность разделить работу по сбору информации и анализу разведданных о врагах США. Тем не менее ряд представителей Госдепартамента (как отставных, так и работающих) утверждают, что некоторые члены ЦРУ были категорически против создания Тайной службы Минобороны, потому что опасались смешения ролей двух ведомств. Флинну пришлось иметь дело с серьезным противодействием внутри собственной организации, но «у него было еще больше критиков и врагов за ее пределами, в частности в другой разведструктуре, где не считали, что РУМО требуется расширение прерогатив, — отмечает работавший в тесном контакте с ведомством сотрудник Минобороны. — Были постоянные трения».
Одним из самых эффективных видов оружия в этой борьбе становится контроль ЦРУ над менее известными органами американской правительственной бюрократии. Проект Флинна по отправке новых разведчиков за границу должен был бы сопровождаться расширением штата американских посольств, куда их зачислили бы в качестве прикрытия. Как бы то ни было, Госдепартамент ставит четкие ограничения на количество этих дипломатических постов, а ЦРУ держит в руках уже существующие. Поэтому хотя Госдепартамент и ЦРУ официально не отклонили просьбу РУМО, затягивание с ответом стало «серьезным ограничительным элементом», — говорит бывший сотрудник Госдепа.
На самом деле в подобном противостоянии двух ведомств нет ничего по-настоящему нового, а ЦРУ зачастую получает преимущество из-за большого числа своих бывших сотрудников на ключевых постах в американском правительстве. Так, два бывших директора управления, Роберт Гейтс и Леон Панетта, стали министрами обороны. Майкл Викерс, который сыграл ключевую роль в секретных операциях ЦРУ в Афганистане в 1980-х годах, был помощником министра обороны по спецоперациям с 2007 по 2011 год, а затем был назначен замминистра по разведке (третий по значимости пост в Пентагоне, подразумевающий руководство всеми его разведывательными структурами и программами). Заместителем Флинна в РУМО стал Дэвид Шэдд, бывший сотрудник ЦРУ, как и его предшественник Дуг Уайз.
В августе 2014 года Майкл Флинн неожиданно ушел в отставку. Менее чем полгода спустя у руля РУМО встал генерал-лейтенант Винсент Стюарт. В марте Стюард рассказал группе ветеранов разведсообщества о своих приоритетах на посту директора: вернуть поддержку Конгресса, сформировать будущих лидеров и в целом поднять планку качества персонала управления. О Тайной службе он даже не заикнулся.
Опасения насчет ЦРУ
В один на удивление прекрасный и теплый день в марте 2014 года глава комиссии по разведке Сената Дайан Файнштейн поднялась на деревянную трибуну в здании верхней палаты Конгресса, еще раз сверилась с записями и обрушила на ЦРУ ворох невероятных обвинений. По ее словам, управление нарушило закон, взломав компьютеры сотрудников Сената, которые несколько лет занимались расследованием лишения свободы и пыток подозревавшихся в терроризме людей в годы Буша-младшего.
«У меня есть серьезные опасения насчет ЦРУ: оно могло нарушить прописанный в конституции США принцип разделения властей, — заявила она. — Речь может идти о посягательстве на конституционные основы, которые являются залогом эффективного надзора Конгресса за деятельностью разведструктур и выполнением любых других правительственных задач».
С похожими обвинениями выступали и другие влиятельные демократы (тогдашний председатель сенатской комиссии по судебным вопросам Патрик Лихи отметил, что все это влечет за собой «серьезные конституционные последствия), однако заявления Файнштейн наделали больше всего шума, потому что сенатора долгое время считали одной из самых ярых сторонниц разведсообщества. Так, после публикации первых откровений Сноудена в 2013 году она написала в USA Today статью о том, что масштабный сбор информации АНБ в результате телефонной прослушки сотен миллионов американцев был «законным» и представлял собой «эффективное средство предотвращения террористических заговоров против США и их союзников». Кроме того, она так же активно поддерживала использование ЦРУ беспилотников для ликвидации подозреваемых в терроризме (в том числе и американских граждан) без суда и представления доказательств их предполагаемой деятельности, которая привлекла к ним внимание управления.
Причина таких резких перемен в ее мнении достойна шпионского триллера и является результатом череды событий, которые поставили под угрозу более чем 40-летние отношения ЦРУ и его «контролеров» с Капитолийского холма. В 2009 году сотрудники Сената начали продлившееся более пяти лет расследование, которое завершилось 6 000-страничным докладом о методах заключения и допроса при Буше-младшем и в частности применении практик вроде пытки водой, которые открыто осуждал сам Обама. В своих изысканиях следователям пришлось использовать предоставленные ЦРУ компьютеры в помещении управления на севере Вирджинии. В своем выступлении Файнштейн обвинила ЦРУ в незаконном проникновении в компьютеры сотрудников, которые просматривали миллионы в высшей степени конфиденциальных документов. По ее словам, подобное поведение является потенциальным нарушением четвертой поправки к конституции (в ней говорится об охране от «необоснованных обысков и арестов»), закона о компьютерном мошенничестве 1986 года (он рассматривает проникновение в правительственные компьютеры без надлежащего на то разрешения как федеральное преступление) и президентского указа 12333, запрещающего ЦРУ вести слежку и наблюдение внутри страны.
Представители управления в свою очередь тоже сделали ряд удивительных обвинений. Так, например, они заявили, что следователи Сената незаконно изъяли несколько секретных документов, которые не относятся к сфере интересов расследования и входят в «прерогативу исполнительной власти». ЦРУ передало обвинения в Министерство юстиции, а ФБР открыло дело по работе следователей. Бреннан назвал обвинения Файнштейн «лживыми» и «совершенно необоснованными». Та со своей стороны потребовала от Министерства юстиции разобраться, нарушило ли ЦРУ закон. В июле 2014 года Бреннан был вынужден признать проникновение его сотрудников в компьютеры сенатских следователей.
Однако главная шумиха поднялась, когда Белый дом предпринял последнюю попытку ограничить воздействие будущего доклада о пытках. Продемонстрировав совершенно явное желание защитить управление, Обама отправил главу своей администрации Дениса Макдоноу в Сан-Франциско, что бы тот лично попросил Файнштейн «отредактировать» отчет. Она согласилась кое-что поменять в последний момент, чтобы порадовать Белый дом, но отклонила остальные просьбы и в начале декабря обнародовала резюме доклада. По ее словам, выявленное следователями Сената стало «пятном на ценностях и истории» США.
Лавина ужасающих подробностей
Доклад, страница за страницей, вывалил на читателя целую лавину ужасающих подробностей, обвинив ЦРУ в пытках заключенных и систематическом обмане правительства Буша, Конгресса и общественности по поводу ценности полученных с помощью этих зверств сведений (так, например, агенты грозились изнасиловать и убить матерей пленных и даже подвергали некоторых «ректальному питанию»). В частности, в отчете рассказывается, как с конца 2002 по начало 2003 года допрашивавший Абда Рахима Насири (его подозревали в связях с «Аль-Каидой») сотрудник ЦРУ грозил ему дрелью. В нем также содержится вывод о том, что ЦРУ солгало в 2011 году, заявив, что жесткие допросы боевиков «Аль-Каиды» позволили найти и устранить Бин Ладена. Следователи пришли к выводу, что сведения были получены еще до того, как заключенных стали пытать. Через несколько дней после публикации доклада ЦРУ созвало журналистов на пресс-конференцию в Лэнгли (редчайший случай!) с участием Бреннана.
Директору ЦРУ пришлось пойти на определенные уступки. Он раскритиковал сложившуюся после 11 сентября систему, которая позволяла отправить за решетку и безжалостно допрашивать любого подозреваемого в терроризме человека. Он даже признал, что некоторые методики допроса были «чудовищными». Как бы то ни было, он не на шутку разозлил многих демократов, отказавшись повторить слова Обамы о «пытках» в управлении. Он также указал на отсутствие закона, который бы открыто запрещал то, что делали с пленными сотрудники управления. Это означает, что будущий президент может при желании вновь разрешить ЦРУ зверства над заключенными.
Прозвучавшие комментарии распалили гнев Файнштейн, которая начала в режиме реального времени оспаривать в Twitter каждое заявление Бреннана (он еще не окончил говорить). «Новый президент может изменить порядок исполнительной власти, вернуть программу силового допроса. Поэтому нужен закон», — писала она.
Менее трех недель спустя Файнштейн отправила Обаме письмо и рассказала о намерении представить законодательный инструмент, который, по ее словам, должен «заткнуть все дыры в применении пыток». Речь идет о запрете для ЦРУ надолго отправлять пленных за решетку и применять не входящие в армейское пособие методы допроса. Зверства вроде пытки водой должны считаться нарушением американских законов, а не инструментом, который президент может разрешить использовать по собственному усмотрению.
Сам факт того, что Файнштейн ощущает необходимость принять подобный закон (был утвержден Сенатом в июне, но еще не ратифицирован Платой представителей), служит доказательством готовности Обамы принять злоупотребления ЦРУ при Буше, несмотря на предвыборные обещания положить им конец. К тому же, Бреннан все еще сохранят свой пост. «Обама — единственный, у кого есть власть, чтобы потребовать от меня остаться или уйти», — заявил он в марте 2014 года.
Файнштейн в свою очередь лишилась должности главы комиссии Сената по разведке после победы республиканцев на выборах в 2014 году, когда им досталось большинство в верхней палате. Новый ее председатель республиканец Ричард Берр заявил, что ЦРУ стало за последние годы объектом чересчур пристального внимания. «Лично мне не кажется, что происходящее в комиссии по разведке вообще должно обсуждаться на публике», — заявил он в 2014 году. Сдержал он свое слово и на практике: одним из его первых шагов в новой должности стало письменное обращение к Бараку Обаме, в котором он потребовал немедленно вернуть все экземпляры полного доклада о пытках (Файнштейн разослала их по различным ведомствам исполнительной власти). Специалисты из частного сектора полагают, что Берр действует по указанию ЦРУ, которое не хочет, чтобы отчет когда-либо обнародовали в рамках закона о свободе информации. Еще одно доказательство того, что ЦРУ, как говорил Обама, всегда получает все, что хочет.
Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Со времен формирования в 1947 году ЦРУ постепенно отошло от своей первоначальной задачи — шпионаж за иностранными правительствами — и стало посвящать больше времени и сил выслеживанию и устранению людей. Растущая роль и влияние управления в войне с терроризмом отражают его навыки в выслеживании врагов США за границей, от Пакистана до Йемена.
