Шведская помощь Самаре забыта

Молодой ученый, кандидат социологических наук из Самары, Григорий Циденков приехал в Швецию, получив стипендию Фонда шведского дипломата Сверкера Острема (Sverker Åström) для работы в шведских архивах. Тема: «Шведская помощь голодающей России 1921-1923 гг.»

На вопрос: откуда в Самаре возник интерес к Швеции и к помощи Шведского Красного Креста, Григорий Циденков отвечает, что этот интерес ему передался от его отца — историка Циденкова Геннадия Геннадиевича, который занимался историей голода в Поволжье. Он был первым человеком в Советском Союзе, кто защитил диссертацию на эту тему в 1970-м году. Всю жизнь он собирал по всем архивам, в том числе и центральным, московским, документы о голоде в Поволжье и о международной помощи. «Тот голод 1921-23 годов мы победили исключительно благодаря международной помощи», — утверждает Григорий Геннадиевич. После смерти отца (5 лет назад) Григорий начал разбирать его архивы и дал себе слово — закончить дело отца. По профессии Григорий Циденков не историк, а юрист, кандидат социологических наук.

— Как же «выплыли» именно шведы в архивах отца?

— Спасали нас, что называется, всем миром. Но Шведский Красный Крест (далее ШКК) работал исключительно в Самаре. В 1921 года ШКК направил в Самару экспедицию из 9 человек и груз продовольствия. Когда шведы приехали в декабре и увидели тот кошмар, который творился в Самаре, то они срочно запросили добавочных ассигнований и увеличения штата. Правительство Швеции выделило 3 миллиона крон (по деньгам 1921 года). Начались благотворительные сборы в Швеции в пользу голодающих России. Активное участие приняла Шведская Коммунистическая партия (SKP), а также Союз промышленников Швеции (SAF). Они собрали еще примерно 100 тысяч крон, плюс город Стокгольм добавил 200 тысяч крон. И провинция / Эстергетланд (Östergötland) на свои средства открыла в Самаре детдом, снабдив его персоналом и продуктами. Общество «Спасения детей» — 85 тысяч крон, Профсоюз металлистов — 36 тысяч, Центральный Совет профсоюзов  86 тысяч, Комитет сотрудников учреждений РСФСР в Швеции — 55 тысяч 762 кроны (отчет от 15 декабря 1921).

Благодаря этой помощи, к марту 1922 года шведы уже кормили 40 тысяч человек в Самарской области, а том числе и в самой Самаре. А к марту шведы кормили уже более 60 тысяч человек. Шведам напрямую подчинялись Голландский и Чехословацкий Красные Кресты. Шведы их снабжали медикаментами и продовольствием. В общей сложности, на шведах лежала ответственность за 120 тысяч жизней.

Мы хотели узнать, кто именно из шведов здесь, у нас, работал. У нас были имена, написанные по-русски с ошибками, поскольку тогда не принято было писать шведские (или любые иностранные имена и названия) латинскими буквами. Мы знали только, что шведы помогали, а кто и как, как все это было организовано — вот это и хотелось узнать. Следующим шагом стало обращение к Шведскому посольству в Москве. На запрос: кто из шведских историков занимается или занимался этим периодом? Ответ был: Никто. Никто не занимался и не занимается. Мне предложили стипендию Сверкера Острема, чтобы я мог приехать в Стокгольм, и сам работать здесь в архивах.  Я приехал 4 мая в Riksarkiv, т.е. в Национальный архив Швеции. И обнаружил, что все документы экспедиции лежат в коробках, перевязанных бечевками. Не подшиты, не пронумерованы. И никто ничего там не ворошил, не открывал и даже не систематизировал. За эти прошедшие 90 лет. Вот все эти три месяца я занимался разборкой этого архива.

— Вы как-то для себя объясняете отсутствие интереса у шведов к этой главе, скажем даже, славной главе своей собственной истории?

— Да просто это никому неизвестно. Сдали в архив и все. Красный Крест, правда, собирал вырезки из газет о своей деятельности. Об этом писали в шведской прессе 1920-х годов, пока эта помощь голодающему Поволжью продолжалась. А потом перестали писать и забыли.

— Что будет дальше? Будут ли публикации об этой истории помощи шведов Советской России? На каких языках? Русском? Шведском?

— В октябре мы планируем выставку. В Риксархиве мы нашли очень большое количество фотографий, сделанных членами экспедиции. И, кроме того, мы ищем родственников членов экспедиции. Хотим пригласить их на эту выставку. Выставка будет состоять из 3-х частей. Первая — это то, что было до прихода шведов. Все те ужасы, что творились. Вторая — что стало после прихода шведов, как они работали, что везли, как спасали. И третья часть — персоналии. Портреты участников экспедиции с биографиями. Кроме того, на выставке будут представлены благодарственные письма. Телеграммы, донесения ЧК, доносы на шведов и прочее. Руководил всем принц Карл, брат короля Густава V. Он был в Швеции очень популярной фигурой. Прозвище у него было «голубой принц» из-за цвета его кавалерийской формы.

Тут есть еще один аспект всей этой истории: ни одна иностранная организация не получила никакого «спасибо» от советских властей. В 1923 году их всех просто выгнали из Советской России. Были хвалебные статьи в адрес иностранных организаций в российской прессе. Но это было во время голода. Голод прекратился, а с ним кончились и статьи. Никакой официальной благодарности никому не было принесено.

Сохранились письма простых русских крестьян с благодарностью к шведскому народу. Так и написано «братскому шведскому народу». «Спасибо за наши жизни». Письма эти есть как в Самарском архиве, так и здесь в Стокгольме, в Риксархиве.
Хочется найти родственников тех шведов и передать им эти благодарственные письма от простых русских крестьян, которых спасли их предки. Все фамилии мы идентифицировали, нашли здесь в Стокгольме, в архиве.

— Сколько же их?

— Ключевых членов экспедиции первоначально было 9. Остальных — до 30-ти человек. Мало. Но сделали они очень много. Почти у всех у них был опыт работы в России. В Первую мировую войну, с военнопленными. Героическая шведская медсестра Карин Линдскуг в Первую мировую работала в Германии в лазаретах и в лагерях для русских военнопленных. Лечила наших военнопленных в Германии. В 1921-м году она приехала в Самару в составе первой шведской экспедиции в первую больницу, которую открыли шведы. Это было село Воскресенка. Сейчас это один из районов Самары. Ситуация там была катастрофическая. И шведы решили спасть в первую очередь детей. Помимо голода была страшная эпидемия тифа. Больницу открыли в ночь на Новый год — 31-го декабря. И Карин Линдскуг ни разу из этой больницы не выходила, не покидала ее стен. Потому что начали сносить туда детей, за больными детьми надо было ухаживать, лечить их. Она не отходила от детей ни на шаг. Естественно, заразилась тифом. И хотя у нее в контракте была записана возможность немедленной эвакуации, она ее не запрашивала, осталась с детьми и умерла 17 февраля 1922 года, проработав полтора месяца.

Собрались жители окрестных поселков, потому что отовсюду несли детей. Был большой митинг, и крестьяне написали, наверное, самое проникновенное письмо, которое я когда-либо читал. Ее памяти. И просили передать благодарность шведскому народу за такого человека. Шведы, участники экспедиции, когда прочли это письмо, даже перевели его на шведский. Есть перевод, написанный от руки.  Тоже лежит в Риксархиве: так все 90 лет в коробке и пролежал. Насколько я понимаю, этот текст никогда не был опубликован.