Несмотря на растущее внимание европейских СМИ к коррупционному скандалу с Petrobras, экономическая ситуация в Бразилии на континенте вызывает более активные дискуссии, нежели политический кризис, связанный с президентом Дилмой Русеф.
Для ведущих правительств Европы политический сценарий Бразилии еще не достиг того уровня, на котором мог бы стать причиной для серьезной обеспокоенности.
Изменчивость кризисного термометра этому немало способствует: тем, кто находится далеко, на одной неделе Дилма представляется на грани падения; на другой — ее позиции кажутся более окрепшими.
Между тем, ни один из европейских лидеров пока не прокомментировал ситуацию в Бразилии. К примеру, британское правительство, несмотря на просьбы журналистов, так и не высказалось по этому поводу.
Во время своего краткого визита в Бразилию на этой неделе канцлер Германии Ангела Меркель публично не затронула тему политической нестабильности в стране. Однако присутствие канцлера и 12 министров и заместителей министров было использовано правительством Бразилии в качестве демонстрации доверия со стороны Германии.
Отвечая на вопросы Folha относительно кризиса, министр иностранных дел Германии Франк-Вальтер Штайнмайер (Frank-Walter Steinmeier) заявил, что Бразилия по-прежнему останется наиболее важным партнером страны в Латинской Америке «вне зависимости от трудностей, с которыми сталкивается бразильская внутренняя политика».
Европейский посол в Бразилии полагает, что реакция на происходящее бывает слишком преувеличенной.
«Когда все идет хорошо, людей охватывает эйфория; когда дела идут хуже, им кажется, что это конец света, — говорит он. — Мы живем на севере, нам свойственен более трезвый взгляд на вещи».
По его мнению, политический кризис представляет собой вполне здоровый процесс: продвигаются расследования случаев коррупции, при поддержке президента работает правосудие, и потому более прочными становятся сами институты.
Опасения
Экономический кризис, однако, порождает все большую обеспокоенность. «Бизнес испытал на себе ощутимое воздействие кризиса», — подчеркивает дипломат. По его словам, многие инвестиции были реализованы в течение последних трех месяцев, но решения по ним принимались на протяжении последних трех лет.
«Теперь европейцы действуют очень осторожно, не столь охотно делают прямые инвестиции в страну, — говорит он. — Если на данный момент у них есть выбор между Бразилией и Китаем, очевидно, что они будут инвестировать в Китай».
По мнению французского политолога Стефана Монклэра (Stephane Monclaire) из Сорбонны, европейские министры иностранных дел пребывают в растерянности, не зная точно, в каком направлении движется Бразилия.
«В дипломатических кругах Дилма воспринимается как глава государства, в котором есть ряд серьезных проблем и отсутствует четкий проект развития», — говорит он, отмечая, что сила влияния Бразилии, «мягкая сила», сейчас в Европе характеризуется спадом.
Исследователь говорит о конце «очарования» страной времен Лулы. Коррупция с ее «устрашающими цифрами» также способствует «неблагоприятному имиджу Бразилии за рубежом», — отмечает он.
В своем рейтинге «мягкой силы», включающем 30 стран и опубликованном в июле, британская компания Portland поставила Бразилию на 23-е место. «Обнаружение все большего числа случаев коррупции затрудняет возможности страны быть более влиятельной на международном уровне», — объясняет создатель шкалы Джонатан Макклори (Jonathan McClory).
Хотя британские средства массовой информации подчеркивают наличие в Бразилии политического кризиса, осторожность в экономических вопросах преобладает.
В своей редакционной статье Financial Times перечислила обвинения против Дилмы, но подчеркнула отсутствие завершенных процедур и поддержки Конгресса, необходимых для смещения президента. The Guardian сообщила своим читателям, что импичмент «маловероятен».
Между тем, по словам высокопоставленного дипломата одной из стран БРИКС, политический кризис уже сдерживает ход нескольких проектов. «Грабеж в Petrobras, отсутствие контроля в Конгрессе — все это отнюдь не помогает стране в ее зарубежных делах, — говорит он. — Есть ощущение своего рода паралича реформ».