Женский голос звучал все громче и начал срываться. Он пронзил атмосферу видимого разочарования — и, в меньшей степени, гнева — царившую в переполненном зале вашингтонского Национального пресс-клуба на прошлой неделе.
«Нас массово убивают, и я не знаю, как далеко это может зайти», — сказала она, и на глазах ее выступили слезы. Приглушенный шум голосов и одобряющие кивки, потом аплодисменты, обрушившиеся как катарсис. Нарен Анвейя (Nahren Anweya) была в кругу друзей.
Активистка от ассирийцев-христиан, Анвейя говорит, что ее семья подвергается преследованиям Исламского государства в Ираке. Она взяла микрофон на состоявшейся в Вашингтоне пресс-конференции «В защиту христиан» (In Defense of Christians — IDC), на которой собрались ученые, выборные должностные лица, адвокаты и священнослужители, чтобы обсудить непосредственные угрозы их вере на Ближнем Востоке. Они встречаются раз в год, чтобы лоббировать Конгресс, среди них самые древние из христиан — этнические ассирийцы, которые до сих пор говорят на арамейском языке, языке Иисуса — равно как и на арамейских диалектах, халдейские католики, православные греки и армяне, копты, марониты, католики греко-мелькитской церкви, протестанты и пр.
Помимо продолжающегося конфликта в Ираке, в результате которого с 2003 года десяткам тысяч христиан пришлось покинуть регион, вопрос этот обрел особую актуальность по мере того, как Исламское государство форсирует жестокие нападения и похищения представителей христианских меньшинств в Ираке и Сирии. Их семьи пришлось отправить в подполье и за границу.
В New York Times недавно был поставлен вопрос: «Означает ли это конец христианства на Ближнем Востоке?» Для многих участников конференции подобные заявления - не более чем пресловутые тревожные звоночки. На самом деле их время на исходе. До 2003 года христианское население в Ираке составляло примерно полтора миллиона. Сегодня оно насчитывает меньше 300 тысяч и быстро сокращается. В Сирии на долю христиан когда-то приходилось 10% населения, между тем сегодня их численность снизилась до 1 миллиона или меньше. ИГИЛ и другие мусульманские повстанцы преследуют их не только за веру, но и за поддержку, традиционно оказываемую христианами терпящему бедствие президенту Сирии Башару Асаду, который в свою очередь их обособил. Много лет назад на этих землях христиане процветали; однако в последние месяцы их святилище превратилось в руины: совсем недавно, после ряда похищений и убийств, произошедших этим летом, 150 христиан были взяты в плен в городе Карятайн, после того как в августе он был отбит солдатами ИГ у сил правительства. Быстро распространились сообщения о женщинах и детях, которые подвергались насилию и были проданы в рабство.
«Это целенаправленное преследование христиан, страдающих от насилия, обреченных на перемещения, изнасилования, порабощения и даже смерть, совершается на глазах у всего мира, — сказал Кирстен Эванс (Kirsten Evans), исполнительный директор IDC. — Являются ли эти преступления геноцидом в соответствии с международным правом и, если да, то какие у международного сообщества есть варианты для того, чтобы предпринять ответные меры?»
Первый вопрос был риторическим: группа решительно настаивает на том, чтобы во всех ссылках на нынешнее положение христиан звучало именно это определение — геноцид. Остаток недели они провели, беседуя с не менее чем 250 законодателями и призывая их поддержать двухпартийную резолюцию — представленную на этой неделе республиканцем Джеффом Фортенберри (Jeff Fortenberry, Небраска) — объявляющую нападения «геноцидом» и обращающуюся к международным трибуналам с просьбой об аресте и судебном преследовании лиц, совершивших преступления, где бы они ни имели место, будь то в Ираке, Сирии или за пределами региона.
«То, что мы наблюдаем сегодня в Ираке и Сирии, есть геноцид», — воскликнул бывший конгрессмен, республиканец Франк Вольф (Frank Wolf), чьи энергичные замечания чуть не взорвали динамики в зале с низким потолком, где яблоку негде было упасть.
«Я ездил в Ирак в январе этого года... проезжал через деревни к линии фронта, нас сопровождал пешмерга, мы беседовали с людьми и опросили примерно 75 человек. Я вернулся и спросил: нынешняя администрация собирается что-нибудь предпринимать? А конгресс? Волнует ли это ООН, а церковь?»
В прошлом году в средствах массовой информации этот посыл затмило появление техасского сенатора Теда Круза (Ted Cruz). В отличие от подавляющего большинства людей, посещающих мероприятия IDC, Круз является южным баптистом и дерзким фанатиком, еще год назад оказавшимся среди потенциальных кандидатов на пост президента.
В 2014 году Круз был приглашен выступить с программной речью на гала-ужине конференции, без сомнения, в самый желанный момент трехдневного мероприятия. То, что произошло дальше, скорее всего, было связано с репортажем вышедшим несколькими днями ранее в Washington Free Beacon, где конференция называлась рассадником «докладчиков, лояльных „Хезболла“ и Асаду». В нем утверждалось, что крупный фандрайзер демократов и ливанский бизнесмен Гилберт Чагури (Gilbert Chagoury) — давний предмер ненависти республиканцев, которые любят связывать его с Биллом и Хиллари Клинтон — финансирует конференцию, и что основные гости, включая патриархов сирийской и маронитской церквей, на протяжении многих лет выступали подстрекателями против государства Израиль и сионизма. В статье указывалось, что члены ливанской партии «Хезболла», с 2005 года входившие в тамошнее правительство, также будут присутствовать. К тому времени, как Круз вступил на сцену, мероприятие трансформировалось — если цитировать правое крыло блогосферы — в «змеиную яму происламистов», в «связанный с Ираном» и «осью зла» саммит.
Кто-то может сказать, что Круз принял взвешенное решение, но как это ни назови, он пребывал в полной боевой готовности. В итоге сенатор сосредоточил свою речь на преданности Израилю, а не на вопросе о гонении на христиан, который интересовал аудиторию. После первоначальных аплодисментов, а затем вежливого, но неловкого молчания, прокатился гул неодобрения. Несколько ливанских парламентариев покинуло зал. Тогда Круз сошел со сцены, перед этим объявив, что «некоторых тут пожирает ненависть». Позднее в твиттере он выдал еще один перл: «Антисемитизм есть губительное зло, и сегодня он продемонстрировал нам свое уродливое обличье».
Бывший исполнительный директор IDC Эндрю Доран (Andrew Doran), в то время еще занимавший эту должность, впоследствии был вынужден объяснить поведение аудитории Кэтрин Жан Лопез из National Review. Но он отстаивал свою позицию в отношении Круза: «Очень жаль, что сенатор Круз оказался освистан. Но еще печальнее, что он решил сделать из саммита, посвященного ближневосточным христианам, что-то другое, отличное от саммита о ближневосточных христианах...» Доран заключил, что замечания Круза «предназначались в качестве приманки для слушателей; к сожалению, некоторые участники на нее клюнули».
В этом году на заседании IDC присутствовало много конгрессменов республиканцев, но не оказалось ни одного кандидата в президенты, желающего произнести пылкую проповедь, как Тед Круз. За время обширной пресс-конференции обсуждение едва коснулось Израиля, за исключением речи Вольфа и еще нескольких человек, которые вспоминали об ужасах Холокоста и цене, которую человечеству приходится платит, когда оно пренебрегает предупреждениями о надвигающихся преследованиях и резне. Это было встречено кивками, но не свистом.
Вместо этого напряженность в аудитории возникла по другому вопросу: каковы мотивы ИГ. Ислам? Или, как предположила председатель Комиссии США по международной религиозной свободе Катрина Лантос Светт (Katrina Lantos Swett), это тоталитарный импульс, сродни сталинскому коммунизму или нацизму, пусть и сообщенный религией. Позднее можно было услышать, как она отчитывала армянского докладчика за то, что тот не отметил отдельно тяжелое положение ассирийцев — обвинение, которое он решительно отрицал.
В этом году главному посылу конференции угрожали заголовки. На переднем плане оказались наводняющие Европу человеческие волны из Сирии и Ирака — в таких масштабах, по сравнению с которыми жертвы нападений ИГ среди христиан кажутся ничтожными. Даже Папа 6 сентября решил высказать свое мнение, призывая западные страны открыть двери для братьев мусульман.
«Я это не дифференцирую», — сказала Эванс, отвечая на вопрос TAC о том, трудно ли освещать вопросы — конкретно касающиеся христиан — среди всего этого шума. Она и ее коллеги признают, что подавляющее число людей, страдающих от нашествия ИГ в регионе, на самом деле являются мусульманами. Она сказала, что IDC находится на стороне всех жертв, «независимо от религии».
По ее словам, это кризис в области прав человека, «и мы - часть этого; мы хотим защитить всех. Абсолютно всех».
Поиски решения могут идти по двум направлениям. Первое подразумевает внимание к проблеме насилия в отношении всех людей на Ближнем Востоке и к его причинам и одновременно оказание давления на власть, дабы христианские меньшинства могли покинуть зоны конфликта по срочным визам. Затем необходимо оказывать посильную помощь тем, кто не может уехать, и предложить убежище - так, как это пытались сделать в проекте Ниневийской равнины, стремясь восстановить контроль христиан над древними ассирийскими землями на севере Ирака, в районе, ныне осажденном бойцами ИГИЛ.
Мусульмане, как предположили некоторые участники, на Ближнем Востоке не находятся на грани уничтожения. Другие указали, что сунниты ИГ убивают шиитов за их веру. Это тоже геноцид.
«По существу, нам нужна законная стратегия и стратегия по связям с общественностью, частью которой является эта пресс-конференция. И все мы должны называть вещи своими именами, — сказал Роберт Дестро (Robert Destro), профессор права в католическом университете. — Христиане, шииты, езиды — все это различные группы — и не только на Ближнем Востоке — мы должны включать их всех и говорить напрямую, и потому определить это как геноцид - уже хорошее начало».
IDC покинул город примерно за неделю до прибытия туда Папы Франциска. Но группа лоббирует и его, на расстоянии и через средства массовой информации, чтобы тот в своих замечаниях о состоянии на Ближнем Востоке особо отметил геноцид.
«Я надеюсь, что Папа на совместном заседании Конгресса, Палаты представителей и Сената, в присутствии объединенного комитета начальников штабов и перед лицом всего мира назовет это геноцидом, — сказал Вольф, — что само по себе может стать переломным моментом».
