Завершение публикации «Военных дневников» Астрид Линдгрен.

1944

7 января

В этом новом году я еще ничего не записывала; не было времени. И из газет не вырезала какого-нибудь «обзора 1943 года». Но за то, что наступил «год мира», — голову, в любом случае, могу дать на отсечение. В 1944 году должен наступить мир и прийти конец анархии...  На днях сообщили, что русские вышли к старой польской границе, которую они оставили в первую неделю немецко-русской войны. В каждом коммюнике говорится о немецком отходе на заранее подготовленные позиции, плановом отходе — но все время: отход, отход и только отход.

6 февраля

...10 немецких дивизий попали в страшную передрягу у Днепра, им грозит полное уничтожение. Со своими их связывает только воздушный мост. Их командующий летал к Гитлеру и просил разрешения капитулировать, но Гитлер сказал «нет». Русские подошли почти вплотную к границе Эстонии, и эстонцы бегут массами. В Финляндию и Швецию. Многие в маленьких лодках приходят на Готланд. Все что угодно лучше, чем попасть в руки русских. В настоящий момент у нас в Швеции 40 тысяч беженцев. Не знаю, писала ли я о «полицейской подготовке» норвежцев в лагерях интернированных. Так это называется, а на практике — регулярные занятия с оружием и военная подготовка. Они носят, я прочитала в письмах норвежских беженцев, английскую военную форму, но я видела и данные о том, что готовят их английские офицеры. Я прочла в одном письме, письме Георга фон Вендта, что немецкая депортация стала, якобы, прямым ответом на нашу военную подготовку норвежских беженцев. Депортация продолжается, и Швеция ничего не делает, не может же ничего сделать. Но сначала мы угрожали и здорово рычали. Здешние беженцы не очень нас любят, но это, наверное, довольно естественно. Беженцем быть грустно, и раздражение направляется на принимающий народ. Особенно, я думаю, злятся на нас норвежцы...

8 февраля

Позавчера вечером, когда я сделала последнюю запись, по вечерним новостям сообщили, что русские, примерно 200 самолетов, предприняли воздушный налет на Хельсинки, который нанес большой урон. Это, похоже, начало действий, направленных на то, чтобы принудить финнов к миру. Все явственней проступает страх перед русскими, в письмах и повсюду... Вся Карелия снова эвакуируется; какое неимоверное страдание для карелов, которые с огромной надеждой вернулись на свои старые земли, когда оттуда вытеснили русских. О судьбе Финляндии страшно думать — а бедная Балтия! Русские подлодки опять вышли в Балтийское море, и наши торговые суда снова идут в конвоях. Из Хельсинки эвакуировали всех стариков и детей, закрыты школы. Мысли о будущем вселяют в меня беспокойство — и нам в Швеции придется переносить все тяготы судьбы, не может быть, чтобы мы здесь постоянно оставались в безмятежном мире. Миру, когда он наступит, радоваться, может быть, не придется, а скорее, наоборот. Еще до этого многие маленькие страны будут, может быть, вынуждены променять свою свободу на жизнь в вечном рабстве.

20 марта

Или ничего в войне не происходит, или я ленюсь писать. Наиболее примечательны сейчас мирные переговоры между Финляндией и Россией. Идут они долго и, похоже, безрезультатно. Финны отказываются идти на уступки, несмотря на уговоры Англии и США. Что-то мистическое есть во всем этом, я думаю. Ситуация Финляндии — нож, приставленный к горлу, и скоро уже должны они будут согласиться на условия русских. Король Густав, как утверждают, обратился к Маннергейму и Рюти и призвал их попытаться заключить мир.

На домашнем фронте Карин подхватила корь, сему имеется множество доказательств, ей нельзя пока вставать с постели. Я тем временем весьма успешно развлекаюсь с «Пеппи — Длинным чулком».

4 апреля

Сегодня ровно 13 лет, как я замужем. Прекрасная невеста лежит, между тем, в постели, что становится со временем однообразным. Мне нравится это по утрам, когда мне в постель приносят чай с французской булкой и копченой грудинкой, когда все перестелено и убрано, но я ненавижу это по вечерам, когда мне на ногу кладут горячий компресс, и все чешется, и Стуре спит рядом, а я не могу спать. Я читаю «О человеческом рабстве» Моэма и пишу «Пеппи — Длинный чулок»...

6 июня

Вторжение — наконец-то! Войска союзников при поддержке авиации высадились на северо-западе Франции. Тысячи транспортных судов и тысячи самолетов пересекли Английский канал рано утром. Генерал Эйзенхауэр обратился с речью к оккупированным странам (мы тоже слушали). Гитлер принял на себя, говорят, верховное командование войсками. Историческая дата, которая к тому же предваряет, конечно же, еще более крупные десанты. Захватывающе, захватывающе интересно, как все будет. У союзников колоссальный перевес в воздухе и на море.

Я лично была в мерзком настроении в этот день шведского флага и высадки союзников. Лассе принес домой отвратительные оценки и должен снова идти во второй класс гимназии. Сплошная суета и спешка перед предстоящим отъездом послезавтра в Виммербю. Завтра у Карин экзамен.

Союзники вошли в Рим! И снова: вторжение — наконец-то!

19 июля

Льется кровь, людей калечат, горе и отчаяние повсюду. А меня это все не волнует. Меня интересуют только мои собственные проблемы. Обычно я пишу понемногу о том, что случилось в последнее время. Теперь я могу лишь написать: жизнь моя раскололась, и я сижу одна и дрожу. Я пытаюсь «дождаться часа рассвета», но подумать только: а если рассвет не наступит!

Несмотря ни на что, я пытаюсь заставить себя писать и о том, что случилось в мире. Русские идут вперед просто невероятно, они уже в Балтии, которую немцы собираются сдавать. Русские подошли вплотную к границе Восточной Пруссии. В Нормандии продвигаются не столь быстро, но и там продвигаются. Представители финского правительства были у Риббентропа и еще больше закрепили союз с Германией. В связи с этим США разорвали с Финляндией дипломатические отношения. Больше я не в состоянии ничего припомнить. Я в отчаянии, в сердце такая боль: где я возьму силы вернуться в город и жить нормальной жизнью.

7 сентября

Война отметила свое пятилетие, события идут одно за другим; страшно жалко, что я нахожусь в таком состоянии, что ничего не могу писать.

Финляндия разорвала отношения с Германией, и наступило перемирие с Россией (4 сентября, я думаю). Болгария тоже порвала с Германией; даже войну ей объявила. Союзники завоевали первые немецкие города. Русские вошли в Переднюю Померанию. До того, как немцы сдадутся, не может быть слишком долго.

30 октября

Я пишу (дневник) все реже и реже. У меня, к счастью, так много всего о чем думать, и я всю осень была в таком нервном напряжении, что не могла заставить себя писать. Сейчас, похоже, пик кризиса миновал, но еще не ясно, развивается ли все в нужном направлении. Но иногда происходит и то, что радует.

В остальном, русские сражаются в северной Норвегии, и от независимости Финляндии остается немного.

26 ноября

В это темное ноябрьское воскресенье я сижу перед горящим камином и пишу, тогда как Лассе — время 15.30 — одевается, а Карин сидит в своей комнате и печатает на машинке (нет, она пришла!). Стуре не дома, далеко не дома. Мы с Карин после обеда гуляли по кладбищу Хага.

...Гитлер молчит и молчит, на удивление всему миру. У нацистов был недавно юбилей, и тогда Гитлер не выступил, речь вместо него произнес Гиммлер и сказал, что у фюрера столько много дел в ставке, что времени на обращение к народу не остается. А народ громко скулит перед шестой военной зимой и, конечно, нуждается в слове фюрера. Готландский транспорт «Ханса» пошел ко дну на пути между Нюнесхамном и Висбю. Предположительно, торпедирован. 2 человек спасли, но около 100 последовали за судном на дно. Это крупнейшая катастрофа, поразившая Швецию в наше время. Немцы угрожали не так давно превратить все Балтийское море вне территориальных вод в зону военных действий. Швеция выразила протест. Думается, это и был ответ на наш протест.

День Рождества Христова (25 декабря)

«Я полностью осознаю, что это должны быть самые счастливые годы моей жизни. Ведь ни один человек не может быть так счастлив очень долго. И я считаюсь с тем, что должны прийти испытания», — так я писала на Рождество прошлого года, и я не знала, как я была права. Испытания пришли, и все равно я не могу сказать, что я несчастна. Вторая половина 1944 года стала адским полугодием, почва исчезала у меня из-под ног; я в отчаянии, в растерянности, в упадке, часто в тоске — но я, действительно, не была несчастна... Один урок я, во всяком случае, извлекала — для того, чтобы быть счастливой, счастье должно исходить от тебя самой, а не от другого человека...

Немцы перешли на западе в наступление, черт побери! Война закончится еще не скоро, совсем не скоро!

Год 1945

21 января

Русские продвигаются вперед огромными шагами. Подумать только, что они дойдут до Берлина! Может быть, самое лучшее, вырезать сводки из газет каждый день, может быть, именно сейчас идут решающие столкновения.

Между мною и Стуре тоже идут решающие столкновения, и в такой тоске, как в последние дни, я уже не помню, когда пребывала.

2 марта

Союзники продвигаются на Западном фронте. Русские идут вперед на Восточном фронте, хотя и не так быстро, как можно было предположить не так давно. Во всяком случае, не похоже, чтобы они вошли в Берлин уже завтра.

Моя личная война практически закончена — победа за мной.

23 марта

... По поводу семьи Линдгрен можно сказать: «Стремился сюда и обрел тут покой, вернулся моряк из-за моря домой, охотник с холмов возвратился». Дома закончена весенняя уборка, все красиво, иногда мне радостно, иногда мне грустно. Радостней всего, когда я пишу. На днях получила предложение от издательства «Геберс ферлаг» написать для них.

6 апреля

Пасха прошла, праздновали вдвоем со Стуре весьма интенсивно, дети в Смоланде. Исторические дни. Германия постепенно распадается, наверняка, это последние праздники перед крахом Германии.

14 апреля

Швеция через Красный Крест отправила продовольствие нуждающейся в нем Голландии...

25 апреля

Берлин — это дымящиеся руины, и, согласно вечерним новостям, город полностью окружен русскими. Несколько часов уходит на то, чтобы делать вырезки из газет. Особенно вечерние газеты делают упор на публикации рассказов о кошмарах в концентрационных лагерях Германии; я не хочу вырезать все подряд. От Германии исходит горячий, кровавый запах и кошмарное предощущение гибели...

29 апреля

... Гиммлер, это чудовище, предлагает мир и утверждает, что Гитлер умирает и не переживет капитуляции и 48 часов. Швед во всем этом посредничал — граф Фольке Бернадотт, глава шведского Красного Креста. Безоговорочная капитуляция — не удивляюсь, что Гитлер умирает. Может быть, он уже давно мертв, может быть, Гиммлер приказал его убить. Подумать только, что война, наконец, заканчивается, невозможно себе представить! Германия проиграла ее уже после Сталинграда — почему эта бессмысленная борьба должна была продолжаться столько лет... Весна 1945 — мы не думали, что война будет продолжаться так долго.

Вечер того же дня. Вранье это было! Про капитуляцию. Но в какой-то день она состоится... Но то, что Фольке Бернадотт привез устное послание Гиммлера, это правда. Но они хотят, конечно, сдаться американцам и англичанам, но не русским. А Сталин не хочет никакой капитуляции до тех пор, пока немецкая армия не будет полностью разбита.

1 мая, 21 час 40 минут

...Исторический момент. Гитлер мертв. Гитлер мертв. И Муссолини мертв. Гитлер умер в своей столице, в руинах своей столицы, среди руин своей страны и гор обломков. «Лидер пал на своем посту», — сказал адмирал Денниц. Sic transit gloria mundi! (в переводе с латинского: Так проходит мирская слава, — прим. ред.)

7 мая

Это День Победы! Войне конец! Войне конец! Войне конец!