Когда американский президент Барак Обама недавно выступал в Организации Объединенных Наций по вопросу противостояния «Исламскому государству», многие критики возмущались, что он сделал слишком большой упор на дипломатии и недостаточный акцент на использовании силы. Сравнения были сделаны с учетом военного вмешательства президента России Владимира Путина в гражданскую войну в Сирии; а в набирающей скорость американской президентской избирательной кампании некоторые кандидаты от республиканской партии обвинили Обаму в изоляционистской политике (политике отмежевания от проблем).
Но такие обвинения — пристрастная политическая риторика, имеющая недостаточное обоснование с точки зрения строгого стратегического анализа. Более правильно рассмотреть сегодняшнюю настроенность как колебание американского маятника внешней политики между тем, что Стивен Сестанович из Колумбийского университета назвал «максималистской» политикой и политикой «сокращения».
Сокращение — не изоляционизм; это — регулировка стратегических целей и средств для их выполнения. Среди президентов, которые следовали политике сокращения после окончания второй мировой войны, были Дуайт Эйзенхауэр, Ричард Никсон, Джимми Картер и сегодня Обама. Ни один объективный историк не назвал бы никого из этих президентов изоляционистами.
В 1952 году Эйзенхауэр баллотировался на пост президента, и поэтому он выступил против изоляционизма Роберта Тафта, ведущего кандидата от республиканской партии. Когда Никсон полагал, что экономика США находится на спаде, другие этого не считали. Все они были сильными интернационалистами, если сравнить их с истинными изоляционистами 1930-х годов, которые резко выступали против помощи Великобритании во второй мировой войне.
Историки могут привести авторитетные примеры, что периоды высоких максималистских обязательств нанесли больше ущерба положению Америки в мире, чем периоды сокращения. Внутренняя политическая реакция на глобальный идеализм Вудро Вильсона привела страну к сильному изоляционизму, что сказалось на запоздалом ответе Америки на вызов Гитлера. Эскалация войны во Вьетнаме при президентах Джоне Кеннеди и Линдоне Джонсоне привела к изменению во внутренней политике в 1970-х годах. И вторжение Джорджа У. Буша в Ирак на основе дезинформации привело к сегодняшней политике сокращения.
Если эта настроенность станет предметом обсуждения во время кампании по выборам президента 2016 года, как и предполагает ранняя риторика этой кампании, американцы должны забыть искусственные дебаты об изоляционизме и вместо этого обратиться к трем фундаментальным вопросам о будущем внешней политики страны: сколько? Степень вмешательства? И насколько многосторонним должно быть это вмешательство?
Первый вопрос состоит в том, сколько средств США должны тратить на оборону и внешнюю политику. Хотя некоторые утверждают, что у Америки нет другого выбора, кроме как сократить издержки в этих областях, дело обстоит не так. Если считать эти расходы как долю ВВП, США тратят сегодня меньше половины тех средств, которые тратились на пике холодной войны, когда руководство США было объединено в этом вопросе.
Проблема называется не «пушки по сравнению с маслом», но «пушки по сравнению с маслом и по сравнению с налогами». Без готовности поднять доходы, расходы на оборону зажаты в балансе распределения бюджета с другими важными инвестициями, такими как образование, инфраструктура и научные исследования — темами, крайне важными для развития внутренней стабильности Америки и укрепления ее глобального положения.
Второй вопрос касается того, как и каким образом США должны вмешиваться во внутренние дела других стран. Обама сказал, что при необходимости Америка должна использовать военную силу по собственной инициативе в одностороннем порядке, если есть угроза ее безопасности или безопасности ее союзников. Если такой угрозы нет, но мораль убеждает страну действовать — против, скажем, диктатора, убивающего большое число своих граждан — США не должны вмешиваться в одиночку и должны применить силу только в том случае, если есть хорошая перспектива успеха.
Это разумные принципы, но каковы границы их применения? Проблема не новая. Почти два века тому назад Джон Куинси Адамс, шестой президент Америки, боролся с требованиями внутри страны вмешаться в греческую войну за независимость, и тогда он сказал знаменитую фразу, что США «не пойдут за границу в поисках монстров, чтобы уничтожить их». Но если сдержанность во вмешательстве в гражданскую войну в Сирии позволяет террористической группе типа «Исламское государство» создать надежное убежище?
США должны остаться вне вопросов вторжения и оккупации. В век национализма и социально мобилизованного населения, иностранная оккупация, как мудро высказался Эйзенхауэр в 1950-х годах, должна вызвать негодование. Но чем можно заменить оккупацию? Достаточно ли применения авиации и обучения иностранных вооруженных сил? На Ближнем Востоке, где революции могут продолжаться целые поколения, в особенности трудно создать разумную комбинацию жесткого и мягкого давления.
Недавние речи американских кандидатов в президенты показывают, что дебаты по первым двум вопросам уже начались. Но США на свой собственный риск игнорируют третий вопрос. Как сможет Америка укрепить необходимые организации, создать нужные информационные сети и разработать политику для управления межгосударственными вопросами?
Руководство самой сильной страной мира очень важно для определения глобальных общественных ценностей. К сожалению, из-за внутреннего политического тупика Америка часто блокирует такие вопросы. Например, американский Сенат не ратифицировал Конвенцию ООН по морскому праву, несмотря на то, что это было в национальных интересах Америки — действительно, США необходимо это соглашение для поддержки своей позиции о том, как решать конкурирующие территориальные споры в Южно-Китайском море.
Таким же образом Конгресс не выполнил американское обязательство поддержать вопрос перераспределения права голоса при голосовании в Международном валютном фонде в отношении развивающихся стран, хотя выполнение этого обязательства будет очень мало стоить. Этот отказ проложил путь Китаю для создания своего Азиатского банка инфраструктурных инвестиций (создание которого США ошибочно пытались заблокировать, со значительным ущербом для своей репутации). И существует сильное сопротивление Конгресса по вопросу установления предельных значений углеродных выбросов в период подготовки к Конференции по глобальному потеплению ООН в Париже в декабре этого года.
Сколько надо тратить на иностранные отношения и как вмешиваться в отдаленные кризисы ‑ это важные вопросы. Но американцы должны быть обеспокоены и тем, что «исключительность» их страны превращается в «отстраненность». Как США могут поддержать свое глобальное лидерство, если другие страны видят, что Конгресс постоянно блокирует вопросы международного сотрудничества? Дебаты об этом все же должны начаться.
Джозеф Най-младший — бывгий заместитель министра обороны и глава Национального совета по разведке США. Сейчас является профессором в Гарварде и — в рамках Мирового экономического форума — членом Совета по глобальной повестке по вопросам будущего управления. Он — автор книги «Конец американского века?»
