Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
В 2015 году в России вызрел вновь (как в советские времена) фурункул двух культур. В других странах одна культура, в России — две. Одна — государственная, с опорой на православную церковь и министерство культуры. Другая — независимая, близкая по стилю к европейской, с упрямым норовом. Переломный год: переломал ли он кости российской культуре?
Опять — двадцать пять. И не просто так, а скандалы, скандалы. В 2015 году в России вызрел вновь (как в советские времена) фурункул двух культур. В других странах одна культура, в России — две. Одна — государственная, с опорой на православную церковь и министерство культуры. Другая — независимая, близкая по стилю к европейской, с упрямым норовом.
Переломный год: переломал ли он кости российской культуре? Сегодня мы идем в сторону ненависти. Скорее бежим, политизация милитаризованного общества подхлестывает. Год двух культур, которые отрицают друг друга некультурными способами. Государственная — доносами, замаскированной цензурой, откровенными погромами. Внегосударственная — сарказмом и отчаянием, вплоть до членовредительства.
Погромщики против самоубийц
Затихли дискуссии. Признаки нашего культурного противостояния, Куликово поле размеживания: обвинения в продажности, возвращении в совок и как вывод нерукопожатность — оружие несогласных. Обвинение в русофобстве — оружие прокремлевских деятелей культуры. Неравные силы. Государство включило на полную мощность идеологическую составляющую. Если так будет и дальше, госкультура придушит независимую культуру не в темном переулочке, а на суде. Погромы включены в систему расправы.
Вспомним. С одной стороны, прикрываясь религиозной идеей, хулиганы устраивают погромную истерику в Манеже. Зарабатывают себе на этом имя и остаются практически безнаказанными. А манежная выставка — это скульпторы-шестидесятники Сидур, Лемпорт и Силис (последние два — друзья моей юности), чей моральный пафос непререкаем, но православным неофитам нужна война на любой площадке.
С другой стороны — артсамоубийство. Петр Павленский приковывает себя, членовредительствуя, к Красной площади. Поджигает ворота в кагебешный храм. По сравнению с перестроечным образом человека-собаки Олега Кулика или даже пересмешниц из Pussy Riot, это уже холодный космос исторического одиночества. Это новый пост-постмодернистский Чаадаев, близкий, по мысли властей, к сумасшествию.
Гнусная история с новосибирским «Тангейзером». Я знаком с Борисом Мездричем по работе над оперой «Жизнь с идиотом». Травить таких знатоков оперы — что за бездарность! Это уже прицельно сталинский совок — расправляться с оперой, самым свободным в своей условности музыкальным жанром.
Или громкая история с «Левиафаном», продолжавшаяся в 2015-ом. Фильм — слепок с жизни. Точнее, посмертная маска. Такое государствование обречено. Какой был вой придворной толпы! Еще один зачет по возрождению советизма.
Компромиссы неизбежны?
В каждом самолете «Аэрофлота» весь 2015 год перед взлетом сообщали, что в стране идет год литературы. Но кроме «Аэрофлота» это мало кто заметил. Скорее это год разрыва известных писателей с государственным режимом, погружением во внешнюю или внутреннюю эмиграцию. Большим скандалом заканчивается год в Русском ПЕН-центре, где идет жестокое противостояние «умеренного» руководства во главе с Андреем Битовым с сотней рядовых членов ПЕНа, которые выступили против разгрома Украинской библиотеки в Москве и других репрессивных акций. В результате, такие писатели, как Людмила Улицкая, вышли из Русского ПЕНа.
Не менее скандальна история с сентябрьским Довлатовфестом, фестивалем памяти Довлатова в Михайловском и Пскове, на который отказались приехать многие участники праздника, поскольку губернатор Псковской области, участвовавший в организации фестиваля, подозревается в заказе избиения независимого журналиста. Те же, кто поехал на фестиваль, сочли, что подлость не ограничивается Псковской областью и если оставаться в России, компромиссы (о чем писал сам Довлатов) неизбежны.
Русская культура знала и более дрянные времена, нежели 2015-й, который все же не смог вытравить свободный дух в российской культуре — во многом благодаря «непуганой» молодежи, которая, зная о Советском Союзе лишь понаслышке, еще не научилась бояться. Однако репрессивные тенденции выглядят зловещими, а новый 2016-й — непредсказуемым. Но, скорее всего, культура еще не ударилась о дно, и следующий годик может стать похуже нынешнего.
Виктор Ерофеев, писатель, литературовед, телеведущий, автор книг «Русская красавица», «Хороший Сталин», «Акимуды» и многих других, кавалер французского Ордена Почетного легиона.
Вспомним. С одной стороны, прикрываясь религиозной идеей, хулиганы устраивают погромную истерику в Манеже. Зарабатывают себе на этом имя и остаются практически безнаказанными. А манежная выставка — это скульпторы-шестидесятники Сидур, Лемпорт и Силис (последние два — друзья моей юности), чей моральный пафос непререкаем, но православным неофитам нужна война на любой площадке.
С другой стороны — артсамоубийство. Петр Павленский приковывает себя, членовредительствуя, к Красной площади. Поджигает ворота в кагебешный храм. По сравнению с перестроечным образом человека-собаки Олега Кулика или даже пересмешниц из Pussy Riot, это уже холодный космос исторического одиночества. Это новый пост-постмодернистский Чаадаев, близкий, по мысли властей, к сумасшествию.
Гнусная история с новосибирским «Тангейзером». Я знаком с Борисом Мездричем по работе над оперой «Жизнь с идиотом». Травить таких знатоков оперы — что за бездарность! Это уже прицельно сталинский совок — расправляться с оперой, самым свободным в своей условности музыкальным жанром.
Или громкая история с «Левиафаном», продолжавшаяся в 2015-ом. Фильм — слепок с жизни. Точнее, посмертная маска. Такое государствование обречено. Какой был вой придворной толпы! Еще один зачет по возрождению советизма.
Компромиссы неизбежны?
В каждом самолете «Аэрофлота» весь 2015 год перед взлетом сообщали, что в стране идет год литературы. Но кроме «Аэрофлота» это мало кто заметил. Скорее это год разрыва известных писателей с государственным режимом, погружением во внешнюю или внутреннюю эмиграцию. Большим скандалом заканчивается год в Русском ПЕН-центре, где идет жестокое противостояние «умеренного» руководства во главе с Андреем Битовым с сотней рядовых членов ПЕНа, которые выступили против разгрома Украинской библиотеки в Москве и других репрессивных акций. В результате, такие писатели, как Людмила Улицкая, вышли из Русского ПЕНа.
Не менее скандальна история с сентябрьским Довлатовфестом, фестивалем памяти Довлатова в Михайловском и Пскове, на который отказались приехать многие участники праздника, поскольку губернатор Псковской области, участвовавший в организации фестиваля, подозревается в заказе избиения независимого журналиста. Те же, кто поехал на фестиваль, сочли, что подлость не ограничивается Псковской областью и если оставаться в России, компромиссы (о чем писал сам Довлатов) неизбежны.
Русская культура знала и более дрянные времена, нежели 2015-й, который все же не смог вытравить свободный дух в российской культуре — во многом благодаря «непуганой» молодежи, которая, зная о Советском Союзе лишь понаслышке, еще не научилась бояться. Однако репрессивные тенденции выглядят зловещими, а новый 2016-й — непредсказуемым. Но, скорее всего, культура еще не ударилась о дно, и следующий годик может стать похуже нынешнего.
Виктор Ерофеев, писатель, литературовед, телеведущий, автор книг «Русская красавица», «Хороший Сталин», «Акимуды» и многих других, кавалер французского Ордена Почетного легиона.
