Кто скажет, что северным народам не хватает воображения и здравого смысла? Так, в Норвегии недавно запустили целую программу для мигрантов-мужчин с Востока, которые исповедуют мусульманскую веру.
Как пишет le Figaro, это было сделано, чтобы они не упали в обморок при виде «женщины в открытой одежде, которая выпивает и целуется в баре». Но, если верить все той же газете, «мигрант Абдул Осман Келифа из Эритреи утверждает, что в его стране так себя ведут лишь проститутки».
Не поспоришь. Только вот не так уж давно и на наших с вами широтах подобное поведение вызвало бы настоящий скандал: француженок, которые курили на улице, ходили с непокрытой головой и пили пиво за стойкой, все считали проститутками…
Именно так, только вот относительно недавно церковь выносила обвинения в уклонении от «супружеского долга»… Как от военной службы. Желания, может, и не было, но что тут поделаешь.
Еще интереснее выглядит признание самого Абдула Османа Келифы: «Мужчины слабы, и когда они видят кого-то, кто им улыбается, им сложно держать себя в руках». Получается так: женщины на самом деле — похотливые шлюхи, а мужчины — грязные скоты, которые не в состоянии справиться с низменными порывами… Словно женщины — козы в период течки, а мужчины — одержимые мыслью о спаривании козлы. Это при том, что летом имам Тарик Убру из уже хорошо известной нашим читателям франко-мусульманской ассоциации «Сыновья Франции» отмечал, что «сводить человека к одному лишь его животному состоянию и репродуктивной функции — это не по-исламски…»
В то же самое время парижский BHV публикует рекламу моющего средства с весьма экстравагантными слоганами: «Нужно подергать, чтобы брызнуло», «Погоняй гладкого», «Не глотать? Жаль, мне же впервые захотелось!» Классика.
Тут возникает другая проблема. Какое место отводится женщинам в наших обществах, которые все сильнее вовлекаются в процесс глобализации и в которых культуры сталкиваются друг с другом из-за массовой миграции? Что лучше, закрыть их платком или раздеть догола, чтобы продавать йогурты, духи и дорогие машины? Ален де Бенуаст интересуется, существует ли какой-то третий путь, помимо засилья религии и духовного вакуума?
Раньше во Франции были куртуазная любовь и здравая фривольность. Сегодня мы вынуждены как-то моститься меж двух стульев, распутством и пуританством, двумя сторонами одной лицемерной и преувеличено целомудренной медали.
Долгое время французский гений был в том, чтобы держаться на равном расстоянии от двух этих угроз. А теперь это в прошлом?
