Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Международная организация по миграции сообщила, что в ноябре она помогла 779 иракцам вернуться на родину из Европы — это в два раза больше, чем в октябре, и эти цифры не включают в себя людей, которые добрались до дома самостоятельно. Иракские посольства по всей Европе работают в усиленном режиме, чтобы обеспечить проездными документами всех тех, кто хочет уехать на родину.
Багдад — 25-летний Фейсал Удей Фейсал (Faisal Uday Faisal) питал большие надежды, пакуя чемодан, чтобы в сентябре отправиться в Европу.
Уволившись с работы в Министерстве образования в Багдаде, где он был уборщиком, он отправился в Турцию, став одним из миллиона беженцев и мигрантов, прибывших в Европу в прошлом году.
«Я с детства мечтал поехать в Европу, — рассказал он. — Мне представлялась красивая жизнь, безопасная жизнь, со своей квартирой и зарплатой».
Но после изнурительной дороги в Швецию, которая заняла целый месяц, он вернулся на родину, став одним из множества иракцев, решивших вернуться, как сообщили власти Ирака и других стран. Международная организация по миграции сообщила, что в ноябре она помогла 779 иракцам вернуться на родину из Европы — это в два раза больше, чем в октябре, и эти цифры не включают в себя таких людей, как Фейсал, которые вернулись домой самостоятельно.
Некоторые из них решили вернуться, потому что их смутил процесс получения права на убежище, потому что они разочаровались в Европе, увидев, что у них нет там никаких возможностей для развития, или потому что они скучали по дому, а другим было попросту отказано в предоставлении убежища.
«Там очень тяжело жилось. Нас кормили такой едой, которую даже кошки не стали бы есть, — рассказал Файзал, который провел два месяца в центре для беженцев в шведском городе Мальме. — Я поехал в Европу и обнаружил, что Европа – это всего лишь образ. Это как Баб аль-Шарджи», – добавил он, имея в виду один из рынков Багдада.
Хотя некоторые из тех, кто вернулся на родину по своей собственной воле, изначально не бежали ни от какой серьезной опасности, гуманитарные организации предупреждают о том, что люди, имеющие полное право на предоставление убежище, тоже не хотят ехать в Европу, потому что европейцы не хотят их видеть в своих странах и закрывают перед ними свои границы. Финляндия и Бельгия уже предупредили приезжих из Багдада, что они не могут рассчитывать на автоматическое получение убежища.
Фейсал признается, что он уехал из Ирака по экономическим причинам, то есть стал как раз таким мигрантом, которым европейские власти стараются отказывать в предоставлении убежища, отдавая предпочтение тем, кто спасается от насилия. По его словам, он решил «придумать легенду» о том, как ему угрожали боевики иракских формирований. «Если бы мне действительно угрожала опасность, я бы не вернулся», — добавил он.
Фейсал попросил своего отца, который потратил 8 тысяч долларов, чтобы отправить сыновей в Европу, выслать ему денег, чтобы он мог вернуться на родину. «Он скучал по службам. Дома все делается для него», — сказал отец Фейсала, Удей Фейсал Мохи (Uday Faisal Mohee).
«Проблема заключается в том, что слова “Европа” и “Америка” действуют на молодежь как заклинания. Вот он до сих пор находится под их чарами, хотя он уже знает, как все обстоит на самом деле», — сказал он, указывая на своего младшего сына, который вернулся в Ирак после того, как его задержали в Турции, но который все еще хочет попасть в Европу.
«Тысячи иракцев уже вернулись домой, и тысячи хотят это сделать», — сказал Саттар Новруз (Sattar Nowruz), представитель иракского Министерства миграции. Иракские посольства по всей Европе работают в усиленном режиме, чтобы обеспечить проездными документами всех тех, кто хочет вернуться на родину.
По словам Новруза, многих молодых иракцев вдохновили телерепортажи, рассказывавшие о том, как сотни тысяч мигрантов ехали в Европу летом 2015 года. По данным гуманитарной организации ООН, 8% из почти миллиона беженцев и мигрантов, которые в 2015 году прибыли в Европу по морю, были иракцами — почти 80 тысяч человек.
«Это напрямую влияет на тех, кому действительно требуется убежище, — сказал Новруз. — Несомненно, множество людей подверглись насилию».
Гуманитарные организации утверждают, что беженцы изо всех сил стараются сделать так, чтобы их истории были услышаны.
«Власти некоторых стран убеждают беженцев вернуться, — сказала Шэннон Пфохман (Shannon Pfohman) из организации Caritas Europa, — заранее предупреждая их, что они не получат убежище, не найдут работу, и в целом рисуя перед ними крайне мрачную картину».
По словам Пфохман, с начала года по ноябрь 35 тысяч беженцев и мигрантов покинули Европу «по собственному желанию». «Однако большая часть из них были вынуждены уехать. Сложно сказать, до какой степени это было их собственное решение», — объяснила она, добавив, что еще 17 тысяч были депортированы.
По ее словам, люди, покидающие определенные страны все чаще смешиваются в общую массу, хотя дело каждого беженца необходимо рассматривать в индивидуальном порядке. Однако миграционные службы для этого слишком загружены.
Неопределенность и хаотичность процесса получения убежища привели к тому, что даже люди, спасающиеся от ужасов Исламского государства, сдаются и возвращаются на родину.
Потратив 11 тысяч долларов на дорогу в Германию и четыре месяца на ожидание момента, когда его запрос на предоставление убежища будет рассмотрен, 42-летний Ибрагим Абдулла (Ibrahim Abdullah), член секты езидов, в октябре вернулся в лагерь для беженцев на севере Ирака.
В прошлом году он лишился дома в результате разрушительной атаки боевиков Исламского государства на город Синджар. Сотни тысяч людей бежали. Те езиды, которых захватили в плен, были убиты, их тела были сброшены в массовые могилы, а женщин продали в сексуальное рабство.
В декабре силы курдов отвоевали Синджар, однако город превратился в руины в результате боев и авиаударов США. Деревня Абдуллы на окраине города до сих пор находится в руках ИГИЛ.
Несмотря на то, что ему не к чему возвращаться, Абдулла побоялся, что он не сможет привезти своего 16-летнего сына и жену в Германию, как он изначально надеялся.
«Там был лагерь для беженцев, и тут тоже лагерь для беженцев», — сказал он. По его словам, решение о возвращении стало самым сложным решением за всю его жизнь.
«Я всю свою жизнь был с моей семьей. Я никогда не покидал их. Они говорили мне, что мне нужно остаться, но я не мог, — рассказал он. — Я хотел отвезти свою семью в Европу, где мир и стабильность, где к нам относятся как к людям. Будучи представителями меньшинства, здесь мы не чувствуем себя равными».
Некоторые люди, возвращаясь на родину, обнаруживают руины.
34-летний Виссам Раззак (Wissam Razzaq) снимал дом, где он жил с женой и четырьмя детьми, прежде чем уехать в Финляндию в сентябре. Он продал свою машину, которая была единственным источником его доходов, чтобы оплатить свое 27-дневное путешествие.
Оба его брата погибли в ходе иракской войны, один — в 2006 году, другой — в 2007 году. В его районе постоянно происходили взрывы. Он считал, что у него есть все основания надеяться на убежище и на то, что он сможет привезти в Европу свою семью.
Однако за те 45 дней, которые он пробыл в Финляндии, он прошел всего одно собеседование с представителями миграционных служб — это случилось в первую неделю после его приезда туда. По его словам, он понял, что таких, как он, в Европе никто не ждет, глядя на протесты националистов против притока беженцев.
«Если бы я увидел хотя бы 20% из того, что я себе представлял, я бы остался», — добавил он.
Потеряв единственный источник дохода, семья Раззака была вынуждена переехать в комнату в доме его родителей.
«Я вернулся, и теперь мне приходится начинать все с самого начала, — сказал он. — Все мои усилия и страдания оказались бессмысленными».
«Там очень тяжело жилось. Нас кормили такой едой, которую даже кошки не стали бы есть, — рассказал Файзал, который провел два месяца в центре для беженцев в шведском городе Мальме. — Я поехал в Европу и обнаружил, что Европа – это всего лишь образ. Это как Баб аль-Шарджи», – добавил он, имея в виду один из рынков Багдада.
Хотя некоторые из тех, кто вернулся на родину по своей собственной воле, изначально не бежали ни от какой серьезной опасности, гуманитарные организации предупреждают о том, что люди, имеющие полное право на предоставление убежище, тоже не хотят ехать в Европу, потому что европейцы не хотят их видеть в своих странах и закрывают перед ними свои границы. Финляндия и Бельгия уже предупредили приезжих из Багдада, что они не могут рассчитывать на автоматическое получение убежища.
Фейсал признается, что он уехал из Ирака по экономическим причинам, то есть стал как раз таким мигрантом, которым европейские власти стараются отказывать в предоставлении убежища, отдавая предпочтение тем, кто спасается от насилия. По его словам, он решил «придумать легенду» о том, как ему угрожали боевики иракских формирований. «Если бы мне действительно угрожала опасность, я бы не вернулся», — добавил он.
Фейсал попросил своего отца, который потратил 8 тысяч долларов, чтобы отправить сыновей в Европу, выслать ему денег, чтобы он мог вернуться на родину. «Он скучал по службам. Дома все делается для него», — сказал отец Фейсала, Удей Фейсал Мохи (Uday Faisal Mohee).
«Проблема заключается в том, что слова “Европа” и “Америка” действуют на молодежь как заклинания. Вот он до сих пор находится под их чарами, хотя он уже знает, как все обстоит на самом деле», — сказал он, указывая на своего младшего сына, который вернулся в Ирак после того, как его задержали в Турции, но который все еще хочет попасть в Европу.
«Тысячи иракцев уже вернулись домой, и тысячи хотят это сделать», — сказал Саттар Новруз (Sattar Nowruz), представитель иракского Министерства миграции. Иракские посольства по всей Европе работают в усиленном режиме, чтобы обеспечить проездными документами всех тех, кто хочет вернуться на родину.
По словам Новруза, многих молодых иракцев вдохновили телерепортажи, рассказывавшие о том, как сотни тысяч мигрантов ехали в Европу летом 2015 года. По данным гуманитарной организации ООН, 8% из почти миллиона беженцев и мигрантов, которые в 2015 году прибыли в Европу по морю, были иракцами — почти 80 тысяч человек.
«Это напрямую влияет на тех, кому действительно требуется убежище, — сказал Новруз. — Несомненно, множество людей подверглись насилию».
Гуманитарные организации утверждают, что беженцы изо всех сил стараются сделать так, чтобы их истории были услышаны.
«Власти некоторых стран убеждают беженцев вернуться, — сказала Шэннон Пфохман (Shannon Pfohman) из организации Caritas Europa, — заранее предупреждая их, что они не получат убежище, не найдут работу, и в целом рисуя перед ними крайне мрачную картину».
По словам Пфохман, с начала года по ноябрь 35 тысяч беженцев и мигрантов покинули Европу «по собственному желанию». «Однако большая часть из них были вынуждены уехать. Сложно сказать, до какой степени это было их собственное решение», — объяснила она, добавив, что еще 17 тысяч были депортированы.
По ее словам, люди, покидающие определенные страны все чаще смешиваются в общую массу, хотя дело каждого беженца необходимо рассматривать в индивидуальном порядке. Однако миграционные службы для этого слишком загружены.
Неопределенность и хаотичность процесса получения убежища привели к тому, что даже люди, спасающиеся от ужасов Исламского государства, сдаются и возвращаются на родину.
Потратив 11 тысяч долларов на дорогу в Германию и четыре месяца на ожидание момента, когда его запрос на предоставление убежища будет рассмотрен, 42-летний Ибрагим Абдулла (Ibrahim Abdullah), член секты езидов, в октябре вернулся в лагерь для беженцев на севере Ирака.
В прошлом году он лишился дома в результате разрушительной атаки боевиков Исламского государства на город Синджар. Сотни тысяч людей бежали. Те езиды, которых захватили в плен, были убиты, их тела были сброшены в массовые могилы, а женщин продали в сексуальное рабство.
В декабре силы курдов отвоевали Синджар, однако город превратился в руины в результате боев и авиаударов США. Деревня Абдуллы на окраине города до сих пор находится в руках ИГИЛ.
Несмотря на то, что ему не к чему возвращаться, Абдулла побоялся, что он не сможет привезти своего 16-летнего сына и жену в Германию, как он изначально надеялся.
«Там был лагерь для беженцев, и тут тоже лагерь для беженцев», — сказал он. По его словам, решение о возвращении стало самым сложным решением за всю его жизнь.
«Я всю свою жизнь был с моей семьей. Я никогда не покидал их. Они говорили мне, что мне нужно остаться, но я не мог, — рассказал он. — Я хотел отвезти свою семью в Европу, где мир и стабильность, где к нам относятся как к людям. Будучи представителями меньшинства, здесь мы не чувствуем себя равными».
Некоторые люди, возвращаясь на родину, обнаруживают руины.
34-летний Виссам Раззак (Wissam Razzaq) снимал дом, где он жил с женой и четырьмя детьми, прежде чем уехать в Финляндию в сентябре. Он продал свою машину, которая была единственным источником его доходов, чтобы оплатить свое 27-дневное путешествие.
Оба его брата погибли в ходе иракской войны, один — в 2006 году, другой — в 2007 году. В его районе постоянно происходили взрывы. Он считал, что у него есть все основания надеяться на убежище и на то, что он сможет привезти в Европу свою семью.
Однако за те 45 дней, которые он пробыл в Финляндии, он прошел всего одно собеседование с представителями миграционных служб — это случилось в первую неделю после его приезда туда. По его словам, он понял, что таких, как он, в Европе никто не ждет, глядя на протесты националистов против притока беженцев.
«Если бы я увидел хотя бы 20% из того, что я себе представлял, я бы остался», — добавил он.
Потеряв единственный источник дохода, семья Раззака была вынуждена переехать в комнату в доме его родителей.
«Я вернулся, и теперь мне приходится начинать все с самого начала, — сказал он. — Все мои усилия и страдания оказались бессмысленными».
