Около года назад после многолетнего перерыва в публичные дискуссии вернулась тема очистки общественного пространства от монументов, которые увековечивают тоталитарный режим. В этом есть большая заслуга локальных общественных инициатив. Благодаря им при поддержке государственных организаций (в том числе Института национальной памяти) из парков и с улиц удалось убрать несколько монументов.
Особенно важным было решение местных властей города Пененжно и его мэра Казимежа Кейдо (Kazimierz Kiejdo), которое привело к демонтажу памятника Ивану Черняховскому. Это, несомненно, послужило импульсом, который позволил заговорить о существовании подобной проблемы во многих точках Польши. Появляются все новые инициативы по сносу монументов, посвященных Красной армии и коммунистическим деятелям. Недавно Rzeczpospolita писала о том, что уже сочтены дни барельефа с изображением Сталина в городе Цыбинка Любуского воеводства.
Не возвращать Москве
Недостаточно внимания уделяется одной проблеме: что делать с памятниками? Часть монументов, демонтированных на рубеже 1989 и 1990 годов, нашла свое место в Галерее соцреализма музея Замойских в Козлувке. Там можно увидеть Болеслава Берута (Bolesław Bierut) (первый президент ПНР, — прим.перев.) из Люблина, Ленина из Поронина, Мархлевского (Julian Marchlewski) (польский коммунистический деятель, — прим.перев.) из Вроцлава. Самый большой Ленин, из Новой-Хуты отправился в Швецию. Варшавские «четверо спящих» (памятник Советско-польскому братству по оружию, — прим.перев.) и памятник Павшим на службе Народной Польше лежат на городских складах. Монумент Дзержинскому зрелищно развалился на части во время попытки его демонтажа осенью 1989. Бюст Берута из Ченстоховы отправился в переплавку.
На вопрос, что делать с демонтируемыми памятниками, ответа до сих пор нет. Обычно звучат три идеи. Первая, самая простая: сносить и убирать. К этому подталкивает исторический опыт. Так поступали в период Второй Польской республики (1918-1939 годы, — прим.пер.) с ненавистными монументами, которые поставили на польских землях захватчики: например, с варшавским памятником Полякам, погибшим за верность своему монарху (который был посвящен офицерам, павшим от рук участников восстания 1930-31 годов), или с гигантской фигурой Александра II, которая стояла на Ясной Гуре. Но мне кажется, что опыт прошлых лет сделал нас мудрее. Снос памятника несет в себе символическое послание, однако лишает грядущие поколения возможности познакомиться со свидетельствами былого. Одновременно это неоднозначный шаг. Неслучайно российские телеканалы с большим удовольствием сопоставляют снос памятников в Польше и действия террористов так называемого Исламского государства, которые уничтожали музейные коллекции в Сирии. Это очень сильное сравнение.
Вторая идея заключается в том, чтобы дать коммунистическим памятникам (в особенности так называемым монументам благодарности) вторую жизнь и перенести их на кладбища бойцов Красной армии. Недавно такая идея появилась в Лидзбарке-Варминьском. На мой взгляд, это неудачное решение, ведь монумент на кладбище продолжает увековечивать память, напоминать, чтить. Если мы считаем, что Красная армия не дала нам свободы, как мы можем за нее благодарить? Даже на кладбище.
Однако, как мне кажется, наибольшую опасность несет в себе третья идея: отправлять демонтированные фигуры в Россию. Такой вариант рассматривался в отношении бюста Черняховского. Я бы предлагал подходить к этой концепции с большой осторожностью. Не нужно обладать богатой фантазией, чтобы вообразить парк «оскверненных памятников», созданный под Москвой и служащий доказательством «польской неблагодарности».
Предостережение перед тоталитаризмом
Так что я снова задам вопрос: что делать с демонтированными памятниками? Мы не можем оставить этот вопрос местным властям или даже Совету Охраны памяти борьбы и мученичества. Польше нужны скоординированные действия на государственном уровне. Это элемент ставшей в последнее модной исторической политики и одновременно инструмент исторического образования. Нам необходимо место, в котором можно будет собрать, выставить и должным образом описать демонтированные фигуры, бюсты и мемориальные доски. Выставить их не как памятники, а как музейные экспонаты. Нам нужна галерея, напоминающая о пропаганде, которая существовала в польском общественном пространстве дольше всего. Галерея, предостерегающая перед тоталитаризмом и доказывающая неправоту тех, кто делает из борцов с фальсификацией истории варваров, оставляющих за собой руины и прах.
Место, которое отлично подходит для такой цели, есть. Это расположенный на границе Подляского и Мазовецкого воеводств давний лесной полигон в Червоном боре. Само название уже несет в себе символику. Этот лес стал местом многих важных исторических событий. Там вели борьбу участники восстания 1863 года, сопротивлялись немцам солдаты в 1939-м, воевала Армия Крайова в ходе акции «Буря» в 1944-м. В межвоенное двадцатилетие свое мастерство оттачивали там подразделения польской армии, а после 1945 этот лес стал укрытием для многих проклятых солдат (участников антикоммунистического подполья, — прим.перев.). У этого места есть и другая история. Это фрагмент польских земель, которые в 1939 году были включены в состав СССР. С местной железнодорожной станции отправлялись эшелоны с поляками, которых вывозили на восток. С этого перрона их близкие отправляли ссыльным письма и посылки в надежде, что это позволит тем выжить.
В годы Польской народной республики в лесу разместили, в частности, Военное подразделение МВД имени батальона Армии Людовой «Четвертаки», которое продолжало традицию Корпуса внутренней безопасности, боровшегося с польским подпольем. Говорят, что на территории части хотели сделать один из пунктов командования на случай возникновения военного конфликта.
Осенью 1982 года в Червоном боре создали Специальный военный лагерь № 6. Формально туда попадали резервисты, вызванные на переподготовку, а в действительности это был своего рода лагерь принудительного содержания активистов нелегальной «Солидарности». Условия пребывания в нем были гораздо труднее, чем в официальных лагерях такого рода: резервистов держали на морозе, заставляли заниматься многочасовыми тренировками, запугивали и унижали. Неслучайно Червоный бор называют польским ГУЛАГом.
Парк коммунистической пропаганды
Сейчас на территории бывшей части находится тюрьма и центр размещения беженцев. Но места в лесу остается довольно много, а расположенная в 10 километрах трасса S8 уже вскоре позволит быстро добраться оттуда в центральную Польшу. Все это говорит о том, что уже сегодня можно начать думать о будущем комплекса.
Возможно, именно такое символическое место должно стать парком старых памятников. Местом памяти о временах, в которые мы не хотим возвращаться. Местом, где каждый своими глазами сможет увидеть, как выглядела коммунистическая пропаганда. Местом, которое возьмет на себя обязанность рассказывать об отлитом в бронзе прошлом. Именно туда должны отправиться демонтируемые коммунистические памятники. В ходе разработки стратегии исторической политики на ближайшие годы эту идею следует рассмотреть.
