Киев — Виктор Суворов (он же Владимир Резун), писатель и историк. Недавно Суворов объявил о первом переводе на украинский язык главной его книги — «Ледокол». Владимир Богданович мечтает, чтобы на мове вышли все его произведения. Впрочем, и главы старых книг, и главы новых неопубликованных, размещенные Суворовым в ФБ, вызывают самое широкое обсуждение и тысячи лайков, и сотни перепостов. В наше военное время вопросы к самому, пожалуй, успешному историку, самому известному разведчику собираются очень быстро. И отвечает на них Виктор Суворов очень интересно.
Укрiнформ: Наши специальные органы, разведка, контрразведка, СБУ последние годы при Януковиче целенаправленно уничтожались, наводнялись шпионами. Сколько надо времени, чтобы построить полноценные, сопоставимые с лучшими аналогами, разведку, контрразведку, СБУ?
Виктор Суворов: Это можно сделать за один день. Достаточно иметь хороших ребят, готовых сложить голову за защиту своей родины. Если такие ребята есть, то все остальное приложится. Если таких ребят нет, то ничего сделать нельзя даже за сто лет. Логика и верность своей стране. Если есть умный человек, который любит свою страну, то всему остальному он научится. Вот такой пример. Собираются люди после чудовищной войны, после катастрофы. У них нет опыта, но у них есть желание выжить. И они создают государство Израиль и создают лучшую в мире разведку, не имея никаких денег. Нужны умные, преданные стране люди.
— А если говорить о сроках без преувеличения, то действительно комплектация специальных органов возможна в очень короткий период, ну, не день, ну — месяцы?..
— Да, конечно. Ну, пусть месяц. Но эти люди найдут правильных консультантов, научатся на своих ошибках, на своих просчетах, и это будет дееспособная разведка. Главное — из этих органов вырвать предателей и шпионов, тех, кто ставит палки в колеса.
— А какие-то из ваших книг могли бы быть полезными для будущих разведчиков?
— Давайте я на примере расскажу. Я однажды в Израиле выступал с лекцией, там была отличная компания, украинская диаспора, ребята пришли в вышиванках. Еврейские ребята, с рушныками, горилку с перцем принесли мне. А потом приходит парень, который говорит, что он из военной израильской разведки. И он мне сказал, что у них есть литература, рекомендованная для чтения. И в качестве внеклассного чтения рекомендуют «Аквариум». Я этим очень горжусь, что такая мощная разведка, как израильская, пользуется одной из моих книг в качестве учебника. Но если серьезно, то сейчас я пишу книгу «Основы шпионажа». Это просто хороший учебник, но я думаю, что эта книга хороша не только для шпионов, но и любому умному человеку, который интересуется миром тайной войны, безопасностью.
— У вас в Фейсбуке опубликованы отдельные главы «Основ шпионажа». Я читала их очень внимательно. И у меня возникло сложное чувство. Вот в одной вы пишете, что простое наблюдение полевого разведчика, который увидел свежую насыпь на позициях противника, помогло сделать очень сложный и четкий вывод: окружения советских фронтов в районе Курска не будет, противник на советско-германском фронте больше никогда наступать не начнет. Но разве на сегодня, когда все читает спутник, нужны такие сложные вещи? Из космоса все видно.
— Вы когда-то писали, что главное для разведчика, который вербует кого-то, доброта. Вы серьезно? Вербовщик это априори манипулятор. Добрый манипулятор, это как?
— Конечно, доброта — главное. Посмотрите на меня?— заразительно смеется.
— Вы много кого завербовали?
— Не хочу хвалиться, но это легко проверить. Содержать разведчика очень дорого, тем более в Женеве. Командировка зарубежная длится три года. Неуспешных разведчиков отзывают назад. Я пробыл три года, меня в качестве особого поощрения оставят на четвертый год. А о моей способности хорошо и доходчиво изложить факты вы можете судить по книгам. Человек, который занимается вербовкой, должен быть добрым, логичным, знать факты, уметь ясно и доходчиво изложить факты. Он должен быть способным чувствовать собеседника, поскольку, если вы хотите поймать рыбку, она не должна видеть крючок.
— Еще раз про книги. Украинский перевод «Ледокола» будет востребован уже новым поколением, просто его надо сделать обязательным для прочтения в вузах. Но почему бы не издавать вашу новую книгу «Основы шпионажа» сразу и на украинском? Это и дешевле для покупателя, и мягкая украинизация?
— Мне таких предложений от украинских издателей не поступало. Я не против.
— Я смотрела последнюю часть Агента «007», и там проводится мысль, что войны будущего — это войны кибер-терроризма. Самое главное для будущих войн — уметь залазить в компьютерные программы своих врагов или жертв. Вы любите шпионские саги? И как вам последний Бонд?
— Действительно, в последнее время сколько было скандалов, когда в секреты западных разведок и ЦРУ вторгались, снимая гигабайты информации. И это очень страшно. Я разговаривал со знакомым из одной из бывших прибалтийских республик. Он сказал, что они сейчас закупили пишущие машинки. И эти пишущие машинки стали выпускать. Причем, это производство начинает возрождаться. Почему? Да чтоб ваша система не была завязана на Интернет. Ну вот, я смотрю в окошечко Интернета и не знаю, кто на меня смотрит, кто читает мои тексты, кто посылает мне вирусы. Я не удивлюсь, если лет через десять-пятнадцать шпионы будут писать гусиными перьями.
Относительно же фильмов про Джеймса Бонда, то эти фильмы совершенно вырождаются. Для меня стали неинтересными, хотя они становятся все более технически сложными, используют все новшества кинопроизводства, однако… Ну вот за что мы любим великого украинского писателя Николая Васильевича Гоголя? За что? За что я его люблю. Гоголя читаешь, выходишь из произведения, как из бани. Он «раздмухивает» наши эмоции. Читая Тараса Бульбу, мы и плачем, и смеемся. Ну вспомните центральную сцену с Остапом, какая любовь там. И в то же время, какой юмор! И когда наши эмоции велики, Гоголь «раздмухивает», то это искусство… И вот когда Джеймс Бонд бегает там, прыгает — никаких эмоций. Много акробатики, мало чувств.
— Вопрос о военных преступлениях. У нас в СИЗО сидят герои войны, совершившие преступления. Ну, например, один парень убил командира: командир был подлец, который забирал у него деньги, измывался над ним. По рассказам, командир был склонен к садизму, и сослуживцы этого паренька из СИЗО очень уважают и поступок его понимают. Другой парень, подследственный, вез оружие из точки А зоны АТО в точку Б зоны АТО. В точке Б оружие не положено, но они считали, что оно там пригодится. И вот как судить героев, перешедших грань закона?
— Для таких ребят должен существовать отдельный военный трибунал. И военный трибунал должен состоять только из тех людей, которые сами там воевали. Ну как это: бойца, который защищал Украину, который был готов умереть за нее, который отдал на это здоровье и был готов отдать жизнь, судят люди, не нюхавшие пороха? С точки зрения обычной человеческой морали, это отвратительно. Я на их месте просто бы застрелился. Должно быть совершенно отдельное судопроизводство, суды чести этих бойцов между собой. Они должны выбирать между собой ветеранов АТО, юристов или не-юристов, но обязательно тех, кого уважают все, и тогда судить. Иначе, если будем судить героев по-другому, то мы уничтожим страну. Это самоубийственные действия для власти — судить ветеранов и бойцов обычным судом.
— Во время войны с Россией было очень много провальных операций, с гибелью большого числа наших бойцов. Как лучше провести расследование — бегом, или медленно, не допуская ошибок, взвешивая каждое слово?
— Ошибки можно допустить и через сто лет. Любое откладывание расследования приведет к тому, что хорошего момента не наступит никогда. Допустим, в Советском Союзе считали, что все свои преступления не стоит изучать, зачем ворошить прошлое. Из-за нежелания ворошить прошлое они так и остались совками. И уже сейчас молодое поколение говорит: как было хорошо в прошлом. А ведь в 1991 году в Москве победила свобода. И тут же была допущена ошибка: давайте брать во власть тех, кто заблуждался, давайте простим. Как только простили, они проиграли. Прощать и откладывать на потом равноценно проигрышу. Позвольте, Украина уже проигрывает! Вы меня простите, но вы сделали настоящую революцию, а настоящего очищения не произошло.
— Мы проходим сейчас процесс декоммунизации, меняем иногда очень привычные названия городов, и не всем это нравится. Вы считаете, что в желании избавиться от советской топонимики мы перегибаем палку?
— Вы даже не представляете, насколько это важно. Это исключительно важно. Я даже не нахожу слов, насколько это важно! И ликвидация всего советского — прорыв для общественного сознания. Смотрите, Ленин — это убийца, мерзавец, на совести которого миллионы человек. Он заложил фундамент чудовищным преступлениям своих последователей по всему миру на протяжении целого столетия. И городу Ленинграду изменили название, а Ленинградская область осталась. Ну ведь дико же! Чудовищно. Или, допустим, мои родители жили в Черкассах на улице Советской, а родители моей Татьяны жили в Запорожье, на проспекте Советском. Ну, даже слово «радянський» звучить иначе, — смеется, — но если мы не откажемся от этого звучания, то застрянем в советском сознании. Ну, например, город Оренбург Свердловской области. Свердлов — это убийца, мерзавец. Городу название сменили, оставили название области. И от этих названий надо уходить. Или, например, оставили Ленинградскую морскую базу. Я всей душой приветствую и переименование, и разрушение памятников. Ну, я думаю, что в Киеве можно было бы выделить километр и выставить все памятники. Аллея тоталитаризма. В Будапеште я видел такую аллею. И я думаю, это хорошее место для назидания будущим поколениям. Смотрите, как это было мерзко, не забудьте это.
— В обществе бурлит дискуссия: выходить из войны или нет, нужны ли были Минские соглашения в этом виде или это проигрыш. Но, при этом, русских много. Они ведь смогут продолжить топить в бурятской крови наших патриотов. Разве не верно, что наша власть боится обескровить армию? Разве нам не нужна передышка? Тем более, мы живем на деньги Америки.
— Вы знаете, как я не люблю давать советы великой Украине. Но мое категоричное мнение: отгородиться от этих районов. Хотят независимости, Путин введи войска? Пусть вводит. Хотят торговать с Украиной? Пусть торгуют. Хотят восстанавливаться? Пусть восстанавливаются. Захотят попроситься назад? Пусть попросятся. А на Украине нужно провести референдум: пускать их обратно или нет. Ну, представьте себе такой пример: моя ненаглядная жена решила от меня уйти. У нас, к слову, будет сапфировая свадьба в этом году — 45 лет. Так вот, если бы выразила такое желание, то насильно мил не будешь. Проголосовали — и все. Но у меня такой ситуации не возникает, я со своей ненаглядной женою прошел всю жизнь. А что касается территории… То, насильно мил не будешь: вышки, ограждения. Хотят в Россию — вперед. Покорить тех, кто не любит страну, невозможно.
— Когда-то вы сказали, что Украине, которую Запад обманул, не выполнив гарантий Будапештского меморандума, надо бы заново под столом начинать делать ядерную бомбу. Вы шутили? Или нам действительно стоит заняться ураном, которого у нас в преизбытке?
— Я, конечно, не шутил. Я просто хотел сказать о том уроке, который должна извлечь Украина из ситуации. И рассказать Украине. Отец-еврей говорит сыну, который забрался на шкаф: «Изя, прыгай, я тебя поймаю». Изя говорит: «Боюсь». Еврей говорит: «Изя, прыгай». Сынок боится. Наконец, Изя прыгнул, очень сильно ударился. А папа поднял его с пола и говорит: «Изя, сынок, никогда никому не верь». Эта еврейская мудрость должна запомниться украинскому народу. Увидев перспективу подписания какого-то условного будапештского меморандума, вы должны написать большими буквами плакат: «Изя, сынок, никому никогда не верь». Меморандум должен научить: никто никому помогать не будет. И не должен, по большому счету, помогать. Если вы сами себе не научитесь помогать.
— Вопрос об убийстве Александра Литвиненко. Недавно доклад Высокого суда Лондона вернул это дело в публичное пространство. Снова достала его книги «Лубянская Преступная группировка» и «ФСБ взрывает Россию». Очень убедительная история, как системно спецслужбы убивают своих ни в чем не повинных граждан. Но эта история уже была написана. Была рассказана на весь мир. Зачем Путину было убивать после всего?
— Какая логика? Я не могу залезть в голову Путину. Это была месть мерзкого человечишки. Сашу Литвиненко я хорошо знал, мы с ним часто встречались. Разница между ним и мною состояла в том, что Саша был очень открыт, шел на контакт с ребятами из Москвы. А я этим «шурикам» не доверял. Он писал о Путине, а я только о том, что было 75 лет назад.
— Я еще раз прочитывала фрагменты доклада Выского суда Лондона. Вам не кажется, что это была непростительная наивность — встречаться с бывшими сослуживцами?
— Мне сейчас из России типа «диссидентствующие» блогеры ставят упрек: почему Сашу убили, а вас не трогают.
— Какой ужас, спрашивать читаемого всем миром историка, почему вас не убили. Красноречивый факт о качестве российского «инакомыслия».
— Да, Рыклин и Орешкин спрашивали меня в эфире: почему вас не убили. Подлый вопрос. Подлый, потому что у живого человека нет ответа, почему тебя не убили. Но мой ответ таков: Саша шел на контакт, а я не шел. Сашу убить не составило им труда. Но мне противно, когда люди при этом выставляют себя как «демократическая оппозиция России», как противники Путина. Мне тогда думается, что вы такие же как ваш Путин.
— Я услышала мнение, что дружба с Россией невозможна, пока они не пройдут процесс «денацификации», чтоб сменилось поколение…
— Нет-нет-нет. 25 лет назад я помню, как рухнул Союз, и вся российская демократическая пресса повторяла фразу о том, что нужно время, чтобы сменилось поколение. Я это хорошо помню. И вот сменилось поколение. И что вы видите? Видите самый мерзкий совок, который ничуть не лучше, чем был раньше. Раньше мы смеялись над транспарантами, а что сейчас? Те же транспаранты. Раньше мы смеялись над Генсекретарем, а сейчас они любят Путина. Ну какая смена поколений, если причина генетическая. Рабство. И холопство. Ничего не изменится со сменой поколений. И я снова отвечу вам словами песни, которую я очень люблю: никогда мы не будем братьями.
