Как Запад неверно понял Россию. Часть 5: Мирное сосуществование, раунд второй

Анализ попыток Кремля найти способ сосуществования с Западом, а также его попыток сблизиться с Китаем

Примечание редактора: Какими Россия и Запад видят друг друга? Каково мнение аналитиков в отношении конфронтации между Россией и Западом? Как специалисты объясняют российско-украинскую войну и российский гамбит в Сирии? Откуда берутся мифы о России и Западе, и почему Запад не смог предугадать и объяснить вектор движения России? Это пятая из серии статей, автор которых пытается найти ответы на эти вопросы. Часть 4 можно прочитать здесь.

Озвучив длинный перечень претензий к Западу, российские прагматики, как правило, делают вывод, что старый мировой порядок больше не действует, поскольку он не обеспечил России той роли, которой она заслуживает. Поэтому нам нужен новый мировой порядок — такой, при котором, наконец, можно будет определиться с «незаконченной» холодной войной. И здесь есть интересное совпадение: как раз эту идею и поддерживает Кремль! Это было главной идеей Валдайского форума, организованного Кремлем в 2014 году, который ежегодно привлекает внимание российских и зарубежных экспертов. На этот раз тема дискуссии звучала так: «Игра по правилам или игра без правил?». А вот главная идея дискуссии валдайских дебатов: холодная война закончилась (а может, и не закончилась) без каких-либо конкретных соглашений или правил, следовательно, необходимо соглашение о новых принципах мирового порядка. Именно эту идею нужно было донести российским властям, чтобы создать интеллектуальный фон для путинского выступления, в котором были выражены те же идеи, только в более резкой форме: «Холодная война закончилась. Но она не завершилась заключением „мира“, понятными и прозрачными договорённостями», — заявил он, поэтому необходимо создать «новую систему взаимных обязательств и договорённостей».

Но на каких принципах будет основан этот новый мировой порядок? В своих заявлениях Кремль дает ясно понять: новый мировой порядок должен быть создан на основе отказа Запада от своей цивилизационной миссии и признании права других игроков (то есть России) интерпретировать глобальные правила игры, а старые международные нормы больше не действительны. Должен ли Запад с этим соглашаться? Примечательно, что даже те эксперты, которые сегодня в России считаются прозападными, утверждают, что мировой порядок не может основываться на принципах международного права.

Академик Алексей Арбатов: «Система международных отношений строится не на основе международно-правовых норм и институтов, а в зависимости от реального распределения и соотношения сил ведущих держав и их союзов, наличия у них общих интересов». Арбатов явно выступает в пользу повышения роли России в системе международных отношений. Но если экономический спад России продолжится, принцип «распределения и соотношения сил» приведет к тому, что Россия будет оттеснена на задворки международной системы.

Действительно, в середине 2015 года Кремль начал постепенно искать более гибкий способ реализации своей доктрины выживания. Это не означает, что ее архитекторы были настолько обеспокоены растущей изоляцией России и накапливающимися проблемами, грозящими благосостоянию не создающей материальных ценностей элиты, представителям которой необходимо лично внедриться на Западе, что они решили искать пути выхода. Нет, политический режим, перейдя к логике «поиска врагов», не может отказаться от нее, не создав при этом впечатления о поражении. Поэтому можно наблюдать попытки Кремля сформировать двухвекторную политику: с одной стороны, его апологеты продолжают запугивать и шантажировать Запад и соседей России, если Москве отказывают в «услугах». С другой стороны, эксперты, имеющие репутацию серьезных ученых, занялись поиском идей, которые могли бы убедить Запад согласиться с новым положением дел (что позволяет ему отменить санкции, наносящие вред российской экономике).

Вот пример такой двойственной политики. Федор Лукьянов, утверждающий, что «Кремль не хочет провоцировать Запад, чтобы тот не оказывал еще большего давления, но он и ничего не сделает, чтобы уменьшить существующее давление», заявив, что ситуация приближается к «фазе „мирного сосуществования“». Это заявление, прозвучавшее из уст прокремлевского эксперта, означает, что, по крайней мере, некоторые представители политического класса и бизнес-сообщества начали задумываться над тем, что означают конфронтация и изоляция для их интересов. Идея «мирного сосуществования» нашла последователей среди немецких экспертов. Маркус Кайм (Markus Kaim), Ханс Мауль (Hanns W. Maull) и Кирстен Весфаль (Kirsten Wesphal) из немецкого института международной политики и безопасности предложили поискать новую форму сосуществования, понимая ее как «мирное сосуществование и „коэволюцию“ идей политического порядка внутри страны, существующих у Германии и России». Предлагаемый статус-кво должен позволить Кремлю смягчить позицию Запада и в то же самое время даст ему возможность продемонстрировать чувство победы над Западом: «Не мы проиграли, а они!».

Концепция «мирного сосуществования» была разработана Владимиром Лениным в 1920-е годы (Ленин использовал термин «мирное сожительство»). Оно точно так же преследовало две цели: обеспечить возможность пользоваться западными экономическими ресурсами для удовлетворения потребностей советского государства и продолжать «классовую борьбу» с капитализмом. В начале 1950-х годов Сталин вновь обратился к этой идее, вынашивая те же планы. Он к тому же подчеркивал принцип «равенства» в качестве основы такого сосуществования (так что вот — исторический прецедент для прагматиков, призывающих к равенству). Однако сталинское «мирное сосуществование» не смогло предотвратить холодную войну. Точно так же оно не помешало милитаризации Советского Союза истощить страну и ускорить ее развал. Трудно сказать, где Россия и Запад достигнут равновесия между взаимным сдерживанием и диалогом на этот раз, учитывая, что Кремль начал стремиться к легитимности на основе милитаризма/патриотизма.

Разворот в сторону Китая?

Нельзя избавиться от ощущения, что российские прагматики начали отчаянный поиск какой-нибудь идеи, которая могла бы оправдать политику Кремля или помогла бы властям вернуть России роль мирового значения. Последняя их инициатива — показать необходимость сближения России с Китаем.

«Отвергнутая Западом Россия развернулась в сторону Азии и обнаружила в Китае своего ведущего партнера», — это стало новой песней прагматиков. Глядя на мировую шахматную доску, нельзя не прийти в замешательство. Еще вчера Россия флиртовала с Европой, а сегодня Кремль пытается убедить мир (и себя?) в том, что она влюбилась в Пекин. Те же эксперты, которые еще недавно считали Россию частью Большой Европы, теперь с тем же воодушевлением поют о России как о части Большой Азии.

Китай готов вкладывать большие деньги в создание евразийской инфраструктуры, которая крепко-накрепко привяжет Россию к Азии, надеется Лукьянов. Он убежден, что параллельно с «Новым Западом» растет — «под руководством России и Китая» — и «Новый Восток». Россия сближается с Китаем, столкнувшись с политическим и экономическим давлением США…. С учетом экономической мощи Китая и «державного опыта России» группа БРИКС… будет все активнее бросать вызов G7 в качестве параллельного центра «мирового управления»«, — утверждает Тренин. Сергей Караганов пытается убедить нас в том, что «Европа проиграла послевоенный мир», а вокруг России и Китая возникает «Сообщество Большой Евразии», которое поддержит идею создания нового мирового порядка.

Правда, серьезных китайских инвестиций пока замечено не было. Более того, Пекин отказался финансировать российский газопровод «Сила Сибири», который должен был стать жемчужиной, ярчайшим доказательством российско-китайской дружбы. Надежды России на то, что китайцы своим кредитами помогут ей ослабить давление западных санкций, оказались напрасными.

Бурное ликование Москвы по поводу «объединения» путинского детища (Евразийского союза) с китайским грандиозным проектом «Экономический пояс Шелкового пути» (который сейчас называется «Один пояс — один путь») можно считать еще одной попыткой скрыть лицемерие. «Объединение» может произойти, но только в качестве средства создания Китаем инфраструктуры, которая соединит его с Европой. Готова ли Россия быть для Китая «мостом». Ирония заключается в том, что когда Китай хочет навести «мосты» с Европой, путинский Кремль стремится оттолкнуть Россию в противоположную сторону, что превращает все это «объединение» в неразбериху.

Российская и китайская неприязнь по отношению к Западу и США не может служить надежным объединяющим фактором — особенно если учесть, что Пекин заинтересован в конструктивных отношениях с Вашингтоном. «Даже если Си и Путин могли договориться действовать вместе против Вашингтона, мечтают они явно о разных вещах», — предупреждает китайский аналитик Хуэйюнь Фэн (Huiyun Feng).

Тренин не согласен с такой пессимистической оценкой, утверждая, что «китайско-российский союз», как он называет зарождающееся партнерство Москвы и Пекина, «не означает, что Китай в этом тандеме будет гегемоном — скорее всего Москва найдет способ создать „особые отношения“ со своим партнером». Это звучит не очень убедительно. С какой стати Китай должен тешить тщеславие слабеющей империи?

Судя по китайцам, нет никаких признаков того, что Пекин и Москва говорят на одном языке. «Центр мирового притяжения смещается из Европы в Восточную Азию, и мировая система, видимо, движется в сторону биполярного развития, включающего в себя Китай и США», — пишет Ян Хуэйтон из Центра глобальной политики Карнеги-Синьхуа. И какую же роль в этом «биполярном развитии» может играть Россия?

Но если эксперты, поддерживающие этот разворот в сторону Китая, правы, утверждая, что Китай в определенной степени готов пойти навстречу Кремлю, чтобы создать стабильный альянс, тогда я скажу, что для России это будет самым худшим вариантом. Почему? Есть одна причина: Китай отвергает европейские нормы. Как говорит бывший премьер-министр Австралии Кевин Радд (Kevin Rudd), «китайские лидеры считают, что иерархия их традиционных ценностей значительно отличается от ценностей либеральных демократических стран». Российские эксперты также признают, что «совпадение взглядов» российского и китайского истэблишмента состоит в «сохранении в обеих странах существующих режимов». Российско-китайский тандем, если бы он был создан, превратился бы в антимодернистскую силу, направленную не только на сохранение авторитарных режимов в своих странах, но и на ограничение либеральной демократии во всем мире.

Американский эксперт по Китаю Эндрю Натан (Andrew Nathan) предупреждает, что у Китая «наверняка будут более серьезные мотивы и более широкие возможности оказывать мировое влияние». Он перечисляет некоторые цели, которые Китай сможет достичь, используя свое влияние. Это — распространение авторитарных ценностей за рубежом, поддержка анти-либеральных лобби, появляющихся в зарубежных странах, распространение «авторитарных технологий» для оказания помощи другим государствам в «моделировании» стратегий, разработанных Китаем для использования законов с целью поддержания репрессий, «поэтапная отмена существующих демократических институтов» с тем, чтобы обеспечить сохранение авторитарных режимов, являющихся основными экономическими и политическими партнерами (таких как Россия), и «создание международных институтов», ориентируя их не на «демократию», а на «нейтральное отношение к виду режима». С позиций либерализма такое российско-китайское партнерство выглядит по-настоящему угрожающе. Разворот России в сторону Китая в нынешнем контексте (независимо от того, является ли Россия равноправным партнером в этом тандеме) станет сокрушительным ударом по европейской составляющей в России.

Правда, сегодня можно сделать вывод, что «китайский фактор» уже не оправдывает ожиданий. Московская авантюра в Сирии лишь доказывает, что Кремль начал искать другие пути возвращения на мировую сцену.

Что же касается группы БРИКС, можно лишь диву даваться — как все ее члены пытаются использовать друг друга для того, чтобы добиться от Запада режима преференций. Как и предупреждали специалисты британского аналитического центра Chatham House в своем докладе, опубликованном в июне 2015 года. 

Большинство россиян испытывают крайнее недовольство в связи с возможностью впасть в зависимость от Китая — в качестве младшего партнера. Кремль ждал от группы БРИКС, а также от сближения с Китаем и с Азиатско-Тихоокеанским регионом того, чего сделать невозможно. В качестве тактики в своей борьбе с Соединенными Штатами и Европой Путин пытается стать во главе группы заговорщиков, воюющих против «однополярного» и либерального мира за новый мировой порядок. Союзники, которых он собрал, друг другу не подходят, да и тезис неубедителен.

Хотелось бы надеяться, что мечты Кремля о китайско-российском союзе или о группе БРИКС в качестве новой опоры мирового управления окажутся такими же ничтожными, как и другие идеи прагматиков.