Выкрики против всех и каждого, вторжение в игровую зону, прерванные из-за драк на трибунах матчи. Чего только не увидишь. Observador собрал рассказы шести тренеров по футболу, волейболу и баскетболу.
Примерно 11 часов утра. Воскресенье, День святого Валентина, и утро даже успело начаться соответствующим образом. Одна из болельщиц команды хозяев — небольшого лиссабонского клуба, игравшего в тот день против одного из «большой тройки» — получила букет роз от сердца с ножками (серьезно). Все улыбались, снимали происходящее на видео, чтобы разместить в социальных сетях, говорили всякие пошлости — такой настрой царил в течение первых минут этой игры новичков (дети 13, 14 и 15 лет). Вскоре, когда на горизонте начала собираться гроза, счет открылся первым голом гостей. За ним последовал словесный ураган…
— Раз у него кишка тонка, пусть и не выходит на поле!!
— Эта манера отдавать мяч другим… Ничего глупее не видел!
— Вот именно, оставь его там! Забьют вам сегодня полдюжины, чтобы разули глаза…
— Пора валить отсюда, черт возьми!
— Если бы он хорошо играл, его бы здесь не было…
Весь матч прошел примерно в таком духе, с нарастающими бесстыдством децибелами. В перерыве был небольшой ланч с красным вином и бутербродами. До полудня оставалось 20 минут, между тем над головой сомкнулись грозовые тучи, а зонтики напоминали щиты из фильма «300 спартанцев». С возобновлением игры к этим людям вернулся их дерзкий тон. Дети на поле старались не терять самообладания, просили прощения, когда ушибали противника, они просто хотели играть в футбол. Мало того, что их ждал полный разгром с девятью забитыми соперником голами, они были вынуждены слушать выкрики, критику и даже угрозы расправы в адрес бокового судьи во время одного из пенальти:
— Они тут серьезно тренируются, в конце концов! Они не ходят сюда, чтобы в игрушки играть, поиграют в салочки и все…
— Ох, Родриго! Играй уже! Хватит мячом перебрасываться, парень…
— [Свисток, пенальти] Он был вне штрафной зоны, с… сын!
— Неужели этим чертовым клоунам обязательно нужно это сделать!? Они же и так выигрывают. Ну зачем, а!? Ребятам уже четыре забили…
— Эти парни хороши, только когда получат по рогам [сжимает кулак менее чем в двух метрах от бокового арбитра]. Разве ты не видел, а!? Ты разве не в составе команды судейства? Они только тогда хороши, когда получат хорошенько…
— Эй, полегче, мужик. Выходит, дети вообще не играют, и одни судьи во всем виноваты?
Матч закончился со счетом 9–1. Младшее поколение обменивается рукопожатиями и отправляется в раздевалку, не в силах поднять глаза. Старшее поколение пожимает плечами и спускается с небес на землю, выплеснув адреналин. «Всем известна спортивная панорама в Португалии, все знают о многочисленных случаях совершенно неприемлемого поведения родителей в отношении тренеров и спортивной практики детей, — объясняет Observador Карлуш Нету (Carlos Neto), исследователь и преподаватель факультета физической культуры. — Родители сосредотачивают свое внимание на спортивном перформансе, а не на уязвимости самого практикующего».
Но не следует делать из мухи слона. Подобного рода поведение не свойственно большинству родителей, которые присутствуют на соревнованиях детей и подростков. Родители не такие уж изверги и, очевидно, хотят лучшего для своих детей, но многие из них теряют голову. Во время описанной выше игры был момент, объясняющий воздействие этих горьких слов. Ребенок на несколько секунд отстранился от игры и взглянул на трибуны загадочным взглядом, который даже заставил одного из родителей вставить комментарий: «Он тебя как будто к черту посылает». Вопрос в том, что на самом деле переживал этот мальчик — негодование, смущение или панику и беспомощность. Или же просто потерянность. Ведь зачастую указания родителей, вступая в конфликт с просьбами тренера, способны запутать спортсменов, подорвать авторитет и в конечном итоге навредить ребенку. Чтобы лучше понять роль этого типа родителей в молодежном спорте, Observador побеседовал с шестью тренерами по футболу, волейболу и баскетболу.
«Достаточно, чтобы отец закричал, и он тут же начинает трястись. Полностью теряется от страха»
Многие часы почти 15330 дней своей профессиональной деятельности Витор Сильва (Vítor Silva) провел за подготовкой детей. «Мальчишек», как он любит говорить. Вот уже 42 года, как этот человек работает в этой области и продолжает с беспокойством следить за тем, что происходит в молодежном спорте. Волонтер в CERCICA, в SOS Village и Santa Casa da Misericórdia, в 2013 году он получил от португальского олимпийского комитета медаль за заслуги перед национальным спортом.
Двадцать лет Витор проработал в «Эшторил Прая», клубе, который совсем недавно покинул. «В Эшториле готовят детей для футбола, а не обучают детскому футболу. Это не для меня». Витор создал собственную модель обучения с соответствующими приоритетами, опорными понятиями, правилами и, забегая вперед, научился «процессу глухоты».
«Родители считают, что их ребенок всегда играет лучше, чем другие вокруг него», — объясняет он. И в этом истоки того сомнительного поведения, которое мы наблюдаем по всей стране, будь то на футбольных трибунах или в спортивных залах. То есть это характерно для всех видов спорта.
«У меня было правило: когда родитель каким-то видимым образом вмешивается в ход матча, мальчик выходит из игры. „Я уже устал ему говорить, чтобы он молчал“, — говорят мне сами дети. Если отец говорит: играй влево или в центр, делай это, делай то, то во второй раз я убираю мальчика с поля. А потом доходчиво объясняю: родители — хорошие друзья, но в данном случае это медвежья услуга». Благодаря этой стратегии дети стали между собой поговаривать: «с ним этот номер не пройдет», так что можно с уверенностью сказать, что для родителей это был в некотором смысле воспитательный момент. «Однажды в Вила-Франка они кричали с трибун так громко, что их было слышно даже в 500 метрах, наверное… Это настоящая болезнь!»
Первый шаг, по словам Витора Сильвы, состоит в том, чтобы постичь и определить философию обучения. «Спорт не только для тех, кто хорошо играет. Самое важное это усердие, способность не падать духом. Часто мальчик таков, каким его просит быть отец. И чего ему только не говорят: что он не должен был выходить, что должен был поступить так-то… Это сбивает ребенка с толку». Тренер раздавал молодым игрокам брошюры, объясняя принципы игры и то, почему они играют в той или иной позиции. «Речь никогда не идет о том, что значит быть лучшим [игроком], потому что есть победы и поражения… Мы говорим об умении справляться с трудностями».
Витор пытался найти подход к родителям — «без родителей не замыкается треугольник» — предоставляя им документы, проводя три-четыре собрания в год. «На первом или втором матче родители приходили в раздевалку, чтобы послушать нашу беседу перед игрой, чтобы понять, какую именно тактику команда готовила для этой игры — они не имели о ней ни малейшего представления». Потом, не было никакого конфликта со школой: кто не попадает на тренировки из-за подготовки у урокам, не будет вычеркнут в списках постоянного состава игроков.
У этого человека нет никаких сомнений: «Если бы у нас здесь был Моуринью, Гвардиола и еще четыре или пять тренеров, возможно, [в решениях] и существовали бы различия. Родители могут много читать и смотреть сколько угодно матчей, но вести себя так неприемлемо. Страдают в конечном итоге дети. Достаточно, чтобы отец закричал, и мальчик тут же начинает трястись. Полностью теряется от страха.
Сейчас Витор работает в Талаиде «с детьми более сложных лиссабонских кварталов», если быть точным. «Здесь все по-другому. Одно дело Эшторил, другое — вот это. Большинство родителей не желает вообще ни о чем знать. Положение очень серьезное. Ко мне подходит ребенок и говорит: „Я ухожу, в этих командах кучка цыган, а остальные черные“. И это говорит мне мальчик восьми лет». Вспоминая о реалиях Эшторила, разражается смехом. «Приходится проявлять определенную твердость. Потому что, раз им живется хорошо, они думают, что тренеры без этого [футбола], бедняжки, помрут с голода».
В этом более скромном клубе трудно выполнять то самое правило об удалении с поля игрока, отец которого ведет себя слишком возбужденно. Поскольку, если из команды семи человек убрать одного или двух, не имея при этом запасных, задача оказывается не из легких. «Нам приходится вступать в процесс глухоты. Конечно, потом мы беседуем, объясняя, что могло произойти. Тренеру необходимо поддерживать контакт с родителями, без этого [треугольника] никак не обойтись. Потом сюда добавляются исследования и доклады, которые мы делаем — очень много работы! Ребенок от этого только выигрывает».
«Когда мальчик ошибся, его отец поднялся, прислонился к перилам и закричал: «Ты дерьмо!»
В баскетболе все также протекает не слишком мирно. Об этом нам рассказывает Рикарду Рейш (Ricardo Reis, 36 лет), в настоящее время тренер юниоров в Келуш. «Мне уже приходилось наблюдать, как родители выходили на площадку и набрасывались на арбитров. Я уже видел драки самих родителей», — говорит он, ссылаясь на сцены, имевшие место в мужском баскетболе.
«В женском баскетболе это не так заметно, существует довольно сильная родительская протекция. Буквально несколько недель назад я присутствовал на игре у мужчин и оказался на скамейке рядом с одним из родителей. Это был шок. Его ребенок находился на площадке, но для отца это зрелище отнюдь не было развлечением. Скорее — настоящим ужасом. Мальчик демонстрировал очень неплохие технические возможности, даже талант, но ничего не мог сделать, потому что на него сверху давил отец», — вспоминает он.
И продолжает: «Когда ребенок ошибся при броске после ведения мяча, отец поднялся с места, прислонился к перилам и выкрикнул: „Ты дерьмо! Никакого ужина сегодня тебе не будет!“ Это был мальчик лет 11–12. Подобные ситуации не часты, но они случаются. И потом это сказывается на всем и на тренировках тоже. Занятия по баскету превращаются в наказание», — объясняет он.
Педро Маркеш (Pedro Marques) играл в баскетбол с 8 до 23 лет и никогда не был свидетелем серьезных драм, зато он отмечает негативное отношение родителей к арбитрам. «Родители все разные: есть те, кто не ходил на игры, как мои, те, кто ходил, как на еженедельное заклание, и те, кому это было даже интересно и кто достаточно хорошо знал игру, чтобы подходить к судейскому столу и вступать с судьями в перепалку, — рассказывает он Observador. — Я думаю, что футбол представляет здесь отдельный случай, поскольку так или иначе каждый обладает некоторым минимумом знаний, чтобы усомниться в определенных решениях. В баскетболе, который не является частью португальской культуры, необходим целый процесс обучения, чтобы осуществлять разумные нападки».
Маркеш представлял мастерские Сао-Жозе, поэтому, объясняет он, их команда не испытывала такого давления и не демонстрировала такой динамики, как клубы «Алжеш», «Бенфика», «Келуш», «Белененсиш» или «Баррейренсе». В одном из этих павильонов дошло до того, что сотрясали щиты с корзинами, а в его команду летели плевки. «Не понимаю, неужели родители рассчитывают сделать из своего ребенка золотую жилу, как в футболе, потому что не знаю ни одного богатого или признанного португальского баскетболиста», — признается он.
«У нас был один родитель, являвший собой полную противоположность, — вспоминает Педро Маркеш (28 лет). — Он грозился забрать ребенка из баскетбола, если тот и впредь будет исключаться из игры за пять фолов. Кроме него у нас не было слишком докучливых родителей. (…) Позднее я был арбитром, и однажды мне даже пришлось прервать игру, но тогда полиция попросила меня не реагировать на родителей. Это старая история: когда у родителя уже нет ни ног, ни возраста, но только знания, он пытается формировать своего сына по образу собственной мечты».
Педро также вспоминает случай со своим коллегой, который в итоге стал его соперником, а позднее смог достичь профессионального статуса в этом виде спорта. «Его отец, наш знакомый, военный по профессии, был немного не в себе. Поскольку для них (для клуба „Атлетико“) та игра складывалась плохо и, вероятно, потому, что он полагал, что его сыну доставалось слишком много — гигантов приходилось терпеть — он так разругался с арбитром, что игра была остановлена. Судья приказал полиции задержать его. Я не знаю, отправляют ли в этом случае в полицейский участок, но больше в павильон не впускают, это точно».
«В баскетболе такое случается довольно часто, — объясняет Рикарду Рейш. — Судьи, если они не чувствуют себя в безопасности, имеют право остановить игру, чтобы дать соответствующие указания и заставить человека покинуть павильон. Я наблюдаю это почти каждые выходные».
Возможно ли перевоспитать родителей? Рикарду Рейш считает, что «невозможно», что отталкиваться нужно от здравого смысла. «В начале каждого сезона я провожу родительское собрание и очерчиваю родителям границы дозволенного. Родитель, демонстрирующий определенное поведение на трибунах, узаконивает все, что ни сделает его ребенок на площадке. Образец идет сверху. Сразу видно детей, которые готовы вступить в столкновение, которые отвечают тренерам. Именно это поведение поощряется в семье. И на трибунах».
«По отношению к судьям родители ведут себя, как дикари»
Саре Сэйнт-Мэксент (Sarah Saint-Maxent) 24 года, и до недавнего времени она была тренером по женскому волейболу. «Родители ведут себя как дикари, но по отношению к судьям. Им свойственно очень сильное чувство разочарования. Я бы сказала, что это наблюдается и в других видах спорта. Арбитр находится в таком положении, что вынужден все выслушивать», — объясняет она.
«Родители моих игроков вели себя вполне цивилизованно, девочки еще были маленькими. Когда же мы переходим к более старшим группам — подросткам и юниорам — здесь под огнем оказываются и собственные дочери, и противники, и тренер, и судья. Каждый, кто под руку попадется», — рассказывает она. Сара считает, что в спортивных павильонах звучит гораздо меньше оскорблений именно потому, что они закрытые, там все лучше слышно и легче идентифицировать людей. «Среди родителей, братьев, сестер, бабушек, дедушек и друзей родители явно наихудшая аудитория», — считает она.
«Поскольку у меня не было тренерской лицензии, я находилась на трибунах, рядом с родителями. Видимо, поэтому они вели себя более сдержанно. По-другому, не позволяя себе лишнего», — подчеркивает она.
Может ли отношение родителей отразиться на в поведении их детей? «Это зависит от личности самого ребенка. Когда я тренировала в „Белененсиш“, чем более робкими они были, тем хуже реагировали на комментарии родителей. Было заметно, что некоторые девушки начинали проявлять беспокойство, становились менее уверенными в себе. Иногда их игра менялась. Во время удара по полю противника, например, это имеет большое значение, поскольку видно, как критика влияет на их игру. Между тем, другим это может быть до фонаря и лампочки. Есть и те, кто утверждает, что прислушивается только к командам тренера. Это нечто, с чем им придется научиться справляться».
«Случаются игры, которые выходят из-под контроля по вине родителей, кричащих на судей, коллег и противников»
Бернарду Важ (Bernardo Vaz, 29 лет) имеет многолетний опыт в области юношеского и взрослого футбола, и ему все это уже знакомо. «Каких только родителей ни бывает: спортсмены и сторонники фейр-плей — даже если ребенок не очень хорошо играет, они его поддерживают; те, кто готов очернить всех и вся, даже собственных детей; те, кто считает своего ребенка самым лучшим, и потому тот всегда должен быть в игре, так что виноватым оказывается тренер; и те, кто всегда готов подслужиться, чтобы ребенок попал в постоянный состав — оплачивает пиво и даже обеды или ужины».
Несмотря на все, влияние как правило было положительным, говорит он. «Но некоторые родители оказывали на ребенка довольно большое давление — „ты должен лучше играть!“, „бей же, осел!“. Другие, к сожалению, не появлялись на матчах, — рассказывает он. — Мы пытались наладить отношения со всеми, включая родителей. Многие дети уже были друзьями за пределами поля, и родители знали друг друга, что во многом облегчало процесс. Мы организовывали два—три ужина в год».
Несчастливых глав тоже хватает, и они весьма разнообразны. «Есть родители, которые стимулируют насилие: ребенок получает от соперника, а отец говорит ему, чтобы и он сделал то же в ответ. Я видел, как родители начинали драться, и ребенку пришлось подниматься на трибуны, чтобы защитить своего отца. Можно наблюдать, как родители разносят [публично подвергают жесткой критике] своих детей — „разве это игра“, „ты слабак“. В некоторых случаях это говорится в шутку, но есть психологически очень хрупкие дети, и такие замечания не проходят для них даром. Родители должны знать это лучше, чем кто-либо другой!» И еще примеры: оскорбления тренера или случай отца, который вторгся на поле и прервал тренировку, чтобы потребовать объяснений того, почему его сын находился на скамейке запасных, если он играет гораздо лучше тех, что на поле.
«Воспитывать взрослых очень трудно. Такое поведение может быть связано с различными ситуациями: проблемами на работе, в браке, проблемами с алкоголем (уже было несколько случаев). Думаю, в некотором смысле, даже их собственные дети, более невинные, могут преподать им урок, призвав их к здравому смыслу и демонстрируя собственное чувство стыда за их поведение», — объясняет он.
Руй Силва (Rui Silva, 31 год) пересекся с Бернардо Важем в одном из клубов и не сомневается: родители с каждым разом демонстрируют все меньшее уважение к тем, кто несет ответственность за их детей — к тренерам и учителям. «Дома игрок не получает от отца ни малейшего положительного стимула уважать тренера», — говорит он.
«Зачастую родители не имеют возможности в достаточной мере дистанцироваться, чтобы понять, на что их ребенок способен. Они оказывают негативное влияние на деятельность ребенка, когда она не более чем игровая. В то время как тренер говорит одно, отец утверждает другое. Ребенку трудно понять, кого слушаться. Эта борьба за сферы влияния невероятно осложняет работу тренера».
Руй Силва помнит ряд эпизодов в том сезоне, когда он был тренером новичков, в частности конец игры, в которой он сделал ставку на тактику 3-2-5. «Потом мне сказали, чтобы на трибунах были родители, которые ругали меня на чем свет стоит. Я ничего не могу поделать, проблема в том, какой пример они показывают своим детям. Сами родители, которые, как предполагается, должны занимать педагогическую позицию, первые теряют самообладание и логику».
Нечто для него немыслимое случилось, когда он сам был игроком, однако это не так уже далеко от реальности на футбольных полях страны. «Однажды матч был прерван потому, что родители затеяли драку на трибунах. В конечном итоге все решилось в секретариате. Во втором туре клубы играли уже за закрытыми дверями». В другой раз Руй даже потребовал отца своего коллеги замолчать. «Случаются игры, которые выходят из-под контроля по вине родителей, кричащих на судей, коллег и противников. Тем самым они показывают наихудший пример», — объясняет он.
Как же разрешить эту ситуацию? «Только прибегая к здравому смыслу. Только посредством целенаправленной и глобальной кампании на национальном уровне. Только стыдя тех, кто так делает, записывая их действия на видео, можно показать людям, как смешно и нелепо они выглядят со стороны. То, что мы видим на стадионах во время взрослых игр, выплеск адреналина, также происходит на детских соревнованиях. Так быть не должно».
Если судить по мнению опрошенных нами людей, страдают всегда именно дети. «Они теряют чувство авторитета. Как и в школе, раньше отталкивались от принципа „если учитель так говорит, родители на его стороне“, теперь же складывается обратная ситуация. С тренером то же самое, — объясняет Руй Силва. — Тренеры прикладывают усилия, чтобы установить с игроками отношения послушания и уважения, но родители различными действиями подрывают их. Подобная позиция также порождает разочарование. Хуже того, они рискуют вырастить целое поколение непокорных людей, которые будут испытывать трудности на профессиональном уровне, не зная, что значит слушать и следовать инструкциям других».
