ГОРОДСКОЙ СУД ОСЛО/ТЮРЬМА ШИЕН: Директор тюрьмы Ила (Ila) Кнут Бьяркэйд (Knut Bjarkeid) рассказывает, что попытки организовать для Брейвика (Breivik) какие-то встречи и чем-то его занять предпринимались неоднократно, однако он отверг большинство предложений.
Cодержание Брейвика в тюрьме Ила обходилось ей в 7,3 миллиона норвежских крон в год, по словам Бьяркэйда.
В тюрьме Ила Брейвик отсидел два года, он утверждает, что именно здесь имели место многие нарушения прав человека, о которых он говорит.
В четверг Бьяркэйд давал свидетельские показания в спортивном зале тюрьмы Шиен. Он попытался отделить некоторые утверждения Брейвика друг от друга.
В период предварительного заключения проблем было очень немного. Уровень активности Брейвика был тогда существенно выше уровня активности любого обычного человека, говорит Бьяркэйд.
Бьяркэйд рассказывал о том, что террориста в камере никогда не будили, хотя частый контроль был необходим, но Брейвик качал головой в знак несогласия.
Спал Брейвик довольно хорошо, начиная с самой первой ночи, и вообще все то время, что он провел в Иле. Но если бы существовала угроза самоубийства, за ним следили бы 24 часа в сутки, говорит он.
Работать? Это было ниже его достоинства
По словам Бьяркэйда, ситуация изменилась, когда Брейвику был вынесен приговор.
Тогда появилась задача перейти к мерам компенсирующего характера. Поскольку в тюрьме он сидел в одиночке и контактировать ему было не с кем, мы вели с ним беседы по поводу того, что его интересует. Как оказалось, интересов было немного. И они сводились к области музыки и компьютерных игр.
Брейвику предложили в качестве собеседника сотрудника Красного Креста, но он это предложение отверг, поскольку Красный Крест, по его мнению, был тесно связан с правительством.
Мы также создали ему условия для работы, но работать было ниже его достоинства, говорит Бьяркэйд.
Бьяркэйд полагает, что Брейвику хочется, чтобы в нем видели жертву, и он называет многие из утверждений Брейвика «чушью».
Он говорит, что соглашался на все предложения. При всем моем уважении к суду должен сказать, что это полная чушь. Он имел совершенно четкие представления о том, что соответствует его достоинству, а что — нет, говорит Бьяркэйд.
Бьяркэйд также опровергает утверждения Брейвика о частых самоубийствах в норвежских тюрьмах, указывая на то, что последнее самоубийство в тюрьме Ила, например, было в конце 1990-х годов.
Никаких признаков травм, причиненных тюремной изоляцией
Бьяркэйд говорит также, что по меньшей мере 20 других заключенных обыскивали гораздо чаще, чем Брейвика, и отвергает утверждение о том, что Брейвик получил какие-то травмы по причине своей тюремной изоляции.
В наших журналах нет ничего, что указывало бы на что-то подобное. И никогда не было никаких сигналов о том, что пребывание в тюрьме нанесло ему какие-то травмы. К сожалению, я вынужден признать, что у нас в отделении G есть заключенные с такого вида травмами, так что само это явление нам известно, — говорит он.
С Брейвиком надзиратели никогда не общались по одному, всегда по двое, поскольку все были предупреждены о его способностях манипулировать людьми. Им запретили заводить с ним разговор о том, что произошло 22 июля, а также говорить на идеологические темы.
Единственной особенностью в условиях содержания Брейвика под стражей было использование наручников, говорит Бьяркэйд. Это объяснялось опасениями, что он может взять заложников или попытается сбежать.
Мы считаем, что самая большая опасность возникнет, если Брейвика забудут его сторонники. Его сравнительно мало волнует, что думает о нем норвежский народ, но то, что думают его сторонники, для него важно. И если страсти вокруг него улягутся, риск подобных действий возрастет, говорит он.
Он считал, что сможет «нейтрализовать» надзирателей
Представитель генерального прокурора на процессе Мариус Эмберланн (Marius Emberland) предъявил письмо, в котором Брейвик заявил в полицию на четырех человек.
В письме, в частности, упоминаются и наручники, и действия с целью схватить его.
Брейвик пишет далее, что, если бы он хотел на кого-то напасть, то он бы сделать это с помощью десятков предметов, вполне пригодных для этой цели. Он называет конкретные предметы и утверждает, что смог бы изготовить 10-15 орудий убийства, если бы захотел.
Брейвик также пишет, что в орудиях убийства вообще не было бы никакой необходимости, если бы ему захотелось «нейтрализовать» надзирателей, поскольку он владеет боевыми искусствами, и считает, что его мышечная масса позволяет ему «нейтрализовать даже самого сильного надзирателя».
Он также называет конкретные приемы, которые он может использовать при нападении.
Я говорю об этом, просто чтобы пояснить, почему сотрудники тюрьмы все время просчитывают возможные риски. Да истец и сам затрагивал эту тему. Он говорит, что не сделает этого, но что такая мысль к нему приходила, говорит Эмберланн.
Полицейское управление Аскера (Asker) и Бэрума (Bærum) проанализировало письмо, и дело было прекращено.
