Нет ничего точнее, чем реакция экономики на политические решения. Когда Москва объявила о своем намерении выйти из Сирии, сирийская лира мгновенно обрушилась на 20%. Этот факт наилучшим образом объясняет, кто пострадал от решения России больше всего. Неважно, почему Москва приняла такое внезапное решение, хотя еще несколько месяцев назад называла свое вмешательство в Сирию «священной войной». Неважно и то, был ли ее уход реальным или тактическим. Однако очень важно, что Москва нанесла беспрецедентный удар по режиму Асада. Что касается масштаба этого удара, его эффективности и последствий, то они станут понятны, когда в полную силу заработает «молотилка» переговорного процесса в Женеве.
Надо сказать, что русские поддерживали своего союзника Асада, как никого другого. Нет сомнения, что Москва и Дамаск — соучастники всех преступлений, совершенных в Сирии. Под видом борьбы с терроризмом они наносили удары по умеренной оппозиции под общее ликование реальных террористов. Однако сейчас стало очевидно, что Москва не намерена утруждать себя сложностями кризиса, который длится уже пять лет, даже если он продлится еще столько же. Русские в конце концов захотели покончить с этой острой проблемой. Хотя их видение решения кризиса отличается от видения сирийской оппозиции, но оно отличается и от позиции правящего режима в этом вопросе. Администрация Асада в последнее время подзабыла, что в принципе не может ничего решать, и ведет себя как реальное, а не картонное государство, не обладающее в реальности ничем, кроме четверти территории страны. Об этом красноречиво говорят последние заявления министра иностранных дел Сирии Валида Муаллема, которые привели «русского медведя» даже в большее изумление, чем врагов режима.
Радует то, что Москва начала исправлять свою трагическую ошибку, которую она совершила шесть месяцев назад, когда без особых объяснений вмешалась в сирийский кризис. Реалии на поле боевых действий говорят о том, что российское вмешательство не дало ощутимых результатов, несмотря на то, что Москва связывает вывод своих войск с окончанием реализации намеченных планов, как минимум части из них. Если посмотреть правде в глаза, Москве понадобилось бы еще лет 30, чтобы осуществить запланированное, даже если бы ей удалось оставить Асада у власти. Москва, вмешавшись, начала наносить удары по умеренным группам оппозиции, а не по террористам, что было ожидаемо. Она планировала изменить баланс сил на поле боя, но этого не произошло. Раньше Путин заявлял, что цель его вмешательства — борьба с террористами в регионе, сегодня он избегает этой темы, так как нужно будет признать, что цель не была реализована даже на 1%.
Башар Асад и его соратники полагали, что российское военное вмешательство изменит правила игры, а режиму не придется за это расплачиваться. Однако они упустили из виду, что геополитические и экономические факторы не позволят Москве осуществить задуманное вместо ослабленного режима.
Безусловно, сейчас все взоры прикованы к переговорам в Женеве, причем делегация от оппозиции, которая всегда была центром всеобщего внимания, теперь интересует всех не так сильно. Сегодня ситуация изменилась в корне. Оппозиция приобрела возможность вести переговоры в свою пользу, чем раз за разом ставит режим в тупик. Теперь внимание приковано к действиям делегации сирийского режима, особенно после последнего феноменального шага русских. Всем интересно, что именно скрывается за этим решением Москвы.
Каковы были цели России, когда она решила вывести войска из Сирии, станет ясно в процессе переговоров в Женеве. Но можно с уверенностью сказать, что нынешняя ситуация дает реальный шанс для достижения мира, и этот шанс выдался впервые за последние пять лет.
Салман Ад-Даусари — главный редактор «Аш-Шарк Аль-Аусат».
