Atlantico: Россия решила уйти из Сирии под тем предлогом, что ее задачи выполнены. Что это говорит о приоритетах ее стратегии в Сирии (о них и так всем было известно: поддерживать правительственные войска, а не бороться с ИГ), а также ее изменениях в том, что касается помощи Башару Асаду?
Ален Родье: Президенту Владимиру Путину явно пришлись не по душе заявления Башара Асада о том, что тот намеревается отвоевать всю сирийскую территорию. Возможно, у этих разногласий имеются и другие причины, которые будут раскрыты когда-нибудь в будущем.
В целом же Сирия — всего лишь часть «большой игры», которую ведет Москва во внешней политике. На первых порах ей казалось необходимым спасти режим, который летом 2015 года оказался в серьезной опасности из-за действий мятежников «Джабхат ан-Нусры» (вооруженное «представительство» «Аль-Каиды» в Сирии). ДАИШ действительно было лишь вторичной целью, потому что довольно мало контактировало с правительственными войсками. Но все изменилось после теракта против российского самолета в Шарм-эш-Шейхе. Кроме того, силы режима при поддержке российской авиации ударили по боевикам ИГ в районе Алеппо, Пальмиры и гор Каламун. Целью России было закрепить позиции режима на западе и заручиться поддержкой курдов. Именно Россия создала основу для совместного наступления курдского «Демократического союза» и войск Дамаска на севере Алеппо.
— Действительно ли Россия достигла поставленных целей в Сирии? Не может ли ее отход вновь изменить соотношение сил?
— Хотя Москва от этого и отнекивается, разделение Сирии на три составляющих (Алавистан, Курдистан и Суннистан), две из которых будут поддерживать с ней хорошие отношения, является для нее большой удачей. Это позволит ей сохранить военные объекты в Тартусе и Латакии, а также ослабить президента Эрдогана, с которым поклялся поквитаться Путин. Разумеется, чтобы сохранить видимость, говорить будут о «федеральном государстве»…
— Если верить докладу лондонского института IHS Jane’s, с конца 2014 года по середину марта 2016 года ИГ потеряло 22% территории. Хотя ИГ и не было главной целью России в Сирии, может ли ее отход сыграть на руку исламистам и позволить им вернуть позиции?
— Не стоит торопиться с выводами. ИГ потеряло 22% в преимущественно пустынных зонах, которые практически не представляют интереса с экономической, гуманитарной и стратегической точки зрения. Несмотря на потери из-за ударов России и коалиции, число бойцов особенно не изменилось. Кроме того, если верить заявленным цифрам, ИГ потеряло почти 30 000 боевиков, то есть столько же, сколько у него было летом 2014 года, тогда как сейчас их имеется примерно столько же. Реальные результаты явно были раздуты пропагандой. Причем, все связано не только со стремлением обмануть людей: цифры любого лагеря неверны по двум причинам. Во-первых, это пропаганда. Во-вторых, никто не ведет точных подсчетов. Судите сами: данные по погибшим с 2011 года варьируются от 270 000 до 500 000. Если вы за режим, то это 270 000, если против, то 500 000.
Отход России может сыграть на руку ИГ, которое продолжило операции против сирийских правительственных сил. А те уже не могут положиться на прежние масштабы авиаподдержки… Только вот, хотя самолеты с большой шумихой и выводят из страны, это не касается высокоэффективных вертолетов поддержки! Это напоминает мне шутку времен холодной войны: какая страна за железным занавесом самая большая? Не СССР, а Польша, потому что советские войска уходят оттуда с 1945 года, но все еще никак не могут уйти (относится к 1980-м годам).
— Что преподнесенный Россией сюрприз и ее действия в целом с сентября 2015 года говорят о ее центральной роли в процессе урегулирования сирийского конфликта?
— Москва постоянно становится источником стратегических неожиданностей, тогда как все остальные игроки погрязли в нерешительности и колебаниях. Запад в целом и Европа в частности много говорят и читают нотации, но сами почти ничего не делают (не считая США). Еще одним исключением, пожалуй, можно считать Францию, пусть и на другом фронте: операция «Сервал» стала неприятным сюрпризом для «Аль-Каиды» и ее подручных.
Возвращаясь к Ближнему Востоку, Россия уже успела всех удивить соглашением о ликвидации сирийского химического арсенала. Никому другому не удалось бы добиться этого так безболезненно. За это Владимиру Путину можно было бы дать Нобелевскую премию мира, но ее получил Обама.
Россия занимает центральное положение из-за отношений с Ираном, Ираком, Сирией и курдами. Ее слабость же заключается в трудных отношениях с суннитскими странами (за исключением Египта), однако и тут она способна на неожиданности, например, в отношении Саудовской Аравии.
Настоящая проблема в том, что новый президент США может усилить давление, потому что для американцев Россия все еще остается врагом номер один, обходя даже Китай. Вашингтон перейдет в наступление с опорой на Польшу и бывшие страны восточного блока. Их можно понять, потому что прошлое с СССР было тяжелым. Европе же придется определяться с политикой в отношении Москвы при том, что она сама разделена на лагерь ее противников (уже упомянутые государства плюс Великобритания) и тех, кто относится к ней благосклоннее. Пока Париж колеблется. У него есть соблазн последовать за американцами, на которых так ориентируются чиновники нашего МИДа.
Никто из нас не застрахован от стратегических сюрпризов. Я в том числе. Заниматься разведкой просто, нужно лишь собирать информацию. А прогнозы на будущее — отнюдь не точная наука.
