Завтра, в день Страстной Пятницы, продолжится страшная агония христиан Ирака и Сирии. У этих стран христианская традиция гораздо старше, чем в Западной Европе. Именно на пути в Дамаск апостол Павел услышал неведомый голос, ослеп, а потом принял христианство. Но похоже, что сейчас этой традиции приходит конец. В течение 10 с лишним лет в ходе непрекращающейся войны христиане Ирака в массовом порядке вынужденно покидали свои дома, делая это многократно, так как по ним проходила линия фронта. Сейчас остатки христианской общины нашли убежище в Курдистане. В Сирии христианские меньшинства находились хоть под какой-то защитой режима Асада, а поэтому они поддерживают его, хотя их точку зрения не разделяют западные страны, в которых христиане тоже видят своих защитников. Сирийские христиане также в огромных количествах превращаются в беженцев.
США признали геноцидом отношение к христианам и к езидам на территориях, подконтрольных «Исламскому государству». ИГИЛ уничтожил древние общины в Ниневии, где находится Мосул. ИГИЛ узаконил насилие над плененными женщинами и детьми. В остальных районах Сирии и Ирака вспышки ненависти и враждебности по отношению к христианам носят гораздо менее организованный характер, хотя и сунниты, и шииты, когда они не убивают друг друга за ересь, вполне способны уничтожать христиан за их веру. Мы также не должны забывать про якобы умеренных суннитских джихадистов, пользующихся поддержкой Саудовской Аравии и стран Персидского залива. У христиан есть веские основания для бегства из тех стран, где распятие на кресте является внесудебным наказанием, пусть даже распинают там главным образом мертвых.
Куда им бежать, и как нам помочь им? На эти вопросы нет простых ответов. Домыслы о том, что западная военная интервенция укрепит безопасность и стабильность на Ближнем Востоке, были развеяны в пух и прах после вторжения в Ирак. В результате этих преступных и безрассудных действий Запада, а также некоторых местных игроков, включая режим Асада, возникло и окрепло мнение о том, что и сама Европа тоже небезопасна и нестабильна, а якобы освобожденные страны превращаются в жуткие руины. Но мы не можем предоставить убежище всем беженцам. Это непрактично с политической точки зрения, даже при наличии ресурсов. Это не значит, что беженцы имеют какое-то моральное право оставаться там, где они находятся. Но никто, ни в нашей стране, ни в Европе, не должен читать им нотации на сей счет. Есть нечто неприятное в том спектакле, который устраивают христианские лидеры, представляющие порой наиболее пострадавшие церкви и общины. Из спокойной и безопасной Европы они читают проповеди о том, что христианские общины не должны покидать свои места, дабы в этих странах не нарушилась традиция христианства. Оказавшиеся в опасности люди сами примут решение о том, куда поехать, и к их выбору надо относиться с уважением.
Тем не менее, должна сохраняться надежда на то, что эти люди смогут вернуться в свои родовые гнезда, когда там наступит мир. В любом случае, в этом регионе нет места, куда можно было бы в массовом порядке переселить большое количество людей. Даже в тех странах, где нет активных и непрекращающихся гонений, христиане в лучшем случае считаются гражданами второго сорта. В Иране, где христианам гарантированы места в парламенте, и где христианин является капитаном сборной по футболу, не существует подлинной концепции религиозной свободы, а за переход в христианство наказанием по закону может стать смертная казнь. В Египте ситуация немного улучшилась после падения прежнего режима, который активно подстрекал мусульман к насилию против проживающих там древних христианских общин. Но христианам там все равно нелегко, и они не чувствуют себя в безопасности.
Остается надеяться, что такие условия не навечно, и что христианские меньшинства в этих странах снова найдут достойное и почетное место среди соседей, как это было почти всегда на протяжении двух тысяч лет. Тем не менее, Запад может очень многое сделать в этом направлении, пусть даже мы не обладаем чудодейственной силой. Было бы контрпродуктивно и неправильно склоняться в пользу христиан, решая, каким беженцам следует оказать помощь. В то же время, мы не должны пассивно мириться с тем, что христиане страдают от дискриминации даже в лагерях беженцев. То содействие, которое мы оказываем, должно быть устойчивым и постоянным. Щедрая помощь, которую наше правительство предоставляет лагерям беженцев в Турции, Ливане и Иордании, приносит гораздо больше пользы, чем громкие бомбежки ИГИЛ. Так или иначе, и христианам на Ближнем Востоке, и их соседям-мусульманам, и все прочим нужно одно и то же — мир, справедливость и безопасность. Наше правительство мало что может сделать конкретного на местах, но именно в этом должна заключаться цель нашей политики.
