Лунная гонка была не единственной космической гонкой во времена холодной войны. Пока Соединенные Штаты и Советский Союз состязались, кто первым попадет на орбиту и дальше, внутри американского государства шло другое состязание, покрытое завесой секретности. Пока США соперничали с СССР за выход в космическое пространство Солнечной системы, НАСА и американское военное ведомство сражались друг с другом за первенство в американских космических исследованиях.
Это соперничество обострилось в апреле 1981 года, когда проходил орбитальный испытательный полет самого первого космического корабля многоразового использования Columbia. Этот «шаттл», ставший флагманом НАСА и символом американской военной и научной мощи, оказался в беде. Его подвела тепловая защита. Никто не знал, сможет или нет космический челнок в таких условиях благополучно вернуться на Землю.
В тот момент оказалось, что спасти корабль и экипаж могут только военные, а именно, секретное на то время Национальное управление воздушно-космической разведки, управлявшее большинством разведывательных спутников и координировавшее свою деятельность с ВВС, ВМС и ЦРУ. По сути дела, спасти своего конкурента по бюрократической гонке.
Это главная сцена в невероятной документальной книге авиационного эксперта Роуланда Уайта (Rowland White), написавшего несколько книг о пионерах авиации и их важной и трудной профессии. Автор этой книги под названием «Во тьме» (Into the Black), опираясь на материалы обширных интервью с ветеранами астронавтики и с руководителями НАСА, повествует о космической гонке времен холодной войны с точки зрения небольшой группы военных летчиков-испытателей, в том числе, отчаянного Боба Криппена (Bob Crippen). Эти люди маятником качались между конкурировавшими космическими программами ВВС и НАСА, а в итоге были включены в состав экипажей «шаттлов» под управлением НАСА.
Криппен пилотировал корабль Columbia во время его первого полета — полета, в ходе которого он едва не погиб, и который вполне мог поставить крест на американской программе пилотируемых космических миссий.
Эта история началась 4 октября 1957 года, когда Советский Союз запустил первый в мире искусственный спутник Земли. Американское правительство тоже вело работу по созданию спутников, но тот полет превратил эту работу в панику. В 1958 году конгресс принял закон о создании Национального управления по воздухоплаванию и исследованию космического пространства (НАСА), и президент Дуайт Эйзенхауэр подписал его.
В 1961 году Советы запустили в космос человека. Американцы повторили этот подвиг в 1962 году. В НАСА рекой потекли деньги, и 12 сентября 1962 года преемник Эйзенхауэра Джон Кеннеди, стоя перед слушателями в Хьюстоне объявил: «Наша страна должна посвятить себя достижению этой цели, и до конца десятилетия высадить человека на Луне, а затем благополучно вернуть его на Землю». К тому времени программе «Аполлон», целью которой стала высадка астронавтов на лунной поверхности, было уже два года.
16 июля 1969 года корабль «Аполлон-11» с тремя астронавтами на борту совершил посадку на Луне, опередив Советский Союз. СССР в срочном порядке принялся догонять Америку. И тут НАСА забеспокоилось.
«Гонка с целью высадки человека на Луне была по сути каскадерским трюком, сенсационным зрелищем, — пишет Уайт. — У нее была очень узкая и конкретная задача, которая могла закончиться только успехом или провалом». Чтобы оправдать свое существование, НАСА предложило сделать космические полеты обычным и привычным делом. Для этого был нужен недорогой космический корабль, который НАСА могло бы использовать многократно вместо того, чтобы запускать одноразовые корабли, которые потом сгорали почти со всем своим содержимым, как это было с большинством «Аполлонов» и с их оборудованием, включая спускаемый аппарат для экипажа вместе с его монолитным тепловым щитом одноразового использования.
В результате появился космический челнок. Это был гибридный корабль, запускаемый вертикально при помощи ракет. После запуска он выходил на орбиту, делал несколько десятков витков, а потом возвращался на Землю. Вначале он возвращался как традиционная капсула для экипажа, но потом стал совершать посадку по-самолетному, постепенно снижаясь и садясь буквально на любой ВПП. После этого корабль можно было подлатать, пристегнуть к нему новые ракеты и спустя неделю снова запускать в космос. По оценкам НАСА, парк из пяти-шести космических челноков мог снизить стоимость вывода полезной нагрузки на орбиту с 10 тысяч долларов на фунт веса до 20 долларов на фунт, если предположить, что «шаттлы» летают каждую неделю.
Принимать решение по программе космических челноков выпало на долю президента Ричарда Никсона. 13 января 1972 года Никсон дал «добро». Как написал Уайт, президент не хотел «участвовать в дальнейшем отступлении своей страны с ведущих мировых позиций в аэрокосмических технологиях».
Но кроме НАСА были и другие, отмечает Уайт. Да и «шаттлы» не обладали монополией в космических полетах. В бурные первые годы космической гонки американские военные «отвоевали свое собственное место в космосе». В 1961 году администрация Эйзенхауэра тайно сформировала новое ведомство, призванное осуществлять контроль за американскими спутниками-шпионами. В Национальном управлении воздушно-космической разведки (НУВКР) работают люди и техника из ВВС, ВМС и ЦРУ. Сам факт его существования оставался тайной вплоть до 1992 года.
НУВКР и ВВС даже занимались собственной программой пилотируемых полетов, чтобы шпионить за Землей сверху. Они дошли до того, что построили частичный опытный образец так называемой «пилотируемой орбитальной лаборатории», которая могла стать первой космической станцией Америки, если бы Никсон в 1969 году не отменил эту программу.
Но в деятельности НУВКР гораздо важнее другое. Это управление сконструировало и при помощи ВВС запустило целую серию разведывательных спутников, с каждый разом делая их все совершеннее. На спутниках-шпионах серии Keyhole устанавливались современные пленочные камеры с массивными линзами высокого разрешения, которые позволяли различать мельчайшие детали на поверхности Земли. Вначале спутники сбрасывали кассеты с отснятой пленкой, у которых затем раскрывались парашюты, и они зависали в воздухе. А специальные транспортные самолеты ВВС в срочном порядке ловили их. К середине 1970-х эти спутники уже могли передавать на Землю цифровые изображения в режиме реального времени.
Как-то раз в 1973 году, пишет Уайт, спутник Keyhole отвернул свою камеру прочь от Земли и направил ее вверх, чтобы она поработала в качестве телескопа. Камера сфокусировалась на неисправной космической станции НАСА Skylab. Спутник помог обитателям станции установить характер неисправности, а затем устранить ее. Проблема была с ее солнечной панелью. «Непилотируемый мир как бы передал привет пилотируемому миру», — сказал Уайту один из руководителей космического ведомства.
Но спутники Keyhole были строго засекречены. Они не могли вызвать воодушевление в обществе. И несмотря на очевидные успехи НУВКР, некоторые важные военачальники из ВВС по-прежнему сохраняли верность программе пилотируемых полетов. Среди них были и военные астронавты, которых ВВС отобрали в состав экипажа незадачливой «пилотируемой орбитальной лаборатории», в том числе, Боб Криппен.
Это требует доказательств, но похоже, что главным военным союзником НАСА был Ганс Марк (Hans Mark), который возглавлял Исследовательский центр Эймса, а при президенте Джимми Картере в 1977 году стал министром ВВС. Прежде Марк был отнюдь не сентиментальным критиком пилотируемых космических миссий, но в среднем возрасте стал романтиком и начал активно поддерживать идею полетов человека в космос. «Я не знаю, как количественно измерить ценность пилотируемых полетов в космос», — приводит Уайт слова Марка.
К 1979 году программа космических кораблей многоразового использования столкнулась с проблемами. Первый рабочий шаттл Columbia должен был полететь в космос в 1979 году, чтобы можно было провести ремонт на неисправной Skylab. Но теплозащитные плитки, которые должны были спасать челнок от 2300-градусной жары при входе в плотные слои атмосферы, имели дурную привычку отслаиваться от шаттла, грозя повредить или даже уничтожить хрупкий космический корабль.
НАСА запустило срочную программу по разработке новых термоплит. Но шаттл начал все больше напоминать неуклюжего бронтозавра. Сроки первого космического полета были перенесены на два года. Skylab, так и не дождавшаяся спасительного ремонта, в июле 1979 года упала на Землю. Общество и правительство испытали разочарование и невзлюбили шаттл.
Но в ноябре Марк пришел ему на выручку. Став министром ВВС, он перенаправил миллиард долларов из бюджета своего ведомства на поддержку программы космических кораблей многоразового использования.
Не менее важно и то, что Марк противостоял подчиненным ему бюрократам из НУВКР и ВВС. Военные и это управление возражали против использования челноков для вывода на орбиту их драгоценных спутников-шпионов. Они предпочитали использовать простые и надежные одноразовые ракеты.
Однако Марк считал, что нежелание этих ведомств объединить усилия с НАСА и принять участие в строительстве и использовании космических кораблей многоразового использования ослабляет американскую программу пилотируемых полетов в космос. Он приказал ВВС и НУВКР внести изменения в конструкцию своих спутников, чтобы их можно было разместить в большом грузовом отсеке шаттла. «Извините, парни», — заявил Марк представителям обоих ведомств.
Первый шаттл был запущен с мыса Канаверал 12 апреля 1981 года. Находясь на орбите на высоте 270 километров над земной поверхностью, Криппен и командир корабля Джон Янг (John Young) осмотрели космический корабль через иллюминаторы. Увиденное на хвостовом отсеке Columbia поразило их. Там не хватало нескольких теплозащитных плиток.
«О, нет», — подумал Криппен. Плитки в хвостовой части не так уж и важны, но без плиток в нижней части фюзеляжа было просто не обойтись. Даже если отлетела всего пара таких плиток, шаттл наверняка погибнет при входе в плотные слои атмосферы. Если в нижней части фюзеляжа плиток не хватает, НАСА нужно в срочном порядке проводить что-то вроде спасательной операции.
Но проблема заключалась в том, что в нижней части у челнока не было иллюминаторов. НАСА никак не могло решить, что делать: приказать Криппену и Янгу начать рискованную посадку… или предпринять не менее рискованную операцию по спасению астронавтов.
А вот НУВКР могло все выяснить. У управления был спутник Keyhole, который при удачном стечении обстоятельств мог сделать несколько снимков Columbia снизу. После умелого маневрирования спутник приблизился к челноку на достаточно близкое расстояние, чтобы осуществить съемку. Затем он передал изображения вниз на наземную станцию НУВКР в Виргинии. И уже скоро руководитель полета Columbia Джин Кранц (Gene Kranz) держал в руках, как пишет Уайт, «кипу фотографий высокого разрешения». Снимки показали, что с нижней частью фюзеляжа челнока все в порядке.
Шаттл приземлился 14 апреля, положив начало новой и опасной эпохе американских пилотируемых полетов. Но как пишет Уайт в своей увлекательной книге, длившихся 31 год многочисленных полетов космических челноков в космос и обратно могло бы и не быть, не приди на помощь НАСА конкурирующее и очень секретное ведомство.
В этом кроется некая глубокая ирония, так как время показало, что ВВС и НУВКР были правы по поводу шаттла. Он оказался дорогим, ненадежным и небезопасным — то есть, полной противоположностью тем качествам, которые обещало НАСА. Челноки не летали с частотой раз в неделю. За 31 год службы с 1981 по 2011-й пять космических кораблей многоразового использования совершили всего 135 полетов — по одному за 12 недель. Стоимость вывода полезной нагрузки так и осталась в районе 10 тысяч долларов на фунт. Это намного больше тех 20 долларов, которые обещали специалисты НАСА.
Но еще хуже то, что были аварии. Challenger в 1986 году и Columbia в 2003-м. 14 погибших астронавтов. Challenger сгорел, когда на взлете взорвалась одна из его стартовых ракет. На Columbia возникло внутреннее повреждение, когда во время запуска мусором повредило его защитную обшивку на крыле. Первый шаттл развалился, входя на обратном пути в верхние слои атмосферы.
Из-за аналогичного повреждения Columbia могла погибнуть двадцатью годами ранее во время своего первого полета на орбиту. Как показывает Уайт, те самые ведомства, которые возражали против челнока и делали все, чтобы воспрепятствовать его разработке, пока Марк не заставил их согласиться на использование этого неуклюжего корабля, в конечном итоге спасли его.
О чем Уайт не рассказывает, так это об эпилоге данной истории, который оказался не менее парадоксальным. За год до окончательного списания уменьшившегося парка шаттлов в 2011 году ВВС запустили на орбиту свой первый X-37B. В основе своей X-37B этот тот же шаттл, но в четыре раза меньше. В нем сочетается лучшая характеристика космического челнока — возможность многоразового использования — и уменьшенный риск из-за того, что корабль беспилотный. Если X-37B взорвется при вхождении в атмосферу, никто не погибнет.
Среди тех ведомств, которые разместили на борту X-37B свое оборудование было — ну конечно, НУВКР.
