Визит Ангелы Меркель в Газиантеп (город на юго-западе Турции, неподалеку от сирийской границы) был не просто увеселительной прогулкой. Она отправилась туда в сопровождении главы Европейского совета Дональда Туска и зампреда Европейской комиссии Франса Тиммерманса (Frans Timmermans). Что еще важнее, поездка пришлась на тот момент, когда отношения Германии и Турции вступают в бурные воды.
Последним предлогом стало выступление двух юмористов с немецкого телевидения. Первый использовал имя Эрдогана в пародии на популярную песню. «Босфорскому боссу» это пришлось не по нраву. Посла Германии в Анкаре вызвали в турецкий МИД. Дипломату пришлось без конца повторять, что правительство не вмешивается в работу телевидения, пусть даже и государственного.
Несколько дней спустя в эфире второго канала появился скетч Яна Бемерманна, в котором насчет Эрдогана можно было услышать ряд весьма нелицеприятных эпитетов, в частности что он «педофил» и «трахает коз». В попытке смягчить последствия Ангела Меркель посчитала нужным позвонить турецкому премьеру Ахмету Давутоглу и извиниться за «намеренно оскорбительные» выражения.
Как бы то ни было президенту Турции такое покаяние канцлерин (за это ее, кстати, резко критиковали в Германии) показалось совершенно недостаточным. Он воспользовался старой статьей уголовного кодекса, которая позволяет иностранному лидеру подать иск в немецкий суд в случае оскорбления. Статья 103-5 была утверждена еще в 1871 году, а в 1960-е годы получила прозвище «закон шаха», потому что ей неоднократно пользовался Иран. Для начала процесса необходима отмашка федерального правительства.
Таким образом, иск Реджепа Тайипа Эрдогана поставил Ангелу Меркель в неудобное положение. В случае отказа она могла потерять ценного союзника в вопросе контроля идущих в Европу миграционных потоков. В случае согласия она делала себя легкой мишенью для упреков в потворстве все более авторитарному лидеру, который наступает на личные свободы и ведет войну против курдов. Она выбрала второй путь вопреки мнению министров иностранных дел и юстиции, двух социал-демократов, которыми в данном вопросе двигали принципы, а не партийные мотивы.
В руках Эрдогана?
Но действительно ли она «в руках Эрдогана», как утверждает таблоид Bild Zeitung? Ангела Меркель пыталась спасти политику по миграционному кризису, которую сама навязала всем. На первых порах она выступала за Willkommenskultur, культуру приема. В результате за 2015 год в Германию прибыли больше миллиона мигрантов. Как уменьшить этот поток, не закрывая границы страны и не мирясь со скоплением беженцев в Греции? Канцлерин решила разыграть турецкую карту. Особенно на заморачиваясь согласованиями с европейскими партнерами, она составила с турецким лидером взаимовыгодное соглашение, которое в конечном итоге было утверждено членами ЕС. В обмен на каждого отправленного в Турцию нелегала Евросоюз обязуется принять уже находящегося на территории страны беженца. Анкара получает в обмен 6 миллиардов евро, открытие некоторых глав переговоров по вступлению ЕС и отмену визового режима для турецких граждан.
Переговоры о вступлении и отмене виз оказались более конфликтными темами. По первому вопросу никто не питает иллюзий, как в Анкаре, так и в Брюсселе. ЕС приоткрыл дверь для Турции, прекрасно понимая, что интеграция вне ее досягаемости. Начало тому положила сама Меркель по приходу к власти в 2005 году: да привилегированному партнерству, нет интеграции. Что касается отмены виз с июня, она будет возможна лишь при выполнении Анкарой 72 условий! Реджеп Тайип Эрдоган не может похвастаться дипломатическими достижениями (он уже успел поссориться со всеми соседями) и громогласно критикует проволочки со стороны Европы. По его словам, та сильнее нуждается в Турции, чем наоборот.
Давняя традиция
Ангела Меркель не может позволить себе риск разрыва отношений. При выработке договоренности она опиралась на традиции связей двух стран, которые могут похвастаться долгой, пусть и не всегда хорошей историей. Германия является для Турции вторым поставщиком (после России из-за углеводородов), первым клиентом и главным иностранным инвестором. В Германии живут 3,5 миллиона турок, причем у половины из них есть немецкий паспорт. В то же время у 1,3 миллиона из них есть право голоса в Турции, и они в своем большинстве поддерживают Партию справедливости и развития Эрдогана. Тот, кстати, не раз проводил предвыборные выступления в Берлине и на берегах Рейна. В период холодной войны обе страны были аванпостами перед СССР: Германия — на восточном фланге, Турция — на южном. Когда в НАТО решило разместить комплексы Patriot на турецкой территории в ответ на потенциальную сирийскую угрозу, то обратились к Германии. Комплексы, кстати, вывели в 2015 году, когда стало ясно, что Анкару больше интересует борьба с собственными курда
ми, а не с ДАИШ, и что Асад не представляет непосредственной опасности.
Таким образом, Ангела Меркель удовлетворила требование Эрдогана, уточнив, что возбуждение в прокуратуре дела против юмориста Бемерманна вовсе не означает его вины. Кроме того, она объявила, что потребует от Бундестага упразднить статью 103 уголовного кодекса, сопроводив решение уроком о правовом государстве, который явно пришелся не по вкусу турецкому лидеру. По ее словам, в правовом государстве возможности людей в сфере свободы прессы и искусства определяет не правительство, а суд. Она выразила обеспокоенность по поводу положения СМИ в Турции, добавив, что основополагающие права вроде свободы мысли, искусства и прессы должны неукоснительно соблюдаться страной, которая стремится войти в ЕС.
Эта филиппика не произвела особого впечатления на Эрдогана. Несколько дней спустя журналиста первого канала немецкого телевидения на 12 часов задержали в Стамбульском аэропорту, а затем запретили ему въезд в Турцию. На прошлой неделе уехать из страны попросили корреспондента Der Spiegel в Анкаре.
