Стрижки не те, костюмы не соответствуют эпохе, а одна постельная сцена вообще напоминает рекламу дорогих духов.
Вокруг последней экранизации «Войны и мира» Льва Толстого производства BBC, что на днях была показана по российскому государственному телевидению, продолжают кипеть страсти. Один из главных героев якобы похож на «раздобревшего мушкетера», а актриса, играющая блистательную героиню романа Наташу Ростову, «серая и неприметная, как мышь» — вот лишь некоторые из критических отзывов.
Шедевр Толстого о наполеоновском наступлении на Москву 1812 года является тотемом русской культуры, к которому на родине относятся с обожанием и благоговением.
В 1966 и 1967 годах советский режиссер Сергей Бондарчук выпустил грандиозную четырехсерийную экранизацию «Войны и мира». Отчасти фильм был ответом на вышедшую десятью годами ранее голливудскую версию романа с Одри Хепберн в роли Наташи.
Советский фильм мог похвастаться эффектными батальными сценами и замечательной актерской игрой, но Бондарчуку, также сыгравшему в нем Пьера, долго потом пеняли на то, что он для этой роли слишком стар.
Критика в адрес британской версии в Москве касается в первую очередь исторических оплошностей, построения сюжетной линии и того, что русские называют «набившими оскомину» грубыми стереотипами и клише.
К ним среди прочего относят показанные на экране инцестуальные отношения развратной жены Пьера, княгини Елены, «Элен» Курагиной и ее брата Анатоля. Текст романа на это лишь намекает, когда мы читаем, что молодой человек ездил к сестре занимать у нее денег, «целовал ее в голые плечи», а Элен «отталкивала его, как любовника».
Обозреватель популярного сайта «Афиша» Игорь Кириенков пишет, что еще одним промахом стала прорисовка образа Федора Долохова (в исполнении британского актера Тома Берка), картежника и кутилы, который в книге также является отважным офицером и верным сыном.
По его словам, Долохов — «самый противоречивый персонаж романа». Между тем, в интерпретации BBC образ этого героя оказывается одномерным, и перед нами предстает не более чем «раздобревший мушкетер с диким взглядом».
Уводящие в психологические глубины сновидения в сериале также заменяются на «эротическую грезу в стиле рекламы дорогих духов», считает он.
Ольга Сорокина (60 лет), офис-менеджер и бывший музыкант, на счету которой пять прочтений романа, также поделилась впечатлением от просмотра сериала BBC на Первом канале.
«Ошибки и пошлости для меня были, как режущие слух фальшивые ноты, — сказала она. — Они мешали полностью погрузиться в повествование».
«Женщины, принадлежавшие аристократическому обществу начала XIX века, не носили челок или распущенных волос. У них не было полупрозрачных платьев. А выводок свиней у дома графа — это просто смешно».
Г-жа Сорокина, однако, призналась, что ей понравился Джим Бродбент (английский актер, лауреат премии Британской академии) в роли князя Николая Болконского, сварливого, но заботливого отца жениха Наташи, Андрея.
«Мне также очень понравился Пьер, — добавила она. — Его неуклюжесть, его чудесные глаза, его огромное сердце, готовое вместить в себя весь мир — именно такие, какими их описывает Толстой. Хотелось бы, чтобы Пьер был более грузным, как в романе, но актерская игра передает образ весьма глубоко».
Г-н Кириенков также высоко оценил Дано в роли Безухова, сказав, что «эту на удивление тонкую интерпретацию образа Пьера можно без преувеличения назвать лучшей из имеющихся на сегодняшний день».
Продублированный сериал BBC привлек к себе внимание небывалого числа зрителей, обойдя такие популярные российские шоу, как детективный сериал «Улица разбитых фонарей» и драму о военно-морском спецподразделении «Морские дьяволы».
Анна Наринская, обозреватель российской газеты «Коммерсантъ», в своей статье посмеивается над тем, как Пьер гладит по загривкам свиней, валяющихся у особняка графа Ростова, и над нарядами дам, «оставшимися, скорее всего, от экранизации „Великого Гэтсби“».
«Мы, русские, склонны воспринимать наши великие романы как нашу собственность, наше наследие, поэтому чужие интерпретации неизменно вызывают у нас раздражение, и мы пытаемся отыскать в них все возможные недостатки», — сказала она The Times.
«Но Толстой, как Бальзак или Диккенс, принадлежит всем без исключения. Британцам удалось проникнуть в представления Толстого о жизни как о реке, которая несет вас в своем потоке. Это очень хорошо».
