Stern: Г-н Тевис, Ваш коллега Григорий Родченков, бывший руководитель Московской антидопинговой лаборатории, сделал заявление о том, что в Сочи во время Зимних игр 2014 года происходили манипуляции с пробами. Он якобы заменял позитивные пробы на чистые. Неужели так просто обойти контроль?
Марио Тевис: Напротив. Может, слово «манипуляция» и звучит просто, однако чтобы заменить предположительно позитивную допинг-пробу, требуется больше, чем экспертиза и преступная энергия одиночки. Контроль — это многоступенчатый процесс, от забора пробы у спортсмена до анализа в лаборатории. Манипуляция возможна, только если несколько лиц, занимающих в данном процессе ключевые позиции, сговорились об обмане.
— Как себе это представить? В Сочи заменялись контейнеры с пробой мочи?
— Это трудно сделать. Каждый контейнер с боку и на крышке снабжен выгравированным кодом. Швейцарская фирма, производящая контейнеры, выдает тот или иной код лишь единожды. Если я верно толкую откровения Родченкова изданию New York Times, то, вероятно, открывались определенные контейнеры, моча заменялась, а затем они снова опечатывались пломбой.
— Но пломба считалась абсолютно надежной.
— Так же, как людям удается вскрывать неприступные сейфы, очевидно, с пломбами обращались с особым умением. Поэтому предполагаемая афера в Сочи должна была готовиться загодя и с использованием больших ресурсов.
— Слишком сильно сконцентрировались на биохимических методах определения и слишком мало внимания уделяли охране проб?
— После инцидентов в России, кажется уместным начать процесс проверки процедуры контроля. В моей сфере, анализе допинг-проб, также появляются новые задачи. Было бы полезно разработать процедуры, которые позволили бы выяснить, имеем ли мы дело со свежей пробой, или она месяцами лежала в холодильнике или морозильнике, и ее использовали для замены.
— В настоящий момент в центре критики находится только Россия: вроде обманывали легкоатлеты, представители зимних видов спорта тоже, и всему этому способствовала Московская антидопинговая лаборатория и якобы даже спецслужба. Имеет ли этот случай доказательственную силу в более глобальном смысле?
— Мы переживаем переломный момент. Систематическое применение допинга, о котором сейчас много говорят, в моей практике в таком масштабе ранее не встречалось. Тем не менее не может быть и речи о том, чтобы выставлять мошенницей одну единственную страну. В борьбе с допингом наши действия должны быть еще более филигранными — и нам следует также критически подойти к тому, что мы считали недоступным для манипуляций.
