Stern: Г-н Бах, через десять недель в Рио-де-Жанейро начинаются Летние Олимпийские игры. Предвкушение их, вероятно, омрачено, поскольку не прекращаются разоблачения случаев принятия допинга в России, великой спортивной нации. Недавно бывший руководитель московской антидопинговой лаборатории признался в манипуляциях с пробами на Зимних играх 2014 года.
Томас Бах: Все эти сообщения вселяют в меня большую озабоченность. Если показания руководителя лаборатории найдут подтверждение, это означает, что действовали планомерно и с высокой долей преступной энергии. Всемирное антидопинговое агентство WADA проверяет инцидент. Надеюсь, мы еще до начала Игр получим достоверные результаты.
— WADA уже доказало систематическое применение допинга в российском легкоатлетическом союзе. Российские атлеты отстранены от всех международных состязаний. Отстранение будет действовать и для Рио?
— Решение о том, когда будет отменено отстранение союза от участия в соревнованиях, зависит от Всемирного союза легкой атлетики. Поэтому не могу дать никаких прогнозов.
— Но МОК как организатор все же обладает дисциплинарным правом: Вы можете отстранять участников, если те в значительной мере нарушали олимпийские принципы честности и чистоты. Вы не опасаетесь, что допуск российских легкоатлетов к стартам навредит оказываемому Олимпийским играм доверию?
— Конечно, мы хотим защитить Игры. Одновременно мы хотим с каждым атлетом индивидуально поступать справедливо. Отстранить перед Играми всю российскую легкоатлетическую сборную означало бы, с одной стороны, привлечь к коллективной ответственности «чистых» атлетов. С другой, мы несем большую ответственность за Игры и намерены защищать олимпийские ценности. Перед нами дилемма. Что бы мы ни сделали, критика будет.
— Некоторые немецкие спортсмены, такие как Феликс Нойройтер (Felix Neureuther) или чемпион мира по греко-римской борьбе Франк Штеблер (Frank Stäbler), требуют отреагировать на серию допинг-скандалов жесткими штрафами и отстранить от участия в Рио всех российских спортсменов. У Вас это находит понимание?
— Я сам был профессиональным спортсменом (Олимпийский чемпион по фехтованию 1976 года. — прим. ред.) и знаю, как в тебе все бурлит, когда знаешь, что другие атлеты допустили обман. Поэтому я могу понять раздражение и разочарование, которые испытывают некоторые спортсмены. Как представитель легкоатлетического союза в МОК я еще в начале 80-х годов выступал за пожизненную дисквалификацию тех, кто принимает допинг. Однако не все, чего желаешь, исходя из полученных в результате антидопинговой борьбы результатов, можно претворить в жизнь даже в правовом поле. Когда мы в МОК приняли правило, согласно которому принимающие допинг автоматически отстраняются от участия в Олимпийских играх, это правило было опротестовано Международным спортивным арбитражным судом, поскольку размер наказания превышал установленный Всемирным антидопинговым кодексом и потому был признан слишком жестким.
— Актуальный список наказаний, очевидно, не внушает особого страха. При повторном тестировании допинг-проб, взятых во время Летних игр в Пекине, 31 проба оказалась положительной. Об этом МОК сообщил несколько дней назад. Что будет дальше? Когда состоится перепроверка проб, взятых в Лондоне в 2012 году?
— Проверки уже идут. Проводится повторный анализ 250 проб. Уже в этом месяце я рассчитываю на публикацию результатов.
— Спорт в настоящее время стал частью большого кризиса доверия. Редко когда скепсис в Германии по отношению к элите был больше. Существует скандал с Volkswagen; случаи с Panama Papers демонстрируют, как богачи укрывают от налогов миллионные суммы, а в спорте внушают беспокойство бесчисленные коррупционные скандалы в ФИФА и допинг-система в России.
— Да, у людей этот скепсис есть, и это не останется временным феноменом. Именно молодые люди со скепсисом относятся к представителям элиты и институтам власти, запросы становятся все выше. МОК отреагировал на это принятием программы развития олимпийского движения Agenda 2020, а именно — еще до наступления кризиса доверия. Мы придаем большое значение прозрачности и все факты держим открытыми. Например, в нашем ежегодном отчете каждый может прочитать, кто в МОК получает какое возмещение расходов. Зафиксировано документально, что 90% всех доходов мы возвращаем в спорт. Нас проверяют по высоким стандартам для международных фирм, хотя по закону делать это и не обязаны.
— Мы знаем, у ФИФА также были акции в защиту прозрачности и многообещающие документы в поддержку реформ. А затем все пошло, как прежде, с протекционизмом и взятками. Почему люди должны доверять МОК?
— Потому что наша олимпийская программа Agenda 2020 — не фиговый листок. Мы проводим ее последовательно. Еще один пример: когда в ноябре 2015 года стало известно, что против бывшего руководителя Всемирного легкоатлетического союза Ламина Диака (Lamine Diack) ведется следствие по подозрению в коррумпированности и отмывании денег, мы сразу отстранили его от деятельности. Сразу же, в течение одного дня. Еще через сутки он сам подал в отставку, поскольку знаком с нашей политикой нулевой толерантности.
— При следствии в отношении Ламина Диака и его сына Массаты (Massata) французские следователи наткнулись на подозрительный платеж в связи с выбором Токио в качестве места проведения Летних игр 2020 года. Грозит ли новый скандал?
— МОК очень заинтересован в расследовании этого дела. Мы доверяем работе французских следователей и будем пристально следить за расследованием дела. Поэтому МОК участвует в процессе как дополнительный истец.
— Agenda 2020 была принята в декабре 2014 года. Тем самым реформирование МОК на первых порах завершено?
— Нет. Модернизация МОК для нас задача на длительную перспективу. Так, мы поручили институту развития менеджмента проанализировать наши структуры и указать нам на возможные слабые места. Но несущие колонны остаются.
— Рио 2016 будут Вашими первыми Летними играми на посту президента МОК. Не стоит ожидать радостного, безоблачного праздника. Бразилия находится в глубоком кризисе, как в политическом, так и в экономическом.
— Олимпийские игры станут праздником бразильского жизнелюбия, но они являются и большим вызовом. Страна в социальной разобщенности, мало что в настоящее время способно сплотить людей. Каждый занят преодолением собственных проблем. Но в Играх я тем не менее вижу шанс для бразильцев найти подход друг к другу. Олимпийские игры развивают большую сплачивающую силу.
— Правда? Продажа билетов идет вяло.
— Я не очень нервничаю по этому поводу. Чем ближе Игры, тем больше интерес к ним. У нас будут Игры с бодрым настроем. Я даже думаю, что из Рио пойдет сигнал в Европу о том, что даже в непростых условиях можно добиться великой цели.
— Вы только надеетесь, что в Рио будет успех? Что для этого делает МОК?
— Международный спорт оказывает солидарную помощь в финансовом и организационном аспектах. К примеру, МОК помогает организации Игр 1,5 миллиардами долларов. Еще одна важная задача — исключить Летние игры из внутриполитической борьбы. Спорт не должен стать инструментом, и на это мы обращаем внимание. А процент голосов в поддержку Игр показывает, что это работает. В Рио это 70 процентов, а по стране — порядка шестидесяти. Это очень примечательно в такой на сегодняшний день разобщенной стране.
— Одной из проблем Бразилии является коррупция. Дилма Русеф (Dilma Rousseff) отстраняется от должности президента государства из-за коррупционного скандала. В отношении ее предшественника Лулы да Силва (Lula da Silva) ведется расследование по подозрению в отмывании денег и лжесвидетельствовании. Как это соотносится с новым МОК, который обязуется действовать чисто?
— У нас есть свои люди в Рио, которые следят за подготовкой Игр. Они не указывали на коррупцию в оргкомитете и проектах, за которые он отвечает. Надеюсь, так и останется.
