В субботу вечером Омар Матин был одиноким неудачником. В воскресенье он, по его собственным меркам, стал бессмертным героем. Матин закончил свою жизнь под звуки выстрелов и в сиянии славы. Теперь его имя стало известно всем.
Его приняло в свои ряды «Исламское государство» (террористическая организация, запрещена в России, — прим. пер.). Вся Америка услышала его звонок в полицию Орландо, во время которого он заявил о своей принадлежности к ИГИЛ и о солидарности с братьями Царнаевыми, устроившими взрывы на Бостонском марафоне. Его назвали самым успешным исламским террористом после 11 сентября. Ненавидевший гомосексуалистов Матин, действуя в одиночку в ночном гей-клубе Флориды, убил более 40 его завсегдатаев и ранил 53. Он еще сильнее расколол Америку. Когда стало известно, что он использовал полуавтоматическую винтовку AR-15, в Америке с новой силой разгорелась война на тему запрета оружия.
И здесь надо четко помнить одну вещь. В обществе есть люди, которые смотрят на действия Матина и на его уход из нашего мира не с отвращением и неприятием, а с восхищением и благоговением. У Омара Матина не будет дефицита последователей. Если мы видим в этом человеке больного и безумного массового убийцу, то некоторые люди, как и он сам, считают его воином ислама и шахидом, заслужившим место в раю.
Однако Хиллари Клинтон и Барак Обама оказались либо не в состоянии распознать корни злого умысла Матина, либо им помешали в этом требования политкорректности. Президент назвал это массовое убийство «актом ненависти», однако отказался назвать причины такой ненависти и мотивы жестокой расправы.
Где Омар Матин научился ненавидеть не только гомосексуализм, но и самих гомосексуалистов? Отчего он пришел к заключению, что эти люди заслуживают смерти, и что у него есть право убивать их? Откуда у него появились такие мысли? Кто его научил этому?
Что ж, не только Талибан (террористическая организация, запрещена в России, — прим. пер.) и ИГИЛ сбрасывают гомосексуалистов с крыш домов и забивают их камнями. За действия гомосексуального характера смертные приговоры выносятся в 10-ти странах, таких как Мавритания, Нигер, Сомали, Судан, Сирия, Саудовская Аравия, Катар, ОАЭ, Йемен и Пакистан. Население этих стран относится к таким приговорам одобрительно, ибо данные законы находят отражение в священной книге Коран. Шариат учит, что гомосексуализм является отвратительной формой блуда и должен караться смертью.
Клинтон объявила, что мы должны удвоить свои усилия в «сотрудничестве с союзниками и партнерами» и активизировать борьбу с международными террористическими организациями. Кого она имела в виду: саудовцев и арабов из Персидского залива? Ведь это у них действуют законы, карающие обезглавливанием тех самых людей, которых Матин убивал в клубе Орландо — и по той же самой причине.
Один человек сказал, что Матин был в бешенстве из-за поведения американских женщин. Откуда у Матина появились такие идеи?
После событий в Сан-Бернардино, когда обожающая ИГИЛ пакистанка и ее муж осуществили массовое убийство, Дональд Трамп потребовал ввести запрет на въезд мусульман в США до тех пор, пока не будут разработаны эффективные меры проверки, и пока «мы не разберемся, что, черт возьми, происходит».
Его слова посчитали абсолютно неамериканскими. Но ведь это «беженцы» с сирийской войны содействовали зверствам исламистов в Париже. А в Германии, где руководит Ангела Меркель, были обнаружены террористические ячейки, в состав которых входили те же самые сирийские «беженцы».
Мы выясняем, что мусульмане во втором поколении, такие как Матин, очень восприимчивы к проповедям имамов-исламистов, призывающих к террору против Запада и к возрождению халифата. Разве это не служит причиной для того, чтобы сделать паузу, внимательно посмотреть на происходящее и задуматься, прежде чем и дальше приветствовать с распростертыми объятиями всех тех беженцев, которые покидают истерзанный войнами исламский мир?
После Второй мировой войны мы тщательно проверяли немцев и мигрантов из Восточной Европы, дабы не пустить к себе нацистов, советских диверсантов и шпионов. Никто в то время не считал такие действия возмутительными.
Верующие мусульмане считают, что «нет Бога, кроме Аллаха, и Мухаммед — его пророк». В таком случае вполне логично, что мусульманские страны отвергают «первую поправку» в своих собственных обществах, которая дает право христианам обращать в свою веру мусульман, а также предоставляет «свободу слова», позволяющую насмехаться над Мухаммедом. Борцы с религией из Charlie Hebdo на личном опыте узнали, что наказание за богохульство против ислама и за оскорбление пророка может быть суровым.
«Запад есть Запад, Восток есть Восток, не встретиться им никогда, пока будут Небо с Землей таковы, какими их Бог создал». Так написал Киплинг. Ислам несовместим с современной западной демократией, причем это относится не только к его экстремистской форме, но и к этой вере в ее чистом виде.
И этот конфликт кажется непримиримым.
Вывод из этой действительности должен состоять в следующем. Да, нам надо плечом к плечу бороться с нашими общими врагами, какими являются ИГИЛ и «Аль-Каида». Но в то же время Запад должен отказаться от идеи демократизации и секуляризации исламского мира.
А тем, кто считает ислам единственной истинной верой, которой со временем должно подчиниться все человечество, надо сказать, что они могут приезжать к нам — но в качестве гостей, а не иммигрантов. Потому что иммиграция — это гарантия нескончаемого конфликта.
Чем более исламским будет становиться Запад, тем меньше он будет оставаться Западом.
Патрик Бьюкенен является основателем и редактором журнала The American Conservative, а также автором новой книги The Greatest Comeback: How Richard Nixon Rose From Defeat to Create the New Majority («Величайшее возвращение: Как Ричард Никсон поднялся после поражения и создал Новое большинство»).
