Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
«Первый по чести» среди православных иерархов патриарх Варфоломей не только смог убедить предстоятелей еще девяти автокефальных православных церквей подписать совместные документы об отношениях с другими христианами, посте, сущности брака и предоставлении автономиицерквям. Приехавшие на Крит православные иерархи признали мировое православие единой церковью, а не «конфедерацией церквей».
Если бы Святой и Великий собор поместных православных церквей был спортивным турниром, то можно было бы сказать, что в воскресенье, 26 июня, он завершился победой Вселенского (Константинопольского) патриархата по очкам.
«Первый по чести» среди православных иерархов патриарх Варфоломей не только смог убедить предстоятелей еще девяти автокефальных православных церквей подписать совместные документы об отношениях с другими христианами, посте, сущности брака и предоставлении автономии (читай, о возможном отделении) церквям. Константинопольский патриарх добился того, чтобы приехавшие на Крит православные иерархи признали мировое православие единой церковью, а не «конфедерацией церквей».
Монарх всемирного православия
Это означает, что он, будучи «первым среди равных», неофициально становится своего рода конституционным монархом всемирного православия. В документе об автономии ему отдается право арбитража зашедших в тупик споров о формировании и признании новых автокефальных церквей, а это — вполне реальные полномочия. Если Украинская православная церковь, ныне находящаяся в юрисдикции Московского патриархата, когда-нибудь захочет отделиться (как накануне собора потребовала Верховная рада), то Константинополь в этом случае вполне может оказаться ключевым игроком.
Собравшиеся на Крите иерархи высказались за то, чтобы собор стал постоянным органом, который будет собираться раз в пять-десять лет. Ведь нынешний собор — первый за тысячелетие, а более или менее активная подготовка к нему началась вскоре после Второй мировой войны. Если соборы станут регулярными, то у главы Вселенского патриархата — одного из самых маленьких по численности паствы и приходов — будет законное право довольно часто напомнить всему миру о своем статусе.
Наконец, в пику отказавшимся приехать на собор первоиерархам Русской, Болгарской, Грузинской и Антиохийской церквей, его участники объявили решения всеправославного форума обязательными для всех четырнадцати православных церквей. Это требование будет, несомненно, отвергнуто Московским патриархатом и его союзниками. Неформальное соревнование за первенство в православном мире между патриархом Кириллом, главой самой многочисленной и мощной православной церкви, и патриархом Варфоломеем, считающим себя в силу традиции и статуса своего рода «православным папой», перешло в открытую фазу.
«Отказники»
Причины отказа ехать на Крит у Русской, Болгарской, Грузинской и Антиохийской церквей разные. Москва не желает уступать Константинополю с его «прозападным» патриархом, выпускником Папского восточного института в Риме и Мюнхенского университета, вдобавок — турецким гражданином. Болгарская церковь, первая отказавшаяся ехать на собор по крайне невнятным причинам (среди которых фигурировал порядок рассадки участников в зале), судя по всему, выполняла настоятельную просьбу Москвы.
Грузинская церковь действительно очень консервативна. Критские документы вполне могли показаться католикосу-патриарху Илие Второму и его синоду чересчур либеральными. При этом, в отличие от Русской, Грузинская церковь не претендует на особое место в мировом православии. Зато в самой Грузии церковь пользуется закрепленным в конституции особым статусом, что делает ее практически неуязвимой для властей. Так было, например, в период президентства Михаила Саакашвили, которого церковь активно критиковала за чересчур прозападный курс. Патриарх Кирилл может только мечтать и о таком законодательстве, и о такой преданной пастве, как у патриарха Илии.
Антиохийская церковь, несмотря на увиденный многими в ее отказе приехать на Крит «московский след» (центр антиохийского патриархата находится в Дамаске), скорее всего, привела реальные причины для отказа от участия в соборе: конфликт с Иерусалимским патриархатом вокруг юрисдикции над православной епархией Катара (в ней числятся максимум человек сто верующих).
Непростая ситуация для патриарха Кирилла
Стоит признать: реальный вес в православном мире из всех четырех «отказников» имеет только патриарх Кирилл. И пока он будет предстоятелем Русской церкви, разделение в православном мире не будет преодолено. Между тем и Кирилл оказался меж двух огней.
C одной стороны, его действие поддержала ультраконсервативная, конспирологически настроенная часть верующих, клира и монашества, которые за каждым углом видят козни Запада, масонов и сионистов. С другой стороны, после встречи с папой римским Франциском, он для этой, самой влиятельной и активной внутрицерковной группы, никогда не станет по-настоящему своим. В этих условиях внутреннего разделения зависимость патриархии от Кремля будет расти.
Без фанатизма
Тем временем качество принятых на соборе документов оказалось весьма высоким. Ясность и краткость изложения ни на йоту не уступают аналогичным текстам Святого престола. Они содержат деликатные, но при этом не очень существенные уступки суперконсерваторам вроде монахов Афона. Например, другие христианские конфессии нигде в тексте не именуются «церквями», речь идет лишь о «других христианах». При этом участники собора полностью подтвердили линию на сохранение экуменического диалога и участие в работе Всемирного совета церквей.
В вопросах брака и поста — о них приняты отдельные документы — революции не случилось. Жениться на инославных по-прежнему нельзя, но иногда можно — если так решит местное церковное руководство (а оно часто проявляет гибкость в таких вопросах, чтобы не терять паству). Поститься хорошо, но фанатизм при этом не нужен, и вообще, пост — не диета, а своего рода духовное упражнение.
Собора не было?
В решениях собора нет ничего принципиально противного официальной позиции Московского патриархата. Он обещал на них ответить после «всестороннего изучения». Но уже сейчас ясно, что ответ будет содержать возражения — иначе отсутствие делегации Русской православной церкви на Крите становится бессмысленным. Ответ Москвы будет, видимо, таким: никакого собора не было, была подготовительная встреча на Крите. Ее решения ни для кого не обязательны, потому что собор, где все решения принимаются консенсусом, только предстоит собрать.
Дипломатический разрыв между участниками критского форума и теми, кто в нем не участвовал, в ближайшие годы, а возможно, и десятилетия останется непреодолимым. Собор, на который многие православные возлагали столько надежд, их оправдал лишь отчасти.
Автор: Константин Эггерт — российский журналист, ведущий программ телеканала «Дождь». Автор еженедельной колонки на DW.
Это означает, что он, будучи «первым среди равных», неофициально становится своего рода конституционным монархом всемирного православия. В документе об автономии ему отдается право арбитража зашедших в тупик споров о формировании и признании новых автокефальных церквей, а это — вполне реальные полномочия. Если Украинская православная церковь, ныне находящаяся в юрисдикции Московского патриархата, когда-нибудь захочет отделиться (как накануне собора потребовала Верховная рада), то Константинополь в этом случае вполне может оказаться ключевым игроком.
Собравшиеся на Крите иерархи высказались за то, чтобы собор стал постоянным органом, который будет собираться раз в пять-десять лет. Ведь нынешний собор — первый за тысячелетие, а более или менее активная подготовка к нему началась вскоре после Второй мировой войны. Если соборы станут регулярными, то у главы Вселенского патриархата — одного из самых маленьких по численности паствы и приходов — будет законное право довольно часто напомнить всему миру о своем статусе.
Наконец, в пику отказавшимся приехать на собор первоиерархам Русской, Болгарской, Грузинской и Антиохийской церквей, его участники объявили решения всеправославного форума обязательными для всех четырнадцати православных церквей. Это требование будет, несомненно, отвергнуто Московским патриархатом и его союзниками. Неформальное соревнование за первенство в православном мире между патриархом Кириллом, главой самой многочисленной и мощной православной церкви, и патриархом Варфоломеем, считающим себя в силу традиции и статуса своего рода «православным папой», перешло в открытую фазу.
«Отказники»
Причины отказа ехать на Крит у Русской, Болгарской, Грузинской и Антиохийской церквей разные. Москва не желает уступать Константинополю с его «прозападным» патриархом, выпускником Папского восточного института в Риме и Мюнхенского университета, вдобавок — турецким гражданином. Болгарская церковь, первая отказавшаяся ехать на собор по крайне невнятным причинам (среди которых фигурировал порядок рассадки участников в зале), судя по всему, выполняла настоятельную просьбу Москвы.
Грузинская церковь действительно очень консервативна. Критские документы вполне могли показаться католикосу-патриарху Илие Второму и его синоду чересчур либеральными. При этом, в отличие от Русской, Грузинская церковь не претендует на особое место в мировом православии. Зато в самой Грузии церковь пользуется закрепленным в конституции особым статусом, что делает ее практически неуязвимой для властей. Так было, например, в период президентства Михаила Саакашвили, которого церковь активно критиковала за чересчур прозападный курс. Патриарх Кирилл может только мечтать и о таком законодательстве, и о такой преданной пастве, как у патриарха Илии.
Антиохийская церковь, несмотря на увиденный многими в ее отказе приехать на Крит «московский след» (центр антиохийского патриархата находится в Дамаске), скорее всего, привела реальные причины для отказа от участия в соборе: конфликт с Иерусалимским патриархатом вокруг юрисдикции над православной епархией Катара (в ней числятся максимум человек сто верующих).
Непростая ситуация для патриарха Кирилла
Стоит признать: реальный вес в православном мире из всех четырех «отказников» имеет только патриарх Кирилл. И пока он будет предстоятелем Русской церкви, разделение в православном мире не будет преодолено. Между тем и Кирилл оказался меж двух огней.
C одной стороны, его действие поддержала ультраконсервативная, конспирологически настроенная часть верующих, клира и монашества, которые за каждым углом видят козни Запада, масонов и сионистов. С другой стороны, после встречи с папой римским Франциском, он для этой, самой влиятельной и активной внутрицерковной группы, никогда не станет по-настоящему своим. В этих условиях внутреннего разделения зависимость патриархии от Кремля будет расти.
Без фанатизма
Тем временем качество принятых на соборе документов оказалось весьма высоким. Ясность и краткость изложения ни на йоту не уступают аналогичным текстам Святого престола. Они содержат деликатные, но при этом не очень существенные уступки суперконсерваторам вроде монахов Афона. Например, другие христианские конфессии нигде в тексте не именуются «церквями», речь идет лишь о «других христианах». При этом участники собора полностью подтвердили линию на сохранение экуменического диалога и участие в работе Всемирного совета церквей.
В вопросах брака и поста — о них приняты отдельные документы — революции не случилось. Жениться на инославных по-прежнему нельзя, но иногда можно — если так решит местное церковное руководство (а оно часто проявляет гибкость в таких вопросах, чтобы не терять паству). Поститься хорошо, но фанатизм при этом не нужен, и вообще, пост — не диета, а своего рода духовное упражнение.
Собора не было?
В решениях собора нет ничего принципиально противного официальной позиции Московского патриархата. Он обещал на них ответить после «всестороннего изучения». Но уже сейчас ясно, что ответ будет содержать возражения — иначе отсутствие делегации Русской православной церкви на Крите становится бессмысленным. Ответ Москвы будет, видимо, таким: никакого собора не было, была подготовительная встреча на Крите. Ее решения ни для кого не обязательны, потому что собор, где все решения принимаются консенсусом, только предстоит собрать.
Дипломатический разрыв между участниками критского форума и теми, кто в нем не участвовал, в ближайшие годы, а возможно, и десятилетия останется непреодолимым. Собор, на который многие православные возлагали столько надежд, их оправдал лишь отчасти.
Автор: Константин Эггерт — российский журналист, ведущий программ телеканала «Дождь». Автор еженедельной колонки на DW.
