В России популярно выражение «в пользу бедных», означающее полную бессмысленность того или иного действия. Однако при демократии польза бедных — одна из обязательных целей большинства политических сил. Именно из-за этого в европейских странах было создано социальное государство с действенной системой пособий и дотаций. В России его пока нет и не предвидится.
Бедность переходит в наступление
В условиях кризиса все больше россиян живут за чертой бедности. По данным Росстата, в первом квартале 2016 года количество бедных резко увеличилось и составило 22,7 млн человек (в четвертом квартале 2015 года их насчитывалось 14,4 миллиона). Однако в реальности малоимущих — еще больше. Количество людей, испытывающих нехватку денег даже на продукты питания и одежду, выросло за последний год с четверти до свыше 40% населения.
Последнее исследование «Левада-центра» свидетельствует, что напряженность между бедными и богатыми — самая острая болевая точка российского общественного сознания. Эту проблему не ощущает только один из десяти опрошенных, а больше 40% считают ее очень серьезной. Любые другие противоречия — межнациональные, межрелигиозные, поколенческие — воспринимаются в обществе гораздо менее остро.
«Ватник» носит Prada
По либеральному сегменту блогосферы гуляет собирательный портрет сторонника Путина. Это некий малообразованный, бедный человек в ватнике — непременном атрибуте российской нищеты. Однако спешу разочаровать наших сетевых снобов. Типичный «путинист» носит скорее Prada. А бедные — это наименее лояльная властям категория населения.
Согласно исследованию Института социологии РАН, чем ниже уровень материальной обеспеченности, тем слабее доверие к основным институтам путинского государства. Президенту доверяют почти 90% хорошо обеспеченных и только 55% малоимущих граждан. Правительству — более 70% первых и около 30% вторых. Что особенно важно — бедными труднее манипулировать. Телевидению верит почти половина богатых и только менее трети материально необеспеченных. В российских условиях эти данные демонстрируют не только недоверие к власти со стороны многих малоимущих, но и то, что они достаточно смелы, чтобы его открыто высказывать.
Пассивное недоверие может со временем перейти в активное противодействие. Во время так называемого белоленточного движения его поддерживали в основном представители среднего класса. Однако в последние годы, как отметили исследователи из ЦЭПР, произошло «заметное смещение протестных настроений в наименее обеспеченные в материальном отношении общественные страты». В результате среди самых бедных граждан без малого 40% готовы принимать участие в массовых протестах.
КПРФ для выпуска пара
Впрочем, у Кремля есть старый добрый инструмент канализации протестной активности малоимущих в безопасном для себя направлении. Это партия Зюганова, ставшая, по сути, «сектой» скорбящих по СССР. Политическая активность ее последователей сводится в основном к участию в демонстрациях в дни коммунистических праздников, поклонению «пантеону святых» бывшей советской империи, а также ритуальному голосованию за КПРФ на выборах. Ни на какой реальный протест, жесткое противодействие властям эта партия давно не способна.
Главная ее проблема — старение электората. В долгосрочной перспективе КПРФ обречена. Но на ближайших думских выборах у малообеспеченных нет другой альтернативы. Радикально оппозиционный «Левый фронт» к участию в них не допущен. Как бы тоже «левая» «Справедливая Россия» ассоциируется с властью даже сильнее, чем КПРФ. Скорее всего, в этой ситуации значительная часть малоимущей молодежи на выборы просто не пойдет. А быстро беднеющие в кризис пожилые люди дадут зюгановским коммунистам еще больше голосов, чем обычно.
Учитывая все это, неудивительно, что рейтинг КПРФ растет. Однако вероятное усиление роли коммунистов в новом парламенте ничем не грозит Кремлю, ведь КПРФ давно стала одной из опор путинской системы.
Нужен российский Валенса
Союз демократической оппозиции и социальных низов — прежде всего малоимущей молодежи, которой среди бедных более четверти, — наверное был бы способен изменить политическую ситуацию в стране. Но с этой готовой к протесту и быстро растущей частью общества оппозиция работать не умеет.
Многие оппозиционные лидеры ментально чужды простым россиянам. Слишком буржуазно они выглядят, слишком далеки они от народа. А главное, среди их требований очень мало того, что в действительности интересует социально незащищенное большинство.
Оппозиции нужен российский Лех Валенса — свой среди своих, близкий каждому, способный предложить людям образ будущего без нищеты и вопиющей социальной несправедливости.
