Поскольку НАТО готовится к саммиту в Варшаве, лидеры 28 стран-членов альянса попытаются сделать хорошую мину при явно ухудшающейся ситуации в вопросах безопасности на континенте. Правительственные чиновники, дипломаты и военачальники заламывают руки из-за очевидной способности российского президента Владимира Путина превзойти Соединенные Штаты и их союзников. Всего лишь за два года с небольшим Путин оккупировал Крым, дестабилизировал ситуацию на Украине, дважды бросался спасать режим Асада в Сирии, фактически расширил контроль России над огромными территориями Арктики, установил военное господство над Черным и Балтийским морями и пытался подорвать политическую стабильность неокрепших и уязвимых государств в Восточной Европе. В довершение ко всему этому российский лидер и его приспешники регулярно угрожают западным странам возможным применением ядерного оружия. Лидеры НАТО (нынешние и бывшие) охвачены паникой, боясь, что Путин воспользуется тактикой, подобной той, которая позволила ему вести войну на Украине — включая так называемых «зеленых человечков» — для нападения, как минимум, на одну из стран Балтии, бросив альянсу вызов и провоцируя его встать на защиту своих членов.
Многие наблюдатели видят, как Путин ловко использует в своих интересах слабые стороны экономики Запада, невнятную политическую ситуацию у себя в стране и ослабление связей внутри альянса. К этим факторам можно было бы добавить и растущую усталость США от войны и кажущееся нежелание США поддерживать своих традиционных союзников и выступать против региональных агрессоров. США, похоже, сдают позиции, ослабляя свои обязательства в отношении безопасности и сокращая свой военный потенциал. Весь остальной мир, по всей видимости, является для России и других благодатной почвой для использования на практике хищнической тактики принуждения и ограниченной войны.
Из-за кажущейся неспособности Запада понять истинную суть применяемых Россией методов и приемов лавирования (маневров) — нападение всеми доступными средствами — и разработать эффективную стратегию противодействия агрессии Москвы ряд наблюдателей объясняют эту проблему тем, что Кремль успешно освоил новый вид войны. При этом они используют специальный термин «конфликт серой зоны». Как объяснил один аналитик, это «действия с целью принуждения — агрессивные по характеру, но тщательно спланированные таким образом, чтобы оставаться ниже порога обычного военного конфликта и открытой межгосударственной войны». В академической среде и в экспертно-аналитических центрах появилась настоящая «кустарная» отрасль (или, скорее, «потемкинская деревня»), в которой с энтузиазмом штампуют теории о порогах «конфликтов серой зоны», о соответствующем применении принуждения невоенными методами и агрессии, о взаимосвязи между формами правительств и стилем принятия решений и об их склонности к использованию методов принуждения и «незначительной» агрессии.
То, что называется асимметричным, гибридным конфликтом и конфликтом «серой зоны» — это классическая политическая борьба государства с государством или даже негосударственной военной организации (нерегулярных вооруженных сил) с государством и подрывная деятельность, которые часто являлись прелюдией к войне. Нынешние кампании, которые проводит Россия с тем, чтобы ослабить намерение и энтузиазм США и НАТО противостоять ее деятельности в Восточной Европе, организованы почти по советским сценариям. Советы спонсировали всевозможные террористические группы и марионеточные структуры (например, кубинские войска в Африке). Разве это чем-то отличается от того, как Иран поддерживает «Хезболлу» и ХАМАС? Кто-нибудь помнит политическую кампанию, которую проводил Советский Союз, чтобы предотвратить развертывание баллистических ракет «Першинг 2» и крылатых ракет наземного базирования в Европе? После окончания холодной войны мы узнали, насколько глубоко внедрились советские и восточноевропейские спецслужбы в политические, административные аппараты и структуры государственной безопасности западноевропейских стран. Но при этом мы удивляемся, что Москва проникает в государственные и военные структуры Украины и ведет там подрывную деятельность. Что в этом нового? Да ничего нового.
Если Владимир Путин, бывший агент КГБ, может пользоваться старым сборником сценариев подрывной деятельности и тактик принуждения из арсенала своего бывшего руководства, то, возможно, и западным лидерам следует покопаться на своих пыльных книжных полках и поискать стратегии тех же времен, которые применялись против Москвы. В частности, западным стратегам и представителям руководства следует воскресить наследие мудрого Эндрю Маршалла (Andrew Marshall) — «Йоды» Пентагона. Именно под его руководством Управление внешних оценок разработало стратегию противоборства с Советским Союзом на различных уровнях и в течение долгого времени. Начиная с конца 1970-х годов — в период, когда Западу, казалось, не хватало сплоченности, Америка казалась слабой в военном отношении и разобщенной в политическом плане, а СССР и его союзники становились более популярными и наступали — Маршалл развил идею конкурентных стратегий. Основанная на нескольких простых принципах (соперничество будет долгосрочным; оно предполагает неоднократные действия и противодействия; максимальное использование сильных сторон западных стран против слабых сторон противников; использование всех имеющихся сил и средств и разработка скоординированной кампании для воздействия на противника) инициатива конкурентных стратегий была документально оформлена в 1986 году. Она была направлена на то, чтобы лишить Советский Союз возможных вариантов военных действий для достижения своих целей, противодействовать применяемым Москвой методам принуждения и агрессии и использовать целый ряд экономических, политических, организационных и военных недостатков советской системы, чтобы помешать СССР распространять свое влияние и держать его под контролем.
С какими бы вызовами ни столкнулись сегодня США, Европа и страны свободного мира, они меркнут по сравнению с теми трудностями, которые испытывает Владимир Путин. Экономика России слабая, демографическая ситуация неблагоприятная, отношения со всеми государствами (кроме самых никудышных) плохие, а ее армия ненадежна. Попытки Путина запугать своих соседей, когда те стремятся сблизиться с Западом, и заставить США и Европу предоставить России сферу контроля, свидетельствуют не о силе, а отражают явное признание слабости. Как писали многие выдающиеся ученые, кремлевский режим — это клептократия.
Конкурентные стратегии должны воздействовать на все эти уязвимые места. Режим, во главе которого стоят воры и жулики, можно легко подкупить. В некоторых случаях для этого потребуется изменить существующие законы — например, те, которые запрещают правительству США проводить полномасштабную информационную кампанию против российского режима. В военной сфере необходимо вкладывать средства в модернизацию ядерного арсенала США, разработку баллистических ракет большой дальности и крылатых ракет, развертывание современных систем противовоздушной и противоракетной обороны. Необходимо направлять средства на создание средств ведения кибервойны и РЭБ для отключения российских электроэнергетических систем и информационных сетей, а также на приобретение средств, позволяющих обойти объединенную систему противовоздушной обороны России.
Самым сложным в инициировании новой конкурентной стратегии является признание того, что она рассчитана на длительный период. Демократическим странам часто трудно придерживаться стратегии, даже если она работает. К власти приходят новые лидеры, стремящиеся вести политику национальной безопасности по-своему. Путину потребовалось более десяти лет, чтобы подготовить условия для своих действий в Крыму и на Украине. И для того, чтобы новая конкурентная стратегия принесла плоды, времени понадобится не меньше.
