Министр культуры охотно следит за счетами наших обедов, но отказывается сказать что-либо о нашем допинговом меню.
Из-за трусости Международного олимпийского комитете (МОК) Россия, в конце концов, отправила все-таки 271 спортсмена в Рио. Ни один из них ранее не был уличен в приеме допинга.
Даже президент МОК Томас Бах (Thomas Bach) из страха расколоть олимпийское движение настоял на том, чтобы русские, уличенные в приеме допинга, остались дома.
А мы этого не сделали. Норвегия находится среди многочисленных стран, критикующих Россию, в то время как мы сами включили в олимпийскую команду спортсмена, уличенного в приеме допинга, и отправили его на завоевание олимпийской медали.
В этот день, печальный для антидопинговой работы в спорте, все выглядит очень грустно.
Не вина министра культуры и спорта Линды Хеллеланд (Linda Hofstad Helleland), что Норвегия сегодня вечером выходит на олимпийский старт с нашим спортсменом, уличенным в приеме допинга. Ответственность за это несут спортивные руководители, отказывающиеся согласиться с тем, что Норвегия в антидопинговой работе исторически играет роль, требующую больше смелости, чем было проявлено МОК в этом деле. Как министр, отвечающая в правительстве за это и представляющая партию, Хейре Хеллеланд несет политическую ответственность от имени всех нас. В этом случае даже самый чистый вид спорта не может ожидать ничего хорошего от того, как свободно она обращается с этой ответственностью по своему усмотрению.
Честно говоря, в великом допинговом году 2016 не вызывает особого доверия то, что в Рио находится норвежская министр культуры, которая, по всей видимости, больше занята тем, чтобы ограничить обеденные счета спортивных руководителей, чем обсуждать, что у них в спорте есть принимающие допинг.
Dagbladet почти месяц просит министра культуры рассказать о ее политической оценке того, что в норвежской олимпийской команде находится спортсмен, уличенный в приеме допинга, но газете отвечают, что этим должен заниматься сам спорт. Он ведь такой самостоятельный. Да он достаточно самостоятелен, чтобы направить норвежского участника, уличенного в приеме допинга, на Олимпиаду в Рио, но недостаточно самостоятельный, чтобы решать, сколько нужно платить за обед на конференциях и встречах за границей.
Уточнение о том, кто определяет плату за обед, было сделано министром культуры Хофстад Хеллеланд задолго до того, как она отказалась высказаться о необходимости иметь абсолютно чистую норвежскую олимпийскую команду: «Сам спорт выигрывает больше от открытости. Если представители спорта не предпринимают необходимые усилия, чтобы тщательно ознакомиться с использованием своих денег, то моей обязанностью как министра спорта является осуществление соответствующих мер», — написала министр культуры Хеллеланд в комментарии, опубликованном в VG 17 апреля.
В таком случае меры против слишком дорогих обедов были настолько важными, что министр спорта, по ее собственным словам, была обязана вмешаться. Когда отдельные спортивные руководители настолько близоруки, что посылают в Рио спортсменов, уличенных в приеме допинга, то это — напротив — не является чем-то особенным, чтобы повлиять на чувство долга у министра спорта.
Понимайте, как хотите.
Теперь мы могли бы позволить себе напомнить о том, что самый большой счет за обед в то время, когда Хеллеланд чувствовала себя призванной вмешаться в экономическое самоуправление спорта, принадлежал частной коммерческой фирме, устраивающей соревнования X-Games в Осло.
Он составлял, согласно VG, которая блестяще возглавила эти разоблачения, 3461 крон. Обед в столице был оплачен, в частности, партийными соратниками Хеллеланд, которые активно выступили за проведение этих популярных соревнования и получили их. Во всяком случае так посчитал устроитель этих соревнований.
Но главное здесь — не отношения между частным коммерческим спортом и демократическим спортивным движением. Речь идет о том, как мы сохраняем спорт как часть норвежской культуры.
Поэтому дебаты о том, кто должен представлять Норвегию на Олимпиаде в Рио, касаются и министра культуры, и всех норвежцев, которые так гордятся нашим собственным этическим стандартом борьбы с обманом в спорте.
В день открытия Игр у нас мало причин, чтобы гордиться чем-либо. Что касается участия уличенного в приеме допинга, то наш стандарт оказывается ниже, чем стандарт МОК, примененный по отношению к России. И фактически ниже, чем тот, который русские должны сами установить для себя.
Всего полтора месяца назад, когда русские по-прежнему боролись за участие своих спортсменов в Рио, российские спортивные руководители пообещали, что они выведут всех спортсменов, уличенных в приеме допинга, из состава своей олимпийской команды.
Это обещание было сделано до того, как разрушительный доклад Макларена (McLaren) разоблачил российское государство, систематически использовавшее допинг в спорте, чтобы лучшие олимпийские спортсмены выигрывали международные медали.
Но этот доклад разоблачает и нас.
Потому что в качестве приложения к докладу Ричарда Макларена о систематической проверке того, как русские в последние годы обманывали весь спортивный мир, был добавлена заметка Григория Родченкова, бывшего начальника допинговой лаборатории в Москве, подготовленная в январе 2015 года для российской службы безопасности (ФСБ).
В заметке говорится о том, как Россия могла обходить все более строгий международный допинг-контроль, и резко критикуется печально знаменитый российский тренер спортивной ходьбы Виктор Чегин, который давал своим спортсменам, отстраненным от соревнований, возможность тренироваться в обычном порядке под руководством самых лучших тренеров:«Поэтому нам всем достанется за это», — писал Родченков в заметке. В то время он был главным экспертом российского обмана, а затем год спустя сбежал в США из страха быть убитым за свою службу российскому спорту: «Такие тренировки являются прямым нарушением правил WADA. Спортсмены, уличенные в приеме допинга, должны тренироваться сами дома. Чегин потерял чувство реальности», — добавил российский главный обманщик перед сменой своих позиций в допинговой борьбе.
Помнит кто-нибудь, что сделал норвежский спорт четыре года назад в такой же ситуации с нашим уличенным в допинге героем? Да, ему помогали тренироваться в то время, когда он отбывал срок своего наказания. И что говорит это о чувстве реальности норвежских спортивных руководителей, если мы повторяем ошибку, посылая уличенного в приеме допинга на Олимпиаду?
Во всяком случае, это говорит о том, что все нормально с министром спорта в Рио, которая скоро закончит свою проверку счетов за обед и осмелится сказать что-нибудь более важное, чем счета за обеды для норвежских спортсменов.
Да, мы можем и должны сказать много об отвратительной русской государственной допинговой системе. Но на Олимпиаде Норвегию по-прежнему представляет тот, кого уличили в приеме допинга, а Россию — нет.
ПРИМЕЧАНИЕ: Юридическая возможность не допустить уличенных в приеме допинга до олимпийских соревнований в Рио постоянно подвергается вызовам со стороны новых судебных вердиктов, принимаемым Спортивным арбитражным судом (CAS). CAS последовательно останавливает действие всех правил, которые непосредственно связывают прошлое наказание за прием допинга и отстранение от участия в Олимпиаде. Российские спортсмены, получившие наказание за прием допинга, могут, например, получить разрешение участвовать в Играх. У Норвегии между тем была полная возможность составить свою собственную олимпийскую команду без использования таких специальных правил. Олимпийская команда вывела бы из своего состава спортсмена, уличенного в применении допинга, поскольку он не соответствует требованиям, предъявляемым к норвежским участникам соревнований.
