Рост непрозрачности российской политики дает новый шанс кремленологии. Многие высмеивают эту область, приравнивая ее к гаданию на кофейной гуще, однако при верном подходе она может стать полезным аналитическим инструментом.
Стандартное словарное определение слова «кремленология» — «изучение политики и действий бывшего советского правительства» (словарь Мерриам-Уэбстер) — делает его синонимом термина «советология». Словарь Urban Dictionary предлагает более актуальную дефиницию этого понятия: «искусство наблюдать, делать выводы и предположения о том, что на самом деле происходит в замкнутом сообществе».
Я понимаю кремленологию как формальное изучение твердо установленных фактов в закрытом сообществе, наблюдение за встречами, организацией, указами и официальными выступлениями. Кремленологии нет места в открытом обществе, которым не является сегодняшняя Россия, далеко отошедшая и от Советского Союза. Кремль сегодня предоставляет массу информации, в том числе через замечательный сайт президента Владимира Путина, которым воспользовался Стив Ли Майерс (Steve Lee Myers) в своей книге «Новый царь», при этом дезинформация распространяется в небывалом объеме, что лучше всего иллюстрирует Петр Померанцев.
Во времена Сталина мир узнавал об увольнениях два раза в год из репортажей, снимавшихся у мавзолея Ленина 7 ноября и 1 мая. Советские газеты публиковали фотографии всей партийной верхушки на официальных мероприятиях, изображения представляли собой подробнейшую документацию их иерархии. Из любопытства к тому, как это происходит, я посетил официальный прием премьер-министра Николая Рыжкова в 1987 году. Когда Рыжков прибыл, старшие чиновники немедленно выстроились в соответствии с позициями, предписанными им протоколом. Протокол имеет значение в закрытых, иерархически устроенных государствах, в отношении которых актуально прибегать к кремленологии.
Сегодня Кремль публикует многочисленные фотографии со встреч на высшем уровне, и значение придается тому, кто на них присутствует и какое место они занимают. Когда Путин собрал свой Экономический форум 25 мая, либерал Алексей Кудрин сидел в дальнем конце стола, ниже радикального советника Сергея Глазьева. Что говорило о том, что Алексей Кудрин потерпел фиаско. Ни один западный журналист в свое время не заметил этого факта. С декабря 2011 года Иванов всегда сидел ближе всех к Путину — в знак того, что он второй человек в Кремле, что также игнорировалось.
Широко распространено мнение, что Путин — сложившийся диктатор, но это упрощенный взгляд на вещи. Значение имеют отдельные органы и их взаимодействие. Сейчас Совет безопасности является настоящим Политбюро, самым главным органом, члены которого встречаются в узком ограниченном кругу, во главе которого стоит Путин. Удивительным образом Путин не контролирует его состав. 5 апреля он назначил постоянным членом Совета безопасности своего фаворита и бывшего начальника охраны генерала Виктора Золотова, с недавнего времени командующего новой влиятельной службой — Национальной гвардией, однако 11 апреля другим президентским указом его статус был понижен до обычного члена Совета, коих десятки. Нам это говорит о том, что Путин не смог отстоять Золотова.
После отставки Иванова с поста главы администрации президента он остался в Совете безопасности. Путин исключил из Совета лишь давно находящегося на пенсии бывшего министра внутренних дел Рашида Нургалиева, заменив его новым главой своей администрации Антоном Вайно. Таким образом, при помощи кремленологии (изучая организации и встречи и не полагаясь ни на какую «внутреннюю» информацию) мы предположили, что Совет безопасности смог бы исключить самого Путина.
С апреля в России можно было наблюдать конкуренцию между многочисленными местными службами безопасности, отражавшуюся в реорганизациях, широко освещавшихся арестах чиновников высшего звена. С одной из сторон здесь выступает ФСБ, унаследовавшая в значительной мере бывший КГБ, и СВР (Служба внешней разведки), а их оппоненты — ФСО (охрана президента), новая Национальная гвардия и путинский фаворит президент Чечни Рамзан Кадыров. Министерство обороны, возможно, выступает в качестве независимого игрока.
Проведя радикальную реорганизацию, Путин продемонстрировал свое предпочтение ФСО, Национальной гвардии и Кадырову. Но их оппонент ФСБ доминирует в состоящем из 12 постоянных членов Совете безопасности: Иванов, секретарь Совбеза Николай Патрушев, директор ФСБ Александр Бортников, глава СВР Михаил Фрадков. Министру внутренних дел Владимиру Колокольцеву, должно быть, не очень нравится, что у него отбирают его лучшие куски, а спикера Госдумы Сергея Нарышкина отождествляют с другими генералами КГБ.
Путину необходимо либо как можно скорее изменить состав Совета безопасности, либо уменьшить его роль, как сделал Михаил Горбачев с Политбюро. Иначе рано или поздно Путина из него исключат. Как утверждал Талейран: «Штыки годятся для всего, но вот сидеть на них нельзя». Совет безопасности должен быть на переднем плане в анализе текущей ситуации в российской политике, но аналитики склонны это игнорировать.
Но есть кое-что, что мы обязаны пропускать мимо нашего внимания, и это — официальная пропаганда. 11 августа и Иванов, и Путин сказали, что Иванов после четырех лет на своем посту попросился в отставку. Да что вы говорите? Эта ложь была настолько же очевидна, как в сентябре 2011 года, когда Путин заявил, что четыре года назад они с Медведевым договорились о возвращении Путина на пост президента. Отставка Иванова стала совершенным сюрпризом для всех, кроме нас, кремленологов, заметивших сильное напряжение в самом сердце Кремля, ставшее очевидным во время убийства Бориса Немцова 27 февраля 2015 года. Точно так же мы должны игнорировать и более или менее официальных кремлевских пропагандистов. Они интересны лишь как генераторы кремлевской дезинформации. Помните, как брежневский Кремль предупреждал о сторонниках радикальных мер, которые придут к власти в случае его отставки, или каким милым либеральным реформатором был Юрий Андропов?
Кремленология — это надежный противовес дезинформации.
