Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Каримов, может, и любил похвастаться, что оставит после себя цветущий сад, но в реальности его преемнику достанется авторитарное государство с разваленной экономикой, процветающим черным рынком и обедневшим населением, зависящим от сокращающихся денежных переводов от работающих за рубежом трудовых мигрантов.
Дни неизвестности по поводу судьбы 78-летнего авторитарного лидера, правившего Узбекистаном на протяжении более четверти века, закончились: Ислам Каримов скончался. Власти Узбекистана подтвердили 2 сентября факт его смерти в результате перенесенного в конце августа инсульта.
Новость о смерти президента не стала особой неожиданностью, но после ее оглашения Узбекистан официально вступил в особый период — период борьбы за власть между группировками правящей элиты. Но одно ясно — эра Каримова в Узбекистане закончилась.
Каримов родился в Самарканде в 1938 году, на пике сталинских репрессий. О его детстве известно мало. Согласно большинству сообщений, он вырос в советском детском доме. Были даже утверждения, что мать прижила его, пока ее муж был в тюрьме, а когда того отпустили, сдала ребенка в приют.
Подъем Каримова по карьерной лестнице можно назвать типичным для амбициозного молодого советского человека того периода.
Закончив политехнический институт в Ташкенте по специальности «инженер-механик», он получил скромную должность на заводе «Ташсельмаш», а затем устроился инженером на авиационный завод имени Чкалова. Позже он перешел в Госплан, учреждение, занимавшееся управлением плановой экономики СССР. Работа там явно оказала на него влияние, т.к. большая часть экономики Узбекистана все еще живет по законам советской командной системы.
Восхождению Каримова по партийной лестнице способствовали два могущественных покровителя — Шараф Рашидов, с 1959 года являвшийся коммунистическим боссом Узбекской ССР, и Исмаил Джурабеков, политический крестный отец самаркандского политического клана.
Каримов дослужился до замглавы Госплана УзССР, а затем в 1983 был переведен в кабинет министров республики в качестве министра финансов. К этому времени он успел получить экономическое образование.
Разразившийся в 1983 году коррупционный скандал оказал значительное влияние на взлет Каримова к властному олимпу. В результате скандала Рашидов (по официальной версии) покончил с собой, а чиновники из Москвы провели чистку в рядах узбекского госаппарата. Каримов успешно пережил чистку и в 1986 году стал заместителем председателя совета министров УзССР, совмещая эту работу с должностью главы Госплана.
Позиции Каримова значительно усилились в 1989 году, когда советский лидер Михаил Горбачев назначил его первым секретарем Компартии Узбекистана, т.е. главой республики.
Каримов не ожидал развала СССР двумя годами позже, и не был ему рад. В августе 1991 года он неофициально поддержал путч, организованный в Москве сторонниками возвращения к советским ценностям.
После развала СССР Каримов оказался у руля государства, плохо подготовленного к независимости и столкнувшегося с беспорядками в потенциально взрывоопасной Ферганской долине, где исламистские радикалы почувствовали возможность добиться своих целей. Каримов тогда лично отправился в Наманган, чтобы встретиться лицом к лицу с двумя исламистскими лидерами — Тахиром Юлдашем и Джумой Намангани, которые устроили ему нагоняй в присутствии толпы своих сторонников. Каримов не забыл унижения, и до конца жизни безжалостно и беспрестанно мстил обидчикам.
Каримов удерживался на вершине власти в Узбекистане на протяжении последующей четверти века, умело маневрируя между враждующими кланами, подтасовывая выборы, используя мощную пропагандистскую машину и безжалостно подавляя инакомыслие.
Заслуживающие доверия международные наблюдатели не признали ни одни из проведенных при Каримове выборов честными и справедливыми. Сам узбекский лидер столкнулся с реальным конкурентом на выборах всего раз в жизни.
В состоявшейся в 1991 году президентской гонке ему бросил вызов превратившийся в политика поэт Мухаммад Солих. Каримов вышел из борьбы победителем. Солиха позже арестовали, и ему пришлось покинуть страну.
На трех проведенных с тех пор выборах Каримов побеждал с 90% голосов (в последний раз в прошлом году). Он также продлевал себе президентские сроки через референдумы и конституционные махинации.
Каримов любил говорить, что оставит после себя демократию, стабильность и процветание, в основе которых будет лежать «узбекская модель» развития. Если вкратце, моделью подразумевалось обеспечение самодостаточности и развитие «узбекских ценностей». Последний элемент дал ряд странных побочных эффектов, вроде запрета «западных ценностей» в виде Дня Святого Валентина, Деда Мороза и рэпа.
Изоляционизм Каримова распространялся и на внешнюю политику: крупные державы обхаживали узбекского лидера, пытаясь получить геополитические преимущества или газовые контракты, но он ни с кем не сближался, опасаясь как постколониальных замыслов России, так и продвигаемой Западом демократизации.
Каримов, может, и любил похвастаться, что оставит после себя цветущий сад, но в реальности его преемнику достанется авторитарное государство с разваленной экономикой, процветающим черным рынком и обедневшим населением, зависящим от сокращающихся денежных переводов от работающих за рубежом трудовых мигрантов.
Эра Каримова, скорее всего, запомнится двумя эпизодами: расстрелом демонстрантов в Андижане в 2005 году, необходимость которого узбекский лидер объяснял исламским мятежом (многие очевидцы и правозащитники не согласны с такой постановкой вопроса), а также разразившейся в лучших шекспировских традициях ссорой в президентской семье из-за старшей дочери Гульнары.
Политик, бизнесвумен, поп-дива и дизайнер элитной одежды Гульнара Каримова некогда была законодательницей мод в Ташкенте. В одной из опубликованных Wikileaks депеш посольства США ее назвали «бароном-разбойником» (за привычку отбирать у людей понравившиеся ей предприятия) и «самым ненавидимым человеком в стране». Ее также считали потенциальной преемницей отца, но в 2014 года из-за масштабных международных расследований дел об отмывании денег и взяточничестве, фигурантом которых она оказалась, Гульнару посадили в Ташкенте под домашний арест, под которым она, как считается, до сих пор и находится.
Многие в Узбекистане отмечали долготерпение Каримова по отношению к дочери на фоне нетерпимости к остальным, решившимся выйти за рамки дозволенного.
По данным международной правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч», в узбекских тюрьмах, известных широким применением пыток, томятся около 10 тыс человек, считающихся врагами режима – политических и религиозных диссидентов, журналистов, свидетелей андижанского расстрела и пр. Примером бытующих там нравов являются два случая, когда заключенных сварили заживо в кипящей воде. Еще одним примером стало дело оппозиционного активиста Санджара Умарова, которого душили до тех пор, пока не повредили ему необратимым образом голосовые связки.
Еще одной проблемой в республике является использование принудительного труда на хлопковых полях.
Каримов объяснял ужасный послужной список своего режима в сфере прав человека необходимостью бороться с религиозным экстремизмом. В частности, волны репрессий последовали после терактов в Ташкенте в 1999 году (которые, как считают некоторые, были организованы самим режимом) и подавленных протестов в Андижане.
В 1990-х годах Узбекистан действительно столкнулся с угрозой со стороны исламского экстремизма, особенно в Ферганской долине, но критики утверждают, что организованные каримовским режимом гонения на набожных мусульман не сдерживают радикализм, а наоборот раздувают его.
По сообщениям, тело Каримова предадут земле в родном Самарканде в рамках намеченной на 3 сентября пышной церемонии.
Восхождению Каримова по партийной лестнице способствовали два могущественных покровителя — Шараф Рашидов, с 1959 года являвшийся коммунистическим боссом Узбекской ССР, и Исмаил Джурабеков, политический крестный отец самаркандского политического клана.
Каримов дослужился до замглавы Госплана УзССР, а затем в 1983 был переведен в кабинет министров республики в качестве министра финансов. К этому времени он успел получить экономическое образование.
Разразившийся в 1983 году коррупционный скандал оказал значительное влияние на взлет Каримова к властному олимпу. В результате скандала Рашидов (по официальной версии) покончил с собой, а чиновники из Москвы провели чистку в рядах узбекского госаппарата. Каримов успешно пережил чистку и в 1986 году стал заместителем председателя совета министров УзССР, совмещая эту работу с должностью главы Госплана.
Позиции Каримова значительно усилились в 1989 году, когда советский лидер Михаил Горбачев назначил его первым секретарем Компартии Узбекистана, т.е. главой республики.
Каримов не ожидал развала СССР двумя годами позже, и не был ему рад. В августе 1991 года он неофициально поддержал путч, организованный в Москве сторонниками возвращения к советским ценностям.
После развала СССР Каримов оказался у руля государства, плохо подготовленного к независимости и столкнувшегося с беспорядками в потенциально взрывоопасной Ферганской долине, где исламистские радикалы почувствовали возможность добиться своих целей. Каримов тогда лично отправился в Наманган, чтобы встретиться лицом к лицу с двумя исламистскими лидерами — Тахиром Юлдашем и Джумой Намангани, которые устроили ему нагоняй в присутствии толпы своих сторонников. Каримов не забыл унижения, и до конца жизни безжалостно и беспрестанно мстил обидчикам.
Каримов удерживался на вершине власти в Узбекистане на протяжении последующей четверти века, умело маневрируя между враждующими кланами, подтасовывая выборы, используя мощную пропагандистскую машину и безжалостно подавляя инакомыслие.
Заслуживающие доверия международные наблюдатели не признали ни одни из проведенных при Каримове выборов честными и справедливыми. Сам узбекский лидер столкнулся с реальным конкурентом на выборах всего раз в жизни.
В состоявшейся в 1991 году президентской гонке ему бросил вызов превратившийся в политика поэт Мухаммад Солих. Каримов вышел из борьбы победителем. Солиха позже арестовали, и ему пришлось покинуть страну.
На трех проведенных с тех пор выборах Каримов побеждал с 90% голосов (в последний раз в прошлом году). Он также продлевал себе президентские сроки через референдумы и конституционные махинации.
Каримов любил говорить, что оставит после себя демократию, стабильность и процветание, в основе которых будет лежать «узбекская модель» развития. Если вкратце, моделью подразумевалось обеспечение самодостаточности и развитие «узбекских ценностей». Последний элемент дал ряд странных побочных эффектов, вроде запрета «западных ценностей» в виде Дня Святого Валентина, Деда Мороза и рэпа.
Изоляционизм Каримова распространялся и на внешнюю политику: крупные державы обхаживали узбекского лидера, пытаясь получить геополитические преимущества или газовые контракты, но он ни с кем не сближался, опасаясь как постколониальных замыслов России, так и продвигаемой Западом демократизации.
Каримов, может, и любил похвастаться, что оставит после себя цветущий сад, но в реальности его преемнику достанется авторитарное государство с разваленной экономикой, процветающим черным рынком и обедневшим населением, зависящим от сокращающихся денежных переводов от работающих за рубежом трудовых мигрантов.
Эра Каримова, скорее всего, запомнится двумя эпизодами: расстрелом демонстрантов в Андижане в 2005 году, необходимость которого узбекский лидер объяснял исламским мятежом (многие очевидцы и правозащитники не согласны с такой постановкой вопроса), а также разразившейся в лучших шекспировских традициях ссорой в президентской семье из-за старшей дочери Гульнары.
Политик, бизнесвумен, поп-дива и дизайнер элитной одежды Гульнара Каримова некогда была законодательницей мод в Ташкенте. В одной из опубликованных Wikileaks депеш посольства США ее назвали «бароном-разбойником» (за привычку отбирать у людей понравившиеся ей предприятия) и «самым ненавидимым человеком в стране». Ее также считали потенциальной преемницей отца, но в 2014 года из-за масштабных международных расследований дел об отмывании денег и взяточничестве, фигурантом которых она оказалась, Гульнару посадили в Ташкенте под домашний арест, под которым она, как считается, до сих пор и находится.
Многие в Узбекистане отмечали долготерпение Каримова по отношению к дочери на фоне нетерпимости к остальным, решившимся выйти за рамки дозволенного.
По данным международной правозащитной организации «Хьюман Райтс Вотч», в узбекских тюрьмах, известных широким применением пыток, томятся около 10 тыс человек, считающихся врагами режима – политических и религиозных диссидентов, журналистов, свидетелей андижанского расстрела и пр. Примером бытующих там нравов являются два случая, когда заключенных сварили заживо в кипящей воде. Еще одним примером стало дело оппозиционного активиста Санджара Умарова, которого душили до тех пор, пока не повредили ему необратимым образом голосовые связки.
Еще одной проблемой в республике является использование принудительного труда на хлопковых полях.
Каримов объяснял ужасный послужной список своего режима в сфере прав человека необходимостью бороться с религиозным экстремизмом. В частности, волны репрессий последовали после терактов в Ташкенте в 1999 году (которые, как считают некоторые, были организованы самим режимом) и подавленных протестов в Андижане.
В 1990-х годах Узбекистан действительно столкнулся с угрозой со стороны исламского экстремизма, особенно в Ферганской долине, но критики утверждают, что организованные каримовским режимом гонения на набожных мусульман не сдерживают радикализм, а наоборот раздувают его.
По сообщениям, тело Каримова предадут земле в родном Самарканде в рамках намеченной на 3 сентября пышной церемонии.
