Даже во время последнего отчаянного противостояния Келла Брука против Геннадия Головкина в субботу вечером, когда было очевидно, что его покрасневшее тело уже не выдерживает и начинает сдавать, он сумел выполнить последний трюк. Вместо того, чтобы вцепиться или покорно повиснуть на противнике, он сумел мобилизовать достаточно злости, чтобы прямо стоять на ногах под градом пушечных ударов, сотрясавших его до мозга костей.
Его демонстративное поведение вызвало в памяти слова Эй-Джея Либлинга (AJ Liebling), описывавшего последние моменты боя, в котором Шугар Рэй Робинсон нанес поражение Рэндольфу Тарпину (Randolph Turpin) в матче-реванше за титул чемпиона мира в среднем весе ровно 65 лет назад. Тарпин получил «серию сокрушительных ударов, и я не видел, чтобы другой боксер не свалился, получив такую порцию». Либлинг посмотрел в его «грустное лицо, лицо школьника, давно тренировавшегося не плакать во время физического наказания и имевшего бесконечное число возможностей попрактиковаться в этом». Его словам остаются истинной и спустя поколения.
Недавно я вспоминал о Тарпине, и не только в связи с годовщиной его матча-реванша против Робинсона. На прошлой неделе некто предположил, что, если Бруку удастся победить Головкина, то этот бой затмит первый поединок Тарпина с Робинсоном, состоявшийся за 64 дня до реванша, когда дикой ночью в Эрлс Корте Тарпин победил величайшего боксера вне весовой категории. Это утверждение более чем спорное, так как Робинсон провел на тот момент 132 боя, и потерпел поражение только в одном. Меня также поразило, что Тарпин, как большинство исторических личностей, сегодня удостаивается лишь одного-двух фактических упоминаний, хотя он заслуживает гораздо большего признания, как пример боксера, из нищеты пробившегося в богачи и свалившегося обратно в нищету.
Он родился в бедной семье в Лемингтон-Спа. Его отец, чернокожий уроженец колонии Британская Гвиана, умер, когда Рэндольфу был всего год. Его белой матери пришлось воспитывать детей в одиночку, что дополнительно осложнялось тем, что Рэндальф был одним из немногих чернокожих детей в английском городе 1920-х годов.
Но атлетические таланты — он был настолько одарен, что в школе ему запрещали участвовать в спортивных состязаниях — проложили дорогу из нищеты. Дик, самый старший из трех братьев Тарпин, стал первым чернокожим боксером, завоевавшим титул чемпиона по правилам британской ассоциации. Но Рэндольф превзошел его, пробив себе дорогу через британские и европейские чемпионаты к встрече с Робинсоном. Победив его в 15 раундах, Тарпин стал чемпионом мира в возрасте 23 лет. В то время американский радиокомментатор Стэн Ломакс (Stan Lomax) назвал тот бой величайшим разочарованием после поединка, в котором Джек Демпси уступил титул чемпиона в тяжелом весе Джину Танни 25-ю годами ранее.
На торжественном приеме после боя самолет выписывал фигуры пилотажа над зданием мэрии, а 20 тысяч человек пели «Наш друг — отличный парень». Но набор известных пороков, вроде любвеобильности Казановы и растущей недисциплинированности привели к тому, что больше Тарпин ни разу не добился такого успеха. И хотя он был достаточно хорош для завоевания титулов чемпиона Великобритании и империи в полутяжелом весе, новый чемпионский титул ускользнул от Тарпина, так как он едва подготовился к встрече с Бобо Ольсоном (Bobo Olson) и проиграл по очкам бой, который вполне мог бы выиграть. Как написал автор New York Post Джимми Кэннон (Jimmy Cannon): «Казалось, будто Тарпин решил, что канаты — это такой гамак, в котором он может поваляться и передохнуть. И когда он повис на них, его голова запрокинулось, словно в поисках невидимой подушки». Жизнь Тарпина за рингом стала более бурной. Он признался, что три или четыре раза отвесил первой жене пощечину, когда она кричала на него. Его ждал суд по обвинению в нападении и изнасиловании в Гарлеме, но дело закончилось досудебным соглашением. Хотя за свою карьеру Тарпин заработал порядка 300 тысяч фунтов стерлингов, он остался без средств и задолжал налоговому управлению тысячи. В возрасте 37 лет он покончил с собой, написав утром прощальную записку на глазах жены и детей. Его врач подозревал, что Тарпин получил повреждения головного мозга во время боксерских поединков.
Но имейте в виду, драться он умел. Мой дед Джимми Ингл (Jimmy Ingle) не понаслышке знал силу Тарпина. Дед в 17-летнем возрасте стал первым ирландцем, выигравшим европейский чемпионат среди любителей, после чего был спарринг-партнером чемпиона мира в трех весовых категориях Генри Армстронга (Henry Armstrong). Джин Танни предлагал ему свою помощь для выступлений в США. Он также смог свести вничью бой против Эрни Родерика (Ernie Roderick), чемпиона Великобритании во втором полусреднем и среднем весе.
Бой против Тарпина перед десятью тысячами зрителей в Ковентри оказался совсем другим. «Бой продолжался только три раунда, — вспоминал он позднее. — Из следующего я помню дишь первую минуту. Получив удар правой в скулу, оставшееся до конца матча время я боксировал на автопилоте. Тренер потом сказал, что я падал трижды, и рефери считал до девяти, прежде чем я поднимался снова. В конце третьего такого раунда рефери остановил бой. Тарпин был как призрак с молотоподобными кулаками».
Во время перечитывания классической работы Либлинга «Сладкая наука» меня поразило еще кое-что — описание сильных ударов Тарпина, которые он наносил «под очень любопытным углом». Либлинг писал: «Один удар по корпусу выглядел так, будто он бросал шар для боулинга.
Удар правой в голову напоминал о бабушке, отвесившей оплеуху мальчику. Вероятно, его удары были одними из самых сильных в истории. Тарпин был так силен, что его необычные удары потрясли Робинсона, попав в цель, хотя Робинсон знал, что попасть они не должны».
Он писал о боксере, известном под прозвищем Лемингтонский Язык, но эти слова удивительно точно описывают напоминающие пушечные ядра кулаки Головкина, прилетающие под разными углами и ошеломляющие как его соперников, так и зрителей.
