Материалы ИноСМИ содержат оценки исключительно зарубежных СМИ и не отражают позицию редакции ИноСМИ
Велюченис — маленький городок в 13 км от Вильнюса. 22 сентября — 75 лет с того дня, как в этом городке состоялось массовое убийство евреев, о котором почти никто не знает. В Особом архиве Литвы хранятся дела, в которых есть свидетельства самих убийц, военных, охранявших жертвы, и местных жителей.
Велюченис — маленький городок в 13 км от Вильнюса. 22 сентября — 75 лет с того дня, как в этом городке состоялось массовое убийство евреев, о котором почти никто не знает. В Особом архиве Литвы хранятся дела, в которых есть свидетельства самих убийц, военных, охранявших жертвы, и местных жителей.
В середине сентября 1941 года по приказу главы Литовской полиции Витаутаса Рейвитиса начались аресты евреев в Новой Вильне, Шумске, Рудамине и других окрестных городах. Евреев гнали «на работы» — во двор Велюченской детской колонии. Аресты длились целую неделю. В последнюю ночь во дворе колонии было множество людей — их охраняли члены особого отряда.
По словам жителя соседней деревни Эдуарда Янковского, староста деревни Винцент Даугяло велел ему и еще 5 мужчинам взять лопаты и идти к Лысой горе. Мужчины пошли туда, однако староста туда не пришел, и они сели играть в карты. Через какое-то время к ним подъехал автомобиль, из него вышел немецкий офицер и приказал идти домой.
На следующий день из гетто в Новой Вильне пригнали группу евреев-мужчин, которым велели рыть у подножия Лысой горы яму для картошки.
21 сентября во дворе казармы в Новой Вильне капитан Мешлюс выстроил солдат 3-ей роты II батальона самообороны и сообщил, что они должны идти охранять евреев. Солдаты пешком дошли до Лысой горы и кольцом окружили территорию. Рядом с ямами стояли бочки с известью. На автобусе из Вильнюса приехали 30-40 человек в гражданской одежде — это были члены особого отряда, в их числе лейтенант Балис Норвайша, студент консерватории Владас Корсакас и другие, в их числе, по словам свидетелей, был и юноша лет 17.
В обед в сопровождении нескольких членов особого отряда колонна евреев двинулась из Велючениса в сторону Лысой горы. Все их вещи, продукты и узлы остались во дворе колонии. Ослабевших евреев, которые сами не могли идти, в конце колонны на повозках везли местные жители. В колонне были мужчины, женщины и дети — от младенцев до подростков. Им сказали, что их ведут на работы.
Когда их привели к яме, им приказали раздеться до белья. Мужчинам велели спустить исподнее до колен и придерживать его руками. Затем всех положили на землю лицом вниз. После этого военные, тыча прикладами, поднимали по 10-15 человек, гнали их к яме, ставили лицом к яме. Члены особого отряда стояли на склоне в 10 метрах от края ямы и стреляли обреченным в затылок. Рядом с ямой стояли два пулемета. Тех, кто в яме еще был жив, из пистолета добивал капитан Мешлюс. В стороне стояла водка, которую пили стрелявшие. Солдатам, охранявшим территорию, водки не дали. Немцев на месте расстрела не было.
Во время расстрела Мешлюс спросил у своих подчиненных, кто из них хотел бы участвовать в расстреле. По свидетельству солдата батальона самообороны Антанаса Кемзуры, стреляли Купстас, Шермукшнис, Стульгинскас, Вишняускас, Кинслерис, Каспаравичюс и еще несколько человек.
Нескольким из обреченных удалось прорваться через оцепление и сбежать, однако военные догоняли их в полях и убивали. Там их и оставили.
В первый день, когда прекратили расстрел, яму не закапывали. Военные батальона самообороны обедали на месте убийства. Члены особого отряда обедали дома у старосты Даугяло, он привез для них и водку. Члены особого отряда вернулись ночевать в Вильнюс, военные батальона самообороны вернулись в казарму в Новую Вильню.
На следующий день расстрел продолжался до обеда, когда никого не осталось в живых. За два дня убиты 468 мужчин, 495 женщин и 196 детей. Детей чаще всего забивали прикладами.
Бронислава Сирницкая, которая жила в доме напротив места расстрела, сказала, что в июне 1944 года место убийства окружили немецкие военные, разожгли костер и жгли выкопанные из земли трупы. Два дня стоял ужасный смрад.
Евгений, который сейчас живет в нескольких сотнях метров от места убийства, рассказал, что когда он был подростком, ходил с бабушкой за малиной — ее около места расстрела было много. Они пришли за ягодами и увидели у дороги такси, около которого стоял еврей 60 лет по имени Ицик. Он искал и никак не мог найти место расстрела. Евгений отвел его к памятнику. Тогда Ицик рассказал, что он 21 сентября 1941 года спасся — вылез их-под горы трупов. По его словам, в этом месте убиты больше 1159 евреев, возможно, около 5000. Перед этим евреев охраняли не только во дворе колонии, но и на конюшне, а также в находящихся рядом бараках.
Ицик был ранен в ногу, он упал в яму, потерял сознание, его завалили другими трупами. В первый день, когда стемнело, убийцы уехали, яму не охраняли. Ицик пришел в себя, почувствовал холод, ведь он был практически голый, и выбрался из-под горы трупов.
В ту ночь он шел от дома к дому, прося убежища. Люди боялись его впустить, но в одном доме ему дали одежду. Отец и братья Ицика остались в яме. По словам Евгения, Ицик, рассказывая об этом, дрожал. Во время интервью плакал и Евгений. Он согласился принять участие в мероприятии 23 сентября «Здесь покоятся наши» и показать собравшимся, какой на самом деле была яма — могила 1159 человек.
По словам Евгения, в советское время рядом с этим местом была большая свалка, туда везли мусор на грузовиках. Широкую дорогу у ямы перекопали: там находится частный песчаный карьер, в котором на выходных катаются на квадроциклах.
В этом карьере 3 года назад подростки из центра социализации забросали камнями и живьем похоронили своего друга.
Несмотря на то, что памятник на месте убийства находится у дороги «национального значения» и «охраняется государством», дороги, по которой в 1941 году к месту расстрела шли жертвы, уже нет. Установленный британским фондом указатель места массового убийства указывает на карьер. Староство пыталось выкопать указатель, но он глубоко забетонирован, поэтому сделать это не удалось. Указатель стоит, а староство ищет деньги на кран, который помог бы его убрать…
В обед в сопровождении нескольких членов особого отряда колонна евреев двинулась из Велючениса в сторону Лысой горы. Все их вещи, продукты и узлы остались во дворе колонии. Ослабевших евреев, которые сами не могли идти, в конце колонны на повозках везли местные жители. В колонне были мужчины, женщины и дети — от младенцев до подростков. Им сказали, что их ведут на работы.
Когда их привели к яме, им приказали раздеться до белья. Мужчинам велели спустить исподнее до колен и придерживать его руками. Затем всех положили на землю лицом вниз. После этого военные, тыча прикладами, поднимали по 10-15 человек, гнали их к яме, ставили лицом к яме. Члены особого отряда стояли на склоне в 10 метрах от края ямы и стреляли обреченным в затылок. Рядом с ямой стояли два пулемета. Тех, кто в яме еще был жив, из пистолета добивал капитан Мешлюс. В стороне стояла водка, которую пили стрелявшие. Солдатам, охранявшим территорию, водки не дали. Немцев на месте расстрела не было.
Во время расстрела Мешлюс спросил у своих подчиненных, кто из них хотел бы участвовать в расстреле. По свидетельству солдата батальона самообороны Антанаса Кемзуры, стреляли Купстас, Шермукшнис, Стульгинскас, Вишняускас, Кинслерис, Каспаравичюс и еще несколько человек.
Нескольким из обреченных удалось прорваться через оцепление и сбежать, однако военные догоняли их в полях и убивали. Там их и оставили.
В первый день, когда прекратили расстрел, яму не закапывали. Военные батальона самообороны обедали на месте убийства. Члены особого отряда обедали дома у старосты Даугяло, он привез для них и водку. Члены особого отряда вернулись ночевать в Вильнюс, военные батальона самообороны вернулись в казарму в Новую Вильню.
На следующий день расстрел продолжался до обеда, когда никого не осталось в живых. За два дня убиты 468 мужчин, 495 женщин и 196 детей. Детей чаще всего забивали прикладами.
Бронислава Сирницкая, которая жила в доме напротив места расстрела, сказала, что в июне 1944 года место убийства окружили немецкие военные, разожгли костер и жгли выкопанные из земли трупы. Два дня стоял ужасный смрад.
Евгений, который сейчас живет в нескольких сотнях метров от места убийства, рассказал, что когда он был подростком, ходил с бабушкой за малиной — ее около места расстрела было много. Они пришли за ягодами и увидели у дороги такси, около которого стоял еврей 60 лет по имени Ицик. Он искал и никак не мог найти место расстрела. Евгений отвел его к памятнику. Тогда Ицик рассказал, что он 21 сентября 1941 года спасся — вылез их-под горы трупов. По его словам, в этом месте убиты больше 1159 евреев, возможно, около 5000. Перед этим евреев охраняли не только во дворе колонии, но и на конюшне, а также в находящихся рядом бараках.
Ицик был ранен в ногу, он упал в яму, потерял сознание, его завалили другими трупами. В первый день, когда стемнело, убийцы уехали, яму не охраняли. Ицик пришел в себя, почувствовал холод, ведь он был практически голый, и выбрался из-под горы трупов.
В ту ночь он шел от дома к дому, прося убежища. Люди боялись его впустить, но в одном доме ему дали одежду. Отец и братья Ицика остались в яме. По словам Евгения, Ицик, рассказывая об этом, дрожал. Во время интервью плакал и Евгений. Он согласился принять участие в мероприятии 23 сентября «Здесь покоятся наши» и показать собравшимся, какой на самом деле была яма — могила 1159 человек.
По словам Евгения, в советское время рядом с этим местом была большая свалка, туда везли мусор на грузовиках. Широкую дорогу у ямы перекопали: там находится частный песчаный карьер, в котором на выходных катаются на квадроциклах.
В этом карьере 3 года назад подростки из центра социализации забросали камнями и живьем похоронили своего друга.
Несмотря на то, что памятник на месте убийства находится у дороги «национального значения» и «охраняется государством», дороги, по которой в 1941 году к месту расстрела шли жертвы, уже нет. Установленный британским фондом указатель места массового убийства указывает на карьер. Староство пыталось выкопать указатель, но он глубоко забетонирован, поэтому сделать это не удалось. Указатель стоит, а староство ищет деньги на кран, который помог бы его убрать…
