От спорта высоких достижений, нарушающего правила, мы перешли к спорту высоких достижений, который использует правила в своих интересах. И спортсмены из-за этого болеют.
В элитном спорте, как и в обществе в целом, не всегда бывает так, что то, что человек сделал что-то неправильное или нет, означает нарушение правил. Между правилами и нормами есть разница. Когда Дональд Трамп в теледебатах говорит, что вот он такой умный, потому что не заплатил налоги, он, возможно, и не нарушил американские законы, но нарушил контракт с обществом, согласно которому все должны вносить свой вклад в общее дело, уж во всяком случае, тот, кто хочет стать президентом.
Точно так же, вовсе не обязательно, что те, кто дает лекарство от астмы, чтобы предотвратить астму, нарушают закон (в рамках законов спорта), но это нарушение норм, говорящих о том, что лекарства должны использоваться только для того, чтобы лечить недуг. Это также противоречит многим исследованиям об астме и лекарствах от астмы.
В обоих случаях создается впечатление, что что-то сделано не так.
В связи с дисквалификацией норвежского лыжника Мартина Сундбю (Martin Jonsrud Sundby) и разоблачений российской хакерской группы Fancy Bear, касающихся, в частности, британского велосипедиста Брэдли Уиггинса (Bradley Wiggins), началась дискуссия о том, злоупотребляют ли спортсмены системой, чтобы получить разрешение использовать незаконные медикаменты или применять дозы, превышающие нормальные, чтобы получить преимущества на лыжне, на дорожке или на треке. Разоблачения запросов спортсменов на получение так называемого терапевтического использования запрещенных субстанций (Therapeutic Use Exemption) (TUE) показывают, что некоторые атлеты — подозрительный пример использования медикаментов.
В дискуссиях о лекарствах от астмы — категории лекарств, которая касается почти всех спортсменов, разоблаченных на сегодняшний момент, нам предлагаются три объяснения того, почему эти лекарства используются вообще. У некоторых астма еще с детского возраста, некоторые заработали астму как профессиональное заболевание, а некоторые получали лекарства, чтобы астмой не заболеть. Во всех случаях мы слышим, что лекарства от астмы не способствуют улучшению спортивных результатов. Но так ли это?
В Норвегии мы много лет слышим от тех, кто, в частности, помогает, нашим лыжникам, что лекарства от астмы не способствуют улучшению спортивных результатов, но лишь дают тем, у кого астма, возможность состязаться на своем нормальном уровне. Но когда дозы существенно выше тех, что предписаны и целесообразны, и даются в тот момент, который дает повод для спекуляций на тему о том, только ли это лекарства для лечения болезни, возникают вполне законные сомнения. Это касается и дела Мартина Йонсруда Сундбю, и многих других дел, появившихся на мировой спортивной арене в последние месяцы.
Мартин Йонсруд Сундбю был дисквалифицирован и предпочел не обжаловать приговор. Он и те, кто ему помогает, признали ошибку и попросили прощения. Вместе с тем, это дело привело к другим разоблачениям использования лекарств от астмы — и здоровыми спортсменами, и спортсменами-астматиками, что заставляет нас думать, что лыжные гонки в Норвегии — составная часть Национального общества сердечных и легочных больных ((LHL), если уж совсем утрировать вопрос.
Но, когда одновременно с этим выясняется, что Норвежский спортивный колледж занимается неавторизованными исследованиями заболеваний астмой среди спортсменов, и что отдел по связям со СМИ Норвежской лыжной федерации звонит шведским журналистам, чтобы заставить их изложить версию Федерации о деле Мартина Йонсруда Сундбю, это значит, что с норвежским лыжным спортом что-то очень серьезно не так, и я имею в виду не репутацию. Дело об астме касается не репутации, оно касается здоровья спортсменов.
Мартин Йонсруд Сундбю дисквалифицирован не за нарушение правил, касающихся допинга, и это во многом достаточно честно. Но многие из атлетов международного уровня, которых в эти дни разоблачает хакерская группа Fancy Bear, не дисквалифицированы ни за что, хотя их осуждают все больше людей, следящих за тем, что происходит в мировом спорте, потому что то, что выясняется, заставляет подозревать, что они использовали систему в своих целях: возможно, правила не нарушены, но нарушен общественный контракт, который атлеты подписали с теми, кто любит спорт. Это касается таких спортсменов, как Брэдли Уиггинс. Мо Фарах (Moh Farah), Гален Рапп (Gaelan Rupp) и Якоб Фульсанг (Jakob Fuglsang), и это еще далеко не все.
Больше всего проблем с тем, чтобы объясниться, из спортсменов, выставленных на всеобщее обозрение в последнее время, — у велосипедиста Брэдли Уиггинса. Главная причина в том, что он сейчас является членом Team Sky (а спортивными директорами в ней сейчас Курт Асле Арвесен (Kurt Asle Arvesen) и Габриэль Раш (Gabriel Rasch) и в течение нескольких лет демонстрировал так называемую нулевую толерантность к допингу. Брэдли Уиггинс, завоевавший больше всех в Великобритании олимпийских наград, стал первым британцем, выигравшем Tour de France (TdF) в 2012 году, за свои достижения он получил титул, а в 2012 году издал автобиографию «Мое время», в которой утверждал, что никогда не принимал лекарства внутривенно, не будучи серьезно больным. В книге также написано, что перед TdF в 2012 году он был в очень хорошей форме. Документы, опубликованные Fancy Bear, напротив, говорят о том, что накануне TdF в 2012 году он принимал большие дозы лекарств от астмы, то же самое он делал накануне двух других гонок, где также показал прекрасные результаты. Короче говоря: Брэдли Уиггинс лгал, когда говорил о том, как употребляет лекарства, сложно поверить в то, что эти лекарства принимались не потому, что он хотел достичь результата получше. Ведь он же не был болен, не так ли?
Это напугало руководство команды Team Sky. Прошло почти две недели, пока они, наконец, не высказались об этом деле, а когда шеф Дэйв Брэйлсфорд (Dave Brailsford), наконец, высказался, мы получили те же самые заверения в том, что Team Sky не сделала ничего плохого, то же самое мы слышали и до того, как появились разоблачения. Брэйлсфорду нелегко, норвежцам было бы интересно услышать, что Курт Асле Арвесен и Габриель Раш знают об употреблении лекарств против астмы и/или кортизона в Team Sky. В связи с разоблачениями Брэдли Уиггинса его товарищ по команде Крис Фрум (Chris Froome) (которому по разным поводам пришлось отвечать на обвинения в использовании допинга) выступил с сенсационным письменным заявлением о том, что ему известно, что многие гонщики-велосипедисты используют систему TUE. Это не может расцениваться иначе, чем шпилька в адрес Брэдли Уиггинса. Вопрос только, предает ли он товарища по команде, чтобы спасти свою собственную шкуру, или же ему есть, что сказать при удобном случае позднее.
Точно так же, как и Брэдли Уиггинс, Мо Фараха поймали на таком же приблизительном отношении к действительности. Не за то, что он не так отчитался за использование лекарств, но потому что он в своей биографии Twin Ambitions от 2014 года написал, что был близким другом сомалийского тренера Джамы Адена (Jama Aden). В начале этого года Адена арестовали по подозрению в масштабном применении допинга, и после этого Фара стал очень уклончиво отвечать на вопрос о своих отношениях с сомалийским тренером и говорить, что он просто позировал на некоторых селфи вместе с Аденом. Мо Фарах лжет или пытается дистанцироваться от тренера, который полностью увяз в допинге. К тому же Фара несколько лет тренировался у Альберто Салазара (Alberto Salazar), тренера Nike Oregon Project, известного тем, что использует систему TUE на всю катушку. Как и Брэдли Уиггинс, Мо Фарах — один из величайших британских спортсменов всех времен, он завоевал, в частности, золото на 5 000 метрах и 10 000 метрах на двух Олимпиадах подряд.
Разоблачения Уиггинса и Фараха, и прочих не доказывают, что они нарушили решения, касающиеся употребления допинга, но доказывают, что они использовали систему и нашли проблемы на свою голову, потому что меняют свои объяснения. У них проблемы с объяснениями. Это само по себе признак болезни.
Антидопинговые правила должны ставить перед собой две цели: здоровье спортсменов и Fair Play. Если ты получаешь преимущества в соревновании, благодаря использованию лекарств, то ты нарушаешь правила честной игры. А если болезнь становится конкурентным преимуществом, то такой аспект, как здоровье, в борьбе против допинга переворачивается с ног на голову.
Когда рассматривается вопрос о том, сообщать или не сообщать сведения о здоровье спортсменов, во главу угла должны быть поставлены требования защиты личных данных. С другой стороны, максимальная открытость в вопросе о состоянии здоровья атлетов сделает спорт высоких достижений более здоровым. Лучшее лекарство такого спорта – открытость. Если использование таких препаратов пойдет вниз и большему числу спортсменов придется отказаться от участия от соревнований из-за имеющегося у них заболевания, спорт высоких достижений станет от этого — как ни парадоксально — более здоровым.
