Нобелевская премия по литературе присуждена Бобу Дилану (Bob Dylan). Разразились вполне ожидаемые дебаты: заслуживает ли он этой награды? Певец и музыкант?
Разумеется, он заслуживает премии за свое поэтическое величие и значение. Он один из важнейших и наиболее влиятельных литераторов современности. И никто не сравнится с ним как с автором песен. Можно и вслед за Шведской Академией указать на то, что Дилан относится к обширной литературной традиции устного творчества, которую и воплощает на сцене.
Сцена — настоящий дом Боба Дилана, она роднее, чем любые здания, где он живет. Но ему свойственны и черты современной литературы, никогда прежде не отмеченные Нобелевской премией. Дилан — продукт технического прогресса, который дал литературе новые медийные возможности. Долгоиграющая пластинка открыла его поэзии путь к разуму и сердцу публики. Был заключен брак между поэзией и музыкой, и песни превратились в длинные и сложные произведения словесного искусства. Нобелевская премия отошла от печатных книжных страниц (даже если стихи Дилана издавались в книжном формате) и признала, что XX век фактически изменил медийные условия литературы.
Особое чувство метафоры превращает многие песни Боба Дилана в пылающую череду образов. Но он может принимать и иное обличье — быть автором интимных любовных стихов, сардоническим критиком общества, мрачным проповедником, ворчливым моралистом.
Его более чем пятидесятилетняя карьера была неравномерной, но его тексты оставались, как правило, насыщенными и удивительными — во многом благодаря способности автора создавать напряжение между строк, пользуясь тем особым эффектом, который возникает, когда певец роняет в уши слушателей одно слово за другим. Somebody got lucky/But it was an accident.
Именно то, что нужно, чтобы изобразить ожесточение, черное, как ночь.
У Дилана сложились парадоксальные отношения с современным миром. Несколько лет в 1960-е он был супермодным исполнителем, «Артюром Рембо для музыкальных автоматов», человеком, объединившим электрогитару и Т.С. Элиота.
В действительности, создавая свои фрагментарные и сюрреалистичные тексты, Дилан вдохновлялся веяниями разных десятилетий от блюза до народной музыки. Он был студентом-неудачником и при этом — ходячей энциклопедией знаний об американской песенной традиции.
Он стал известен как исполнитель народных песен, стал лицом американского гражданского движения, написал ряд хитов, превратившихся в современную классику, таких как Blowin’ in the wind и The times they are a-changin’. Он был певцом и автором лирики, но также вращался в кругах более широких художественных интересов (хорошо описанных в мемуарах Сьюз Ротоло A freewheelin’ time: a memoir of Greenwich village in the sixties).
Он хорошо знал литературу битников и мог углубиться в творческие методы Брехта. Дилан быстро стал мастером жестких протестных песен. В Masters of war он заявлял мировым полководцам: You ain’t worth the blood/That runs in your veins.
Слава скоро начала его тяготить, как и мир черно-белой морали, в котором Дилан чувствовал себя узником. Существовали ли иные взгляды? Поэтические изыскания завели его в дебри английского романтизма и французского символизма: строго говоря, не томик ли Китса спрятан в кармане Человека с тамбурином?
Тексты стали длиннее, более плавными и более смелыми. И все чаще речь шла об уходе, продолжении пути, разрыве со старым. Невольный лидер Дилан снова и снова говорит, что не стоит идти за лидерами. Многие считали его политически радикальные тексты примером солидарности и коллективизма. Теперь открылись новые измерения, он стал защищать своеобразие личности.
Многие считают кульминацией творчества Дилана три пластинки, изданные в середине 1960-х, дополненные шедевром Blonde on blonde (1966) и единственным и не снискавшим успеха романом Дилана «Тарантул». Альбомы состоят из длинных и сложных песен, таких как Desolation row и Visions of Johanna. Там же — прорыв в качестве рок-поэта Like a rolling stone, хладнокровное, но тонкое исследование упадка в безжалостном мире. Что такое одиночество? Каково это — потерять дорогу домой? Эти вопросы упорно встают перед героиней Miss Lonely, как и перед целым поколением автора.
Любому, кто сомневается в творческой цельности Боба Дилана, достаточно изучить все альтернативные записи тех лет, недавно изданные под названием The cutting edge. Там можно в деталях проследить, как он постоянно изменяет и тексты, и музыку, как импровизирует и играючи создает свои песни.
Дилан — прекрасный концертный артист, ведь в его творчестве многое рождается в один миг. Ему никогда не приходит в голову рабски следовать аранжировке. Иногда он даже не заботится о том, чтобы предупредить других музыкантов о смене тональности. Все, кто много раз играл с Диланом, приучились следить за его руками и губами. Случиться может все что угодно.
Темп был настолько высок, что та часть 60-х закончилась в прямом смысле катастрофой — громкой мотоаварией, после которой Дилан скрылся от общественности и стал еще более загадочным, чем прежде. Из наркоманского модерниста музыкальных автоматов он превратился сначала в еврейского мистика (John Wesley Harding), а потом — в румяного семьянина (Nashville skyline).
Насколько загадочными были тексты в первом альбоме, настолько банальными они стали в следующем. Сам он позже говорил, что хотел обмануть ожидания окружающих.
Следующие десятилетия были долгой дорогой среди стилей и отношений. Многие считают Blood on the tracks 1975 года одним из его лучших альбомов. Главные темы — снова расставание и боль, люди, которые не могут дотянуться друг до друга, но также и зарождение любви, и новые надежды. А на полях этих текстов проглядывает давно знакомый скиталец, который никак не может отыскать свое место в мире.
Всего через несколько лет и Нагорная проповедь показалась ему не слишком сложной. Дилан шокировал поклонников, вернувшись в роли новообращенного христианина с правым уклоном. Он со страстью говорил о карающем боге. Он бросил первородный грех в лицо человечеству, а вслед за ним — и грех нарушения заповедей. Он благодарил Господа. Он проклинал современность с той же горячностью, с какой некогда пел песни протеста, и его американский национализм усилился.
Честно говоря, большая часть 1980-х и 1990-х были временем творческого спада. Казалось, Дилан утратил связь со своими литературными корнями, он пробовал модные студийные решения, которые ему совершенно не подходили. Но он вернулся в 1997 году с замечательным Time out of mind — серией наблюдений о жизни, смерти, проклятиях любви, включая длинную искусную Highlands. Он мечтал о чистой жизни, которая, может быть, в действительности является смертью.
За этим последовали еще несколько примечательных пластинок, в том числе пара последних альбомов, где он неподражаемым образом переосмысляет хиты 1950-х, исполненные Фрэнком Синатрой: мечты юности, показанные с высот старости.
Дилан будто вынес «Мону Лизу» на шоссе. Но он всегда умел посмотреть на современность с точки зрения вечности. По большому счету, человек должен постоянно осознавать свою ответственность, наилучшим образом проживать свою жизнь на Земле, говорит Боб Дилан. Сам он хорошо знает свое предназначение.
